Призракам не платят сверхурочные (СИ) - Томашева Ксения
— Я это понял. Ты едешь не в ту сторону, — и снова эта ухмылка едва уловимая. Я ее в зеркале заднего вида успела заметить, бросив короткий взгляд. Заглядывать в зеркало дольше необходимого ох как не хотелось. Мне показалось, что в толще его стекла мелькнула до жути знакомая черная тень.
— Ри, а ты умеешь уходить от погони? — в отличие от меня, карни в зеркало смотреть не боялся, поэтому севшее нам на хвост черное авто заметил первым.
* * *Петляли мы долго. Пустынные улочки спальных районов не слишком приспособлены для того, чтобы незаметно оторваться от авто, прочно севшего нам на хвост. Слишком петлять и гнать, показывая, что заметила слежку, не хотелось. В третий раз свернув налево и поняв, что это не просто совпадение — черная машина следует именно за нами — я пораскинула мозгами и решительно свернула в сторону центра. В рабочее время там трафик достаточно плотный, будет, где затеряться.
Каэл мое решение не оспаривал, лишь хмурился под своей шляпой, поглядывая на часы.
— Держитесь, сейчас врежемся! — очнувшийся Лейк завопил так, что мы и в самом деле едва не врезались.
От неожиданности я дернула руль, и “Дьюик” вильнул в сторону тротуара, едва не снеся пожарный гидрант и чудом разминувшись с газетным киоском.
— Лейк, твою мать! — я решила продолжить свою речь с того места, на котором остановилась.
— Что за… — парень вертел головой с ошарашенным видом, но хоть дергаться и пытаться давить на педали и крутить несуществующий руль перестал. — Как я здесь оказался?
— Тебя Каэл вырубил, — охотно пояснила я, поддавая газу, чтобы проскочить на желтый: черное авто слегка поотстало, спрятавшись за парочкой следующих тем же курсом машин, и я углядела реальный шанс сбросить наконец-то этот прилипчивый хвост.
— Дружище, ты чего? — Лейк изумленно повернулся к карни. — Хотя… Да, ты прав. Я бы нас угробил. И ведь понимаю же, что в стену несусь… — парень замысловато и как-то безнадежно махнул рукой и замолчал, уставившись в окно.
— Что это вообще такое было, не хочешь объяснить? — поняв, что сам красавчик не догадается пояснить свое поведение, едко поинтересовалась я.
— Хочу. Но не могу, — вздохнул Лейк. — Я сам не понял. Но, кажется, я себя не контролировал. Ну, то есть, краем разума я осознавал, что делаю совершенно не о, что надо, но вот как-то это изменить… Даже не знаю, как объяснить. Не то, чтобы кто-то моим телом управлял, нет, я, вроде как, все еще в нем хозяин был, но творил я совершенно не то, что намеревался, и повлиять на это не мог никак.
— Хм… Ты что-то принимаешь?
— В смысле?
— В прямом. Дурь какую-то употребляешь? — резче, чем следовало бы, рявкнула я.
Если ответит утвердительно, или увижу, что съезжает, разворачиваюсь и еду на стоянку, где мы оставили одолженную Сэлом развалюху. Пересядем с карни на нее, а этот пусть валит на все четыре стороны. С нариками дела не имею. Хватит с меня и одного карни. Но этот — клиент, выполню задание и разбежимся, а вот нанимать столь ненадежную особу не стану ни за что на свете. У Риин Каро тоже есть принципы.
— Да ну тебя, — Лейк даже обиделся. — Я без понятия, что это было. Глянул в зеркало, и как затянуло. Слушай, а у нас пледа никакого нет? Что ж холодно-то так… — парень поежился.
Я и сама чувствовала, что зябну. Странно, окна у машины закрыты, да и на улице отнюдь не холодно: буря подступает к городу, и пусть солнце уже почти скрылось в тучах, парит так, будто печку включили.
— Пэм! — осенило меня.
Стараясь не отрывать взгляд надолго от желтого глаза светофора на перекрестке впереди, я зыркнула в зеркало заднего вида. Раз так аномально похолодало, значит, призрак где-то поблизости.
* * *Чем больше я бьюсь в слезах и кричу, тем более настойчив мужчина, от которого несет сивушным перегаром и застарелым табачным дымом.
Щербатая ухмылка приближается, а я смотрю на эти желтые, прокуренные зубы, рассматриваю их пристальнее, чем это необходимо, лишь бы не опускать взгляд, не видеть, чем заняты его руки. Мои же собственные шарят под подушкой в поисках припасенного оружия. Но там пусто. И паника охватывает меня, лишая последней капли хладнокровия. Я пытаюсь ударить коленом в ненавистный пах, но встречаю лишь что-то твердое.
Пронзительная, резкая боль отрезвляет.
* * *Острая боль в правой коленке заставила прийти в себя. Чтобы понять, что мы несемся на оживленный перекресток, желтый сигнал светофора только что погас, а за рулем летящего на красный свет авто — не кто-нибудь, а я.
Ударить по тормозам я уже не успевала, поэтому закусила губу и вдавила педаль газа.
Проскочили. Лихо свернув в первую попавшую подворотню, я остановилась.
— Кажется, нам безопаснее дальше передвигаться пешком, — вынесла вердикт, слегка отдышавшись.
— А секретаршу свою ты понесешь? — Лейк был бледен, но уже пытался язвить. — Думаю, она уже оттаяла, скоро начнет попахивать.
— Ну почему я? Должен же и от тебя какой-то толк быть.
— Я поведу, — вмешался в наш спор Каэл. — А вы оба постарайтесь пока в зеркало не смотреть.
— Но там Пэм…
— Возможно. Но она там не одна.
— А шоу, которое ты вчера устроил, разве не должно было меня оградить от этого..? — я замялась. От этого чего? От невовремя нахлынувших слишком реалистичных воспоминаний? Или чего-то похуже?
— И оградило, — по лицу карни нельзя было определить, так ли он уверен в том, что говорит. — Ты справилась с наваждением сама, не пришлось прибегать к таким мерам, как с Лейком.
Парень поморщился и потер висок, на котором, красиво багровея, наливался внушительный по площади синяк.
Глава 14
— Мы же не будем сидеть за одним столиком? — фраза вырвалась совершенно непроизвольно, до того, как я подумала, что вопрос можно было выразиться и корректнее.
— Об этом можешь не переживать, — сухо отрезал Каэл и направился к двери, над которой красовалась вывеска “вход для карни”.
Зараза. Я больно ущипнула себя за руку. Хоть бы думала, прежде, чем языком молоть. Дело даже не в том, что Каэл — мой клиент. Дело в том, что… Да сама не понимаю, как так получилось. Не скажу о всех карни, но этого конкретного я больше не могла воспринимать как существо низшего порядка.
В баре царили полумрак и уют. Приглушенный свет не позволял разглядеть потертость некогда изысканного интерьера, но это и к лучшему. Пусть остается иллюзия былого шика. Именно, что иллюзия, ведь элитные заведения все еще неохотно привечают карни. Здесь же все кричало о либеральности заведения: перегородка между зонами возмутительно низка, столики стоят возмутительно близко — можно устроиться на людской и карнийской частях зала таким образом, что соседство получится столь близким, будто сидишь за одним столом.
Что мы с Лейком и сделали — направились прямиком к одному из таких “приграничных” столиков в дальнем углу зала. Как-то неуютно мне вдруг стало при мысли, что Каэла не окажется рядом в случае чего. Чего именно опасаюсь, точно сформулировать я бы не взялась. От слежки мы избавились вполне успешно, маскировка испытание на надежность более-менее выдержала, зеркал поблизости не наблюдается. Но все равно, червячок беспокойства шевелится, не желая угомониться ни на секунду. Попробовать его утопить, что ли?
— Виски-соду, но соду замените на виски, — попросила я подошедшего официанта. — И пачку курева покрепче.
— Крем-соду. Без виски, — Лейк выразительно посмотрел на меня.
Молча пожала плечами и отвернулась. Хочет изображать трезвенника — его право. Я третью ночь кряду на трезвую голову не переживу. Даже с учетом многогранных талантов карни по обеспечению культурных развлечений в темное время суток.
Каэла, вошедшего раньше нас, видно не было. Посетителей оказалось негусто: время обеда уже давно прошло, а до времени, когда можно посидеть со стаканчиком после работы и расслабиться, было пока далековато.