Хозяйка корней (СИ) - Лебедева Ива
В последующие годы ручной бор совершенствовался, и с каждым разом работать с его помощью становилось все легче. Но настоящим прорывом в стоматологии стало появление первой бормашины с ножной педалью.)
Папаша Матео был фанатом своего дела. Мне пришлось потратить три дня, чтобы вручную перебрать его жутковатое наследство. Спасибо моему медицинскому прошлому, мне ни разу по-настоящему не поплохело, но вот воображение за эти дни отработало по полной, обеспечив меня парочкой ночных кошмаров с детализированным употреблением палаческого арсенала.
Но дело того стоило — из чистого, сухого и жуткого подвала я выбралась на свет вооруженная до зубов в буквальном смысле слова. Во-первых, с помощью мальчишек я отвинтила от пола и выволокла в холл кресло. Выглядело оно натурально как из ужастика, но подошло почти идеально. Потому что регулировалось по высоте (ай да папаша, изобретатель был тот еще, а шипы на винтах из сиденья мы вынули), имело не только наклонную спинку, но и отличный подголовник, подлокотники и подставку для ног пациента. Правда, во всех этих местах были привинчены кандалы, и я на пару минут даже задумалась, стоит ли их снимать. Но потом решила, что как-то справлялась же раньше с пациентами без жесткой фиксации — и теперь разберусь.
Колодки мы отвинтили. И чтобы кресло не выглядело таким пугающим, пожертвовали еще двумя серебрушками. Пока бабушка Му копалась на грядках позади дома, поливая весь белый свет и меня заодно непрекращающимся ворчанием за глупость и авантюризм, сорвавший ее с уже договоренного места в огородах клана, мы сгоняли в подвал к Хапире и притащили оттуда немного поеденный какими-то «окуяками-кровокрызами» непромокаемый плащ пограничного стражника. Пух гигантского сорняка, похожего на одуванчик-переросток, отлично пошел на умягчение седалища под обивку из плаща, благо этим «козодоем» оказался забит весь сад позади дома и бабушка его безжалостно изничтожала.
Короче, когда мы закончили модернизацию кресла, даже Матео оценил:
— Не знал бы, дык не догадался б, что это папашино. Выглядит богато, как у судьи, и загадочно, почти как у магов!
Короче, зубоврачебное кресло я получила, систему освещения с помощью трех зеркал и одного зеленого и шустрого наладила — ловить и перенаправлять солнечный свет Игги страшно понравилось. Правда, приемные часы у нас будут только с полудня и часов до шести, когда местное светило перекатится через крышу и примется освещать нужную сторону дома, но и то хорошо. С утра мы будем ходить на базар, новых пациентов набирать.
Ну так вот. Помимо ручных боров я обзавелась великолепным набором скальпелей, отличными расширителями (ой как пригодятся, чтоб местные зубастые пациенты мне пальцы не откусили), парой отполированных фигулек на ручке, больше всего похожих на нормальные зубоврачебные зеркала (не хочу знать, что старый извращенец с их помощью разглядывал, не хочу!), кучей неплохих щупов-ковырялок и, естественно, целым набором зубодерных щипцов. Нашлось даже два почти настоящих шприца! Правда, размер… как на слона. И иглы… Но это дело времени — образец есть, закажем и потоньше. Сокровища! Да не каждый корифей стоматологии в середине восемнадцатого века таким арсеналом обладал. Да и девятнадцатого, если на то пошло.
Вот накоплю денег и закажу у мастеров бормашину с ременным приводом. Как она устроена — я с закрытыми глазами смогу нарисовать. Приходилось качать педальку, как у швейной машинки, у бабушки в кабинете — бабушка у меня работала стоматологом в школе. Кто учился во времена семидесятых-восьмидесятых в провинции — тот до сих пор помнит эту веселую фиговину.
Эх, мечты-мечты… а деньги почти кончились. Два золотых вроде было — это по местным меркам много. А разлетелись на медяки — только оглянуться успевай.
— Так, походный набор я сложила, завтра идем на базар, — вынесла я решение за ужином, который приготовила и подала бабушка. — Сегодня моемся как следует, лекарь должен быть опрятным. И не морщись мне, а то не возьму с собой, пойдешь грядки полоть! — цыкнула я на Игги. — Ложимся пораньше, чтоб бодрые были с утра. И отправляемся на заработки! Матео, ты слюноотсос не забудь, что сейчас в уксусе вымачивается. И не кривись так, он для дела идеально подойдет — не придется пациенту тряпки в рот пихать да без конца плевательницу подсовывать. Это вообще последнее слово в здешней стоматологии будет… Бабуль! Мазь из морозцы сварила? А вытяжку?
— Да сделала я, сделала… Но попомни мое слово: ни один нормальный горожанин тебя с той страшенной уколкой в рот не пустит! Ишь, удумала… Енти шпрысы токма для казней безбожеских задуманы, а не…
— Разберемся, — махнула я рукой. — Сразу-то, конечно, испугается народ, незнакомые штуки, да страшные. Ими я уж потом начну пользоваться, когда немного репутацию заработаю. Но вытяжку не только колоть надо, ей много применений. Жаль, поэкспериментировать не на ком…
— На мне не дамся! — на всякий случай сразу подскочил Игги. — Хошь вон, сходи к начальнику, пущай он тебе преступников выделит на твое экспир… экспер… колдунство. Только ты обещала пытков не устраивать!
— Да не буду я никого пытать. Тут у вас обычных пациентов поле непаханое. Ладно, утро вечера мудренее. Завтра подниму с рассветом. Живо, вы двое, на кухню, там вода нагрелась. Мыться и спать! Зубы почистить не забудьте!
Вот же еще проблема. Как бы правильно разрекламировать здешнему населению такую полезную штуку, как зубной порошок. Приготовить его — дел на полчаса, когда есть мел и сушеная мята. Вместо щеток пока и тряпочка чистая сгодится, а там придумаем… Наверное, буду в подарок каждому пациенту давать мешочек «волшебного средства» и подробную инструкцию. А там, глядишь, и привыкнут поддерживать гигиену полости рта!
Глава 30
«Никогда ничего не бойся, Лилечка, а паче всего работы, — говорил мне светлой памяти Федор Ильич, профессор моей первой стажировки и, пожалуй, лучший начальник за всю жизнь. — Все равно произойдет именно то, чего ты не боялась и о чем не догадалась, потому что не ждала. Побереги нервы».
Наш первый парадный выход на рынок подтвердил мудрость старого чудака. Больше всего я опасалась, что головной офис в палаческом доме убьет нашу репутацию, а палаческий отпрыск Матео в роли санитара станет контрольным выстрелом. Крики, свист, любопытные зрители. И ни одного пациента. Кому охота на добровольную пытку? Ну и что, что остальные зубодеры — те еще истязатели? В голове обычного человека — это другое. Это… так надо. Для пользы дела. А палач — он просто мучитель. Хотя временами и полезный, но применять его следует не по назначению врача, а по решению суда и исключительно к другим.
Так что я мандражировала, мысленно выдумывала сто миллионов способов, как с этой напастью бороться, и старалась держать лицо, чтобы мои помощники не догадались о том, как трясутся от паники коленки.
Ну и что? Сбылись мои опасения? Ни фи-га! Зря боялась. Первым делом оказалось, что работу на дом, вопреки анекдоту, палач-папаша не брал. Даже кресло с инструментарием незадолго до смертного часа перевез домой под покровом ночи. Что же касается долговязого Матео — наконец-то рассмотрела его при дневном освещении, — никто не спешил признать в нем ассистента заплечных дел мастера. Может, папаша не слишком часто допускал его к практической работе, а может, работал он только в маске.
Кстати, изучая палаческий арсенал, маски я обнаружила тоже. Матео советовал ими не пренебрегать.
— Эти наличники могут пригодиться, — сказал он нехотя и печально, как и всякий раз, вспоминая отцовскую работу. — Кровь на лицо может при казни брызнуть, ну, или если перестараешься при допросе.
Пока он это говорил, бедолагу аж передергивало от воспоминаний, и я его понимала. Самой даже думать о таком неприятно. Но маска для врача — мысль дельная.
Зловещую черную личину я отвергла сразу. Зато нашла в запасах невостребованного тряпья что-то вроде марли и выкроила нормальную маску для себя. Точнее, штук пять накроила и подшила лично — их ведь надо менять и стирать. Бабушка Му, поглядев на мое рукоделье, в очередной раз не скрыла скептицизма:
