Алёна Медведева - Маски. Иллюзия превращений
Решительно встав, он двинулся к двери:
– Лео, вы свободны, данной сотруднице ваша помощь уже не понадобится. А вы, Регина Аркадьевна, следуйте за мной!
Помертвев от скверного предчувствия, я, с трудом вспомнив, как двигаться, шагнула за ним.
Погрузившись в печальные размышления о собственной невезучести, следовала за гневно идущим впереди мужчиной. Краем сознания отметила, что мы снова во «влажном» секторе базы.
– Вот, – привлек мое внимание немного успокоившийся за время пути Игорь Борисович, и я поняла, что мы уже на месте, – подождите здесь, я сначала сам с ним переговорю, потом вас вызовем.
Смиренно сев в указанное кресло, осмотрелась. Кузьмин скрылся за широкой дверью: видимо, там и находилась святая святых – кабинет руководителя Межгалактической службы перемены времен. Помимо меня в приемной обнаружился незнакомый верлианец. Рядом с ним необъяснимым образом вился поток воды, образуя в воздухе своеобразную подкову. Верлианец с самым сосредоточенным видом то и дело погружал в жидкость ладонь и ненадолго замирал, а после принимался что-то делать на рабочей поверхности перед собой. На меня он бросил мимолетный взгляд и продолжил свое занятие. Видимо, это был помощник.
Потеряв интерес к нему, задумалась: гораздо важнее сейчас было морально настроиться на непростой разговор. Попыталась мысленно поставить себя на место Орино, но, как ни смотрела на сложившуюся ситуацию, – все выходило не в мою пользу. В свете его представлений обо мне, как ни крути, но ситуация неприглядная. Не представляю, какие найти слова и аргументы, чтобы убедить его в отсутствии злонамеренных планов по растлению коллектива.
– Регина Аркадьевна, – отреагировав на собственное имя, поняла, что замеченный ранее помощник стоит напротив и пытается обратить на себя мое внимание, – прошу вас, идемте за мной: Орино просил вас подождать в другом месте.
– В другом? – испуганно пролепетала я, боясь предположить в каком.
Может быть, сразу, без объяснений погрузят в состояние анабиоза, закупорят в капсулу и в таком виде отправят на Землю как совершенно асоциальный элемент?!
– Да, там вам будет лучше, – спокойно пояснил верлианец.
Я дернулась: «Лучше для чего?»
И, судорожно замотав головой, взмолилась:
– А можно я тут подожду? Пожалуйста!
Верлианец уставился на меня с недоумением. И, помолчав немного, растерянно ответил:
– Ну если вы настаиваете…
Энергично закивав, я дала понять, что очень настаиваю. Он в задумчивости отошел к своей рабочей зоне. Тут же отодвинулась входная дверь, и в помещение, пригнув голову, шагнул Лео Кайде. Меланхолично кивнув верлианцу, он неспешно прошествовал через приемную и также скрылся в кабинете Орино. Начался разбор полетов! Сейчас и до меня дойдет очередь… Вариант с анабиозом уже не казался катастрофичным.
Прежде чем я снова погрузилась в тревожное ожидание, дверь кабинета моего верлианского «незнакомца» резко отодвинулась, пропустив Кузьмина. Игорь Борисович пронесся мимо меня и выбежал из приемной. Растерянно проводив его взглядом, обернулась к помощнику.
– Теперь мне заходить? – неуверенно и оттого тихо пробормотала, не понимая, что делать дальше.
– Не приглашали, – спокойно сказал верлианец.
И я снова с облегчением выдохнула. Пока еще живем!
Но счастье, что характерно, было недолгим. Спустя пять минут дверь в кабинет начальника базы снова открылась, явив моему взгляду марсианина и, собственно, главу Службы. Лео Кайде невозмутимо попрощался и ушел, а вот Орино… с улыбкой двинулся ко мне. Почему-то от вида этой улыбки мне мгновенно вспомнилась его настойчивая манера общения и резко поплохело – вот и пробил мой час!
– Идемте, – остановившись рядом, верлианец протянул руку, желая помочь встать.
Испуганно шарахнувшись, подскочила с кресла и метнулась в сторону. Верлианец нахмурился, но шагнул к собственному кабинету. Остановившись у порога, выразительно посмотрел на меня. Деваться было некуда – пришлось войти. Хозяин помещения шагнул следом, и дверь за ним опустилась.
– Присаживайтесь, – обойдя меня, он указал на широкое, какое-то пульсирующее кресло, – полагаю, мы с вами, как старые знакомые, можем говорить откровенно.
После такого заявления, чувствуя, что ноги вот-вот подведут, уже не заботясь сутью странного кресла, буквально рухнула в него. Смотреть на верлианца опасалась: странный желтый отблеск в глазах и последовавшее беспамятство я помнила отлично. К тому же в данной ситуации я снова не в фаворитах у фортуны. Так что подождем, что скажет он.
– Во время полета на базу спали? – неожиданным вопросом озадачил настолько, что я, забывшись, подняла на него взгляд.
Верлианец сидел напротив, отделенный от меня светящимся голубым кубом в метр высотой, а рядом вился уже виденный мною в приемной подковообразный поток. Выражение лица мужчины было… довольным.
– Спала, – подтвердила я, удивленная ходом беседы.
– Понятно, почему у меня ничего не вышло, анабиоз даже деятельность мозга приостанавливает, – прошептал в сторону, озадачив меня еще больше. – Но раз вы оказались на моей базе, я с этим готов смириться.
И тут же, не дав мне опомниться, резко и четко спросил:
– Кто блок поставил?
Опешив, долго соображала, о чем речь. Когда поняла, обеспокоенно прошептала:
– Друг… – и снова непроизвольно взглянула на него.
Зря. Уже знакомый мне желтый отблеск в ромбовидном зрачке и информативное:
– Я его убрал.
Ох ты… Это что, кошмар опять начнется?
– Какое вы вообще имели право его ставить? И воспоминания блокировать? Есть Межрасовая конвенция о защите прав жителей Солнечной системы. Сделанное вами подпадает под запрет – вы намеренно, используя свои возможности, оказали на меня прямое воздействие, причинили вред! – терять все равно уже нечего, а так хоть выскажусь.
Верлианец с интересом наблюдал за моим всплеском горячности.
– Все это крайне прискорбно. Советую вам подать жалобу в Межрасовый комитет и потребовать от земного правительства атаковать Верлинею, дабы виновник наверняка понес заслуженное наказание. Ведь у нас не принимают к сведению те обвинения, что касаются действий, совершенных вне родной планеты. Что-то еще?
Возмутившись в душе его откровенной беспринципностью, я промолчала. Намек на то, что всем будут глубоко безразличны мои переживания по данному вопросу, я вполне поняла. И самое обидное – он был прав, неоспоримо прав. Да загипнотизируй верлианец сотню землян, наши бы ничего не предприняли! Вода гораздо важнее нескольких жизней, а в моем случае на жизнь никто и не покушался.
