Отбор без правил (СИ) - Гринберга Оксана

Я попыталась было сопротивляться, но пропустила тот момент, когда на меня накинули заклинание. Глаза принялись закрываться, навалилась тяжесть - нет же, это королевские целители в четыре руки прижимали меня к земле.　

- Спи уже. - Последнее, что я увидела, это было лицо короля. И последнее, что я услышала, оказалось... - Спи, моя...　

И я заснула, крайне раздосадованная тем, что так и не услышала, как король меня назвал. Или же мне только послышалось?!　

И еще - что я так и не узнала, что случилось с принцессой Анной и насколько тяжелое ее состояние.　

Глава 6

Проснулась я в собственной кровати во дворце, под тонкими льняными простынями. К тому же, оказалось, солнце давно встало, и его яркие лучи пробирались сквозь розовые занавеси, рисуя причудливые узоры на мягком бежевом ковре. И я заморгала растерянно, разгоняя остатки сна, пытаясь хоть что-либо вспомнить...

Понять, как я здесь очутилась.

Но последнее, что мне удалось выудить из сопротивляющейся памяти, - это встревоженное лицо короля, склонившегося надо мной под звездным небом в растерзанном Стихиалием оазисе Дара.

И его слова.

"Спи, - сказал он мне. - Спи, моя..."

А дальше - провал!..

К величайшему моему сожалению, дальше был провал, и я так и не расслышала, как он меня назвал, потому что меня поглотила темнота мира сновидений. Зато теперь - моя спальня в королевском дворце, кружевная сорочка взамен порванной в борьбе со стихией одежды и роскошный букет цветов на прикроватном столике.

Вздохнув украдкой, перестала терзать сопротивляющуюся память - это было совершенно бесполезно. Вместо этого села, размышляя, к чему может привести мой вчерашний поступок в пустыне. Чужие жизни я спасла, но тем самым поставила под удар собственную. Причем не только свою, но и свей семьи, потому что Тортон за подобное своеволие по голове меня не погладит.

Снова вздохнув, поднялась на ноги и, все еще покачиваясь от противной слабости, подошла к зеркалу. Из него на меня посмотрело бледное подобие себя самой. Черты лица заострились, под глазами залегли темные круги. Голова все еще кружилась - вполне нормальная реакция тела на полное магическое истощение.

К тому же резерв так до конца и не восстановился.

Отвернувшись от зеркала, я подошла к окну и отодвинула тяжелые шторы, после чего выглянула в залитый светом сад. Оказалось, что солнце уже в зените и проспала я добрую часть суток.

Последний раз подобное со мной случалось только тогда, когда я заболела. Вернулась с отцом из последней экспедиции и через пару дней свалилась с пустынной лихорадкой - страшной заразой, которая подчистую выкашивала поселения кочевников в Эстаре.

Мне тоже порядком досталось. Первую неделю не было сил ни на что, и я сутки напролет лежала в кровати. Вспоминала, как Бартех сказал мне, что обручен и не может на мне жениться. На это я ответила, что никогда не стану его любовницей, после чего принц просто-напросто ушел, пожав плечами.

Затем вызванную болезнью противную слабость сменила лихорадка, которая не только измотала мое тело - больше двух недель я металась в бреду и жару, - но и серьезно покусилась на мой разум. Я перестала кого-либо узнавать. Мысли путались, и мне казалось, что я пребывала в темно-красном мареве, из которого выбраться на поверхность с каждым разом становилось все труднее и труднее.

Но родители меня выходили, хотя я просила, вернее, умоляла их ко мне не приближаться - больной оставался заразным еще неделю после начала лихорадки. Но они не послушали. Вытащили меня из красного марева, помогли вернуться к жизни. Не только они - возле моей кровати постоянно дежурили брат и подруги, приходили даже преподаватели из Академии, а папа созывал консилиумы из своих друзей-ученых.

И ученые мужи в один голос заявили, что ни магия, ни травы мне не помогут.

Меня могла спасти... только я сама. Вернее, стальная воля и огромное желание жить. Но для этого мне нужно было захотеть бороться.

И я захотела.

Безжалостно выкинула Бартеха из головы, после чего победила болезнь, остановив ее разрушительное действие на разум. Проспала без жара почти сутки, затем встала и, покачиваясь, отправилась в ванную комнату. Испугалась своего вида в зеркале, после чего решила, что с меня хватит...

Хватит уже болеть!

Сама налила себе воду. Натаскала ее из колодца и нагрела с помощью заклинания. Не позволила маме помогать, поэтому она стояла рядом, не скрывая слез радости.

Именно тогда, лежа в теплой воде, я решила, что в моей жизни больше не будет никаких несчастных влюбленностей - с меня вполне достаточно страданий!

И я полюблю только того, кто никогда не причинит мне боли. Того, с кем я буду счастлива и смело смогу любить его в ответ.

...Тогда почему же я снова и снова пыталась нарушить данную себе клятву, постоянно думая о Райгаре Дорне?!

Еще раз вздохнув и попытавшись о нем не думать, я решительно вышла в гостиную, где Тильда и Тина шелестящими голосами заявили, что король не велел мне вставать. Я должна оставаться в постели, а он навестит меня после обеда.

На это я лишь пожала плечами, заявив, что уже встала и оставаться в постели выше моих сих. И вообще, я вполне хорошо себя чувствую, поэтому не стоит относиться ко мне, как к больной.

Они перестали. Помогли мне привести себя в порядок, затем подали завтрак. За это время я попыталась их расспросить, что да как. Каким образом я вернулась из оазиса во дворец и как чувствуют себя Анна и остальные избранницы?

Но мои новые горничные явно были из породы слабоговорящих - смотрели на меня жалобно, хлопали глазами, заявляя, что они ничего не знают. И было бы лучше, если бы госпожа все-таки вернулась в кровать и попробовала еще поспать. Ведь король ей велел!..

Но я не стала. Вместо этого попросила отыскать в моем гардеробе зеленое платье... Да-да, то самое, подаренное мне королем, которое я надевала вчера утром. Ничего страшного, если Райгар увидит меня в нем еще раз. Переживет, он видел меня и не в таком!

Сказала и осеклась. Затем решительно натянула платье - странным образом я считала его своим, а весь остальной гардероб - Клариссиным, - и горничные помогли мне со шнуровкой. После чего я пошла...

Нет же, вернулась, села и написала записку Тортону, попросив Тильду срочно отнести ее в корпус Ирисов - именно там поселили делегацию из Тотрейна. Упомянула, что нам нужно срочно увидеться, и я буду ждать его через полчаса в восточной части сада. Да, как раз возле фонтана с золотыми рыбками с отличным видом на Райское Озеро.

Затем поднялась и снова двинулась к двери, собираясь разузнать, что произошло с Анной и остальными девушками в Даре. Потому что отлично помнила, как истерически хохотала Сирья, глядя на приближающегося к оазису Стихиалия. И еще, как кричали от страха Шала и Сида и как поднимались в воздух драконы, чтобы очень скоро упасть на шатры, полные людей, и даже магия не могла их остановить.　

А еще я не забыла, как бежали прочь Гемма и Ронья. Хорошо так бежали и в конце концов убежали от ударов разбушевавшегося Стихиалия!　

Затем вспомнила о смелости короля драконов, который пытался проникнуть внутрь песчаного вихря, и о собственной дурости, из-за которой я снова застыла на краю...　

Еще немного, и он обо всем догадается, если уже это не сделал!　

Но и это было не все.　

Оставалось совсем немного, и те странные чувства, которые я испытывала к Райгару Дорну, пересилят доводы собственного разума, и я снова влюблюсь - опять же глупо и совершенно безнадежно. А я не могла, не должна была позволять ни одного, ни второго!　

Потому что первое для меня опасно, а во втором нет никакого смысла.　

В Райгаре смысл есть, а в моих чувствах к нему - нет.　

Тут, словно в ответ на мои мысли, раздался стук в дверь, и внесли дары короля, на что я мысленно застонала. Слал он мне плоды дерева асмар, в своей записке - у короля оказался уверенный, резкий почерк - уверяя, что оно поможет мне побыстрее восстановить силы. К ним вдогонку шли несколько шкатулок с драгоценностями и стопка любовных романов - причем все они были написана на древнем атийском диалекте, а часть еще и руническими письменами - и пожелание хорошенько отдохнуть и отлежаться после вчерашнего.