Продавец санге (СИ) - Феокритова Наташа
Я тяжело вздохнула, покачала головой, не в силах продолжить разговор, смахивая слезы. Без подготовки начала читать мантры и священные тексты, погружая его в полусон, проверяя, что происходит с ним, как проходят вибрации по энергетическим каналам тела. Пока он находился в психозе, ему грозила только психушка. Выведи я его на более длительный срок — пожизненное заключение в одной из тюрем. Психоз же разрушал жизненные центры, и неизвестно, сколько он протянет, прежде чем полностью лишится разума.
Я вышла из центра расстроенная и подавленная. Его чакры продолжали оставаться нестабильными и, что хуже, разрушались. Все вместе указывало на начавшийся процесс деградации. Скоро наступит коллапс личности и полное погружение в безумие.
Через час позвонила Мэри и назвала адрес в престижном районе Белгравии. Я нашла дом, но так и не решилась позвонить в дверь, трусливо расположившись в дорогом кафе напротив, приткнувшемся на углу Элизабет Стрит между Итон Сквер и Эбери Стрит.
Несмотря на поздний вечер, заказала кофе с пирожным и, медленно потягивая напиток, отходила от встречи с мужем, от тяжелого насыщенного дня. В конце концов признала идею пойти в гости к пациенту такой же бредовой, как и слова Андрея. Мало ли, что говорил Шепард. Человек в ярости не контролирует себя. А ему очень хотелось напугать и унизить меня. Завтра узнаю, куда перевели Руфуса. Где-то он все равно наблюдается дом это или частная клиника, не важно. Я собралась рассчитаться и уже готова была встать и уйти, как в свете вечерних фонарей, увидела открывающуюся дверь в доме.
Из нее вышел мужчина. Одетый в кожаные штаны и футболку, с прытью молодого юноши, Руфус Корн сбежал со ступенек крыльца. Подъехала девушка на спортивной машине. Тот легко перепрыгнул дверцу, не открывая, поцеловал спутницу, и они укатили.
А я пыталась подобрать челюсть со стола, понимала, что только что увидела физическое чудо. Это в принципе невозможно. Нереально. С момента проведения операции прошла неделя, а вчера я его повторно вскрывала. За столь короткий срок невозможно восстановиться до такой степени, чтобы прыгать в машины и бегать по лестницам. Медленно и верно я начала ощущать, как схожу с ума.
Выходит не лгал Шепард. Как он там говорил? Я ничего не знают «о них». О ком «о них»? О пациентах? Почему он считал, что я должна сдохнуть? Он не говорил, что убьет, нет, он обещал и рассказывал, что он сделает, после моей смерти.
Голова шла кругом от теснившихся в ней мыслей, которые никак не хотели упорядочиваться, а хаотично неслись, смешивая воедино обрывки воспоминаний, ощущений и переживаний последних дней.
Каким-то образом возможный секс с Брицкригом теперь казался связанным и с Андреем и с Плацидом. И не только тем, что последний работал на Марса. А тем, что слова Шепарда удивительным образом походили на состояние Андрея. Те же бред и одержимость. Мрачное предчувствие разливалось по телу, и страх, сковывая горло, парализовал мышление, не давая ухватить мысль. Ну какая между ними связь? Сегодня я так была занята мыслями о сексе, что так и не рассказала о Руфусе и словах Шепарда, только то, что тот мне угрожал.
Наверняка Марс продлит мне рабочую визу и сделает все, чтобы я осталась в Лондоне. Его поведение четко указывало на это. Но хотелось ли мне этого? Я запуталась. За короткий срок столько всего случилось. С каждой секундой становилось страшнее. Что еще могло случиться, чтобы моя жизнь рухнула вконец и погребла под собой окончательно.
Что?
— Детектив Смит, отдел специальных расследований.
Я посмотрела на подошедшего заплаканными опухшими глазами, поставила чашку на блюдце и мотнула головой, приглашая сесть. Да, знакомы уже. Подобралась внутренне, выпрямила спину, пересобрала в простой пучок локоны.
— Что вам нужно? — спросила я немного гнусавым голосом, свидетельствующим, что недавно у меня были причины для слез.
— Нам нужно, чтобы вы поехали снова со мной в Скотланд-Ярд. Мне хотелось бы вам кое-что показать.
— Это касается дела об убийстве? — на моем лице появилась надежда, смешанная с тревожностью, свойственной для человека, переживающего сильный стресс.
— В том числе, — уклончиво ответил тот, пока я растерянно смотрела на пустую чашку, а затем, положив купюру на стол, кивнула, соглашаясь.
Через час передо мной на стол легли фотографии четырех женщин.
— Вам знакомы эти женщины?
Я, почти не касаясь, провела ладонью по углам фотографий, разглядывая рыжеволосую девушку модельной внешности. Та позировала на синем фоне. Может быть в журнал, может в портфолио.
Белоснежная кожа, красочный волос сильно контрастировали с фоном, делая ту и без того какой-то неземной, очень красивой. Ее лицо казалось смутно знакомым, но не настолько, чтобы я точно могла сказать, что знакома с ней.
На втором снимке брюнетка. Не настолько эффектная, как первая девушка, да и лицо более простое, зато знакомые ямочки на щеках и ангельское выражение лица вполне узнаваемы. Да и фон я видела. Бывшая секретарша московского офиса «Сафино», Кристина.
На третьем снимке Алиса. На четвертом — модель, которую я встречала в ресторане Le Gavroche вместе с Марсом.
— Все, кроме первой девушки. Лицо кажется знакомым. Не могу вспомнить, где ее видела.
Детектив закивал головой, сел напротив, закинул ногу на ногу, раскрыл папку и вытащил еще четыре фотографии, на этот раз мужские.
— А эти люди?
Бросив взгляд на лица, я обеспокоенно уставилась на него, не зная, что и думать.
— Джефри Морган, этого не знаю, Руфус Корн, Плацид Мэдс.
— Первых трех вы оперировали, но никого из них не вели в послеоперационный период.
Звучало удивительно, но верно. Я с удивлением посмотрела на фотографии, затем на детектива.
— Моргана вел мой руководитель. Я была занята переездом сюда. Второй, — со снимка строго смотрел мужчина лет сорока, в очках, с крючковатым носом и маленькими глазами. — Я ассистировала в Москве, но это был не мой пациент. Как мне сказали, там все прошло очень удачно. А Корна вы сами видели. Только что.
Замолчала, уставившись на снимок Плацида. Его, скорее всего, тоже должна была оперировать я.
— Вероятно, это делалось, чтобы вы не узнали о быстрой регенерации пациентов. Первая девушка попала в аварию и выступала донором Джефри Моргана, — детектив взял женский снимок и перетащил под снимок рок-звезды. Теперь я ее вспомнила. Та самая, что умерла во время аварии от кровоизлияния в мозг.
— Это Януш Боуден, его донором является Кейт Кисс. Дважды. Первый раз она отдала часть печени, второй раз — почку.
— Донор жив?
— Да. Жива. Пока что, — Смит многозначительно посмотрел на меня, так что стало не по себе. — Документы на донорство она подписала очень давно.
Его рука коснулась снимка секретарши из московского офиса.
— Кристина Корчак, — он перетащил снимок девушки под фотографию Руфуса Корна.
— Алиса Мэдс.
Снимок женщины оказался под снимком ее мужа.
В кабинете повисло безмолвие.
Смит помолчал, давая переварить услышанное. Пока я мысленно добавляла к этому списку Андрея. Если бы не он, то никакой связи не прослеживалось бы, кроме факта, что трое из них клиенты клиники и их подруги пожертвовали органами. А оперировала их — я.
— Что вы хотите этим сказать?
— Это не единственные случаи, мэм. Таких гармоничных донорств мы фиксируем в год около двенадцати.
Детектив снова замолчал, выразительно смотря на меня и протягивая список. Во главе списка стояло имя Марса Брицкрига.
Невыносимо сильно закружилась голова. Замутило.
— Это список за последние пять лет. У всех доноров были отношения с оперируемыми. В короткий срок им жертвуют органы и имущество, подписывают документы. А затем, если ничего не происходит, они прекращают отношения с жертвой. У всех жертв наблюдается психоз и полное расстройство личности. Все мужчины — клиенты корпорации «Сафино».
Возникла пауза. Я не понимала, решительно ничего не понимала. Ни одной женщины-реципиента. А доноры? Так не бывает, чтобы человек скакал через неделю после операции, чтобы простой секс менял местами чакры, делал людей зависимыми подобно наркоманам и без очередной дозы сводил с ума, а подружки жертвовали органы. Ведь нельзя прийти в больницу и заявить, хочу, мол, сделать доброе дело. Такие мероприятия сопровождаются волокитой с документами, анализами, исследованиями, разрешениями государственных проверяющих органов.
