Елена Янук - Эмилер
Смерти друзей, родных и все из-за этих эмирими! А он - подлый предатель! Самый настоящий!
Ради того, чтобы выжить, сошелся с заклятым врагом, предполагавшим его убить!
Его любой лэр его осудит и будет прав! Добил бы вражину, и с честью умер, выполнив обещание данное старейшинам. Райн схватился за голову и застонал от омерзения к самому себе.
Лея проснулась от непонятного звука.
Она была в одной рубашке, и сейчас сильно замерзла. Нога почти не тревожила, но эмирими боялась радоваться. Ей надо было встать, нащупать в темноте одежду и обувь, а потом и натянуть ее на себя.
"Нет, лучше начать со света..." - подумала Лея. Запустив светлячок под потолок пещеры, не разобравшись со сна, она на миг оцепенела от ужаса и омерзения - напротив нее сидел клыкастый враг в зеленом походном костюме!
Тут до нее дошло, что это Райн просто снял куртку и оказался в походном костюме, в котором она его еще не видела... зато за десятки лет насмотрелась на такие в бою! Ее шок не укрылся от лэра и, оскалив рот набок, он злобно усмехнулся.
Внутренне сжавшись от неприязни, Лея спокойно произнесла:
- А... это ты... Мне тут видится всякое...
- И что тебе видится, розовая? - грубо сказал воин.
- Наглый клыкастый, с глупым оскалом, - отчеканила Лея, не оставшись в долгу.
Лэр в один прыжок преодолел расстояние между ними, намереваясь ее шею сжать так, что будь на ее месте воин-лэр, он бы задохнулся.
Очнувшись от испуга, вмиг его захвата, Лея настигла врага стазисом. Потом здоровой ногой презрительно откинув с себя скованного врага, сказала:
- Остудись с полчасика и подумай! - сама устало поднялась, подобрала свои длинные сапоги, чтобы с помощью здоровой руки с трудом их натянуть. Потом спокойно вышла проверить новые комнаты.
Райн неподвижно лежал щекой на камне, кипя от злости и виня себя за непродуманные действия.
Лея вернувшись, взялась за свои волосы: сначала распустив их густой волной по спине, а затем собрав в косу. Все это она делала, скривившись от боли.
Рука, вот еще чем надо срочно заняться!
Наконец, закончив со столь долгожданными делами, она села. И слегка повернувшись к лэру, мягко сказала:
- Ничего нового. Ты ненавидишь эмирими, а я лэров. Правильно? Вот и хорошо. Значит, мы с тобой живем дальше, осознавая, что ничего нового между нами не произошло. - Еле сдержав стон, она мягко поправила растревоженную руку, уложив ее на груди поудобнее, и подняла глаза на гневающегося лэра, чтобы спокойно "капать ему на нервы" дальше:
- А если мы все-таки вернемся к своим, сообщим, что спаслись в одиночестве... и продолжим воевать дальше! Как тебе мой план? Нравится? Да?! И мне тоже!
От ее язвительного тона его перекоробило от злости, но она, дорвавшись до врага, скрывая смутное разочарование, продолжала:
- Я тут было по глупости подумала, что если мы найдем общий язык, в случае благополучного возвращения это даст нам возможность спасать на переговорах хотя бы детей или иногда достигать соглашения о чем-либо. Но твой прыжок все расставил по местам! За что отдельная благодарность от всех эмирими. Хорошо, когда заблуждения исчезают.
Лэр затих... Он привык надеяться только на силу, и уловки его не привлекали, но в словах врага был смысл, и он замер обдумывая.
Лея подхватив клинок, сухо сказала:
- Жить дальше, говоришь? Хорошо!
Райн приготовился к смерти. Это вечный прием эмирими заморозить лэра в стазисе и проткнуть его клинком с помощью магии. Но Лея отвернувшись от него, разрезала шкуру пополам, чтобы обработать ее магией и одну из половинок кинуть в сторону лэра.
- Твоя, - равнодушно сказала она.
В пещере сильно завоняло сырой шерстью и тлением от шкуры.
- По-всему уже вечер... - неестественно грустно сказала эмирими и, повернувшись к лэру, сняла стазис.
- Меня врасплох ты больше не застанешь. И теперь тебе осталось только жалеть, что ты не добил меня, как только нашел.
Лея была в состоянии поджарить мясо, но не смогла его нарезать из-за руки. Вот и пришлось лечь голодной. Она опустилась на шкуру, не снимая сапог и, мстительно потушив светлячка, "укрылась" стазисом.
Райн подавив свой гнев, нащупал в темноте свою часть шкурки, лег на нее. В густой тишине, повисшей между врагами, слышалось только мерное звучание падающих с потолка и стен капель. Стоило Райну досчитать до пяти, как набухала и срывалась следующая капля...
Ему досталась скверная часть пещеры, рядом располагалась снежная куча, по замыслу лэра изображавшая стол. Она постепенно таяла и грозила Райну тем, что он проснется в луже.
Мало ему унижений на сегодня, так еще и спать на мокрой шкуре! Нет, и нечего ему указывать!
Райн поднялся, легко подхватил кусок своей "постели" и, подтащил его к эмирими. Невозмутимо расстелил шкуру рядом и, плюхнулся на нее, собираясь спать тут.
Потом они долго лежали рядом, уставившись в темноту. Не желая признаваться самим себе, что глупо убили хрупкие ростки нарождающегося сотрудничества.
Глава пятая. Понять и защитить... врага.
Лея, свернувшись комочком, лежала на своем кусочке шкуры и с грустью размышляла, как низко она пала, связавшись с врагом! Она была не просто эмирими, а боевым командиром. КОМАНДИРОМ! БОЕВЫМ! А стала? Стала предателем, ради спасения собственных ушей!
Райн вертелся с боку на бок. Он отложил все моральные проблемы на потом, обдумывая варианты своих действий, если... если... В голове постоянно путалось. Лэр раздраженно перевернулся на спину и, не открывая глаз, попытался обмозговать, что делать в случае сильных морозов:
"За день снег подтает, потом мороз и над ними будет огромная надгробная плита изо льда, по твердости не уступающая каменным" - но разработать хоть какой-нибудь план не получалось. Все его мысли сбивало ровное дыхание рядом. Образ девушки в рубашке и высоких сапогах запечатлевшийся в голове еще вечером. Запах. Пьянящий. Райн вновь устроившись на боку, какой раз начал обдумывать, как лучше пробить отверстие, сделать ступени...
Лее по статусу полагалось быть жесткой и расчетливой, не говоря о том, что умной. В любом случае куда расчетливей, чем вечные противники лэры! Куда им! Это примитивные создания, живущие как дикари в племени с родовыми старейшинами, принуждающие женщин обслуживать их, считающие себя верхушкой горы! Варвары! Но для нее и сейчас было загадкой, как этот дикарь мог сделать так, что ей вовсе не хотелось его убивать!? Как?
Можно долго себе лгать, что она не хотела возиться с трупом; что ей одной будет куда тяжелее, чем с ним; и прочее. Но это не существенное, она не ребенок и со всеми бы трудностями разобралась сама. Главное слово во всем этом - ей не хо-те-лось! Она застонала от отчаянья.
