Кейт Лорен - Падшие (6 из 10 глав, перевод коллективный любительский)
"Люсинда Прайс," продолжила Рэнди, после уточнения со списком. Люси шагнула вперед, и почувсвовала облегчение, когда Рэнди сказала: "Также бассейн." Люси потянулась, чтобы поймать в воздухе сдельный купальник. Он был растянутый и тонкий, как кусок пергамента между ее пальцами. По крайней мере, он пахнет как чистый. Вроде.
"Габриэль Гивенс," сказала Ренди потом, и Luce резко повернулась, чтобы увидеть ее новую наименее любимую персону, которая плавно двигалась в коротких черных шортах и тонком черном топике. Она пробыла в этой школе всего три дня ... Как она уже заполучила Даниэля?
"Привееет, Рэнди", сказала Габби, растягивая слова из-за своего произношения, из-за чего Люси захотелось утащить Пенни и закрыть ее собственные уши.
"Все кроме бассейна!" просила Люси "Все кроме бассейна"
"Бассейн", сказала Рэнди.
Когда Люси шла рядом с Пенни в сторону раздевалки для девочек, она пыталась избежать желания оглянуться на Габби, которая вертела, казалось бы, единственным модным купальником из кучи вокруг своего указательного пальца с французским маникюром. Вместо этого, Люси сосредоточилась на серых каменных стенах и старом религиозном бранстве, покрывающем их. Она прошла мимо витиевато резных деревянных крестов с барельефным изображением Страстей Господних. Серия выцветших триптихов висела на уровне глаз, и только окантовка ореолов цифр все еще светились. Люси наклонилась вперед, чтобы лучше рассмотреть большую книгу под стеклом, написанную на латыни.
"ободряющий декор, не правда ли?" спросила Пенни, закинув пару таблеток аспирина с глотком воды из своей сумки.
"Это что такое?" спросила Люси.
"Античная история. Единственный уцелевшый памятник с тех времен, когда во времена Гражданской войны здесь служили воскресные мессы."
"Ну тогда понятно почему так похоже на церковь" - сказала Люси, притормозив перед мраморной репродукцией пьеты Микельанджело.
"Как и все остальное в этой чертовой дыре, усовершенствование - полная фигня. Я имею в виду, кто строит бассеин в старой церкви?"
"Ты шутишь." сказала Люс.
"Хотелось бы". Пенни закатила глаза. "Каждое лето директору приходит в его маленький умишко мысль попытаться и навязать мне задание по косметическому ремонту этого места. Он не будет признавать это, но все Божьи вещицы действительно пугают его," сказала она. "Проблема в том, что даже если я почувствую желание энергично взяться за это, я понятия не имею, что делать со всем этим хламом, или даже, как очистить от этого, не оскорбляя, вроде, всех и Бога".
Люси вспомнила непорочные белые стены внутри гимназии в Дувре, ряд за рядом, профессиональные фотографии чемпионата университетской спортивной команды, каждая покрыта той же navy card stock, каждая выставлена в соответствующей золотой раме. Единственная прихожая, более почитаемая в Дувре, была его лестничной площадкой, который находилась там, где все выпускники, превратившиеся впоследствии в государственных сенаторов, и лауреаты стипендии Гуггенхайма и те, кто выбился в миллиардеры, представляли свои портреты.
"Вы могли бы повесить портреты всех нынешних выпускников," предложила Габби из-за их спин.
Люси начала смеяться – это было смешно ... и странно, как-будто Габби только что прочитала ее мысли, но потом она вспомнила голос девушки накануне, говорящий Даниэлю, что она была всем, что у него есть. Люси быстро проглотила какое-то бы ни было упоминание, связанное с ней.
"Вы отстаете!" крикнул неизвестный спортивный тренер, появляясь из ниоткуда. У нее – по крайней мере, Люси подумала, что она была женщиной – были копна вьющихся каштановых волос, собранных в конский хвост, икры как свиные окорока и пожелтевшие "невидимые" скобки, закрывающие ее верхние зубы. Она поторопила сердито девочек в раздевалку, где каждая получила висячий замок с ключом и указала на пустой шкаф с ящиками. "Никто не отстает, когда на вахте Тренер Данте".
Люси и Пенни втиснулись в их потускневшие, мешковатые купальные костюмы. Люси вздрогнула от вида своего отражения в зеркале, затем прикрыла себя настолько насколько смогла своим полотенцем.
Внутри влажного бассейна она сразу поняла, о чем говорила Пенни. Бассейн был огромным, олимпийских размеров, один из немногих современных вещей, встреченных ею пока в кампусе. Но не это делало его удивительным. Осознала Люси с трепетом. Бассейн находился в самом центре того, что раньше было массовой церковью.
Здесь был ряд прелесных витражеей, лишь с несколькими сломанными панелями, соединяющими стены с высоким, сводчатым потолком. Были каменные ниши для свечей вдоль стены. Трамплин для прыжков в воду, где, вероятно, раньше был установлен алтарь. Если Люси не была воспитана агностиком, а не как богобоязненный посещающий церковь человек, как все остальные ее друзья в начальной школе, она могла бы подумать, что это было святотатством.
Некоторые из студентов были уже в воде, хватая ртом воздух, когда они проплыли свою дистанцию. Но привлекли внимание Люси те студенты, которые не были в воде. Молли, Роланд, и Арриан вытянули ноги на трибунах вдоль стены. Они о чем-то спорили. Роланд практически разрывался между ними, а Арриан вытирала слезы. Они были в гораздо более привлекательных купальниках, чем Люси, но никто из них не казался намеревающимся двигаться в сторону бассейна.
Люси потеребила свой обвислый сдельный купальник. Ей хотелось присоединиться к Арриан, но как раз, когда она взвешивала плюсы (возможность входа в круг элиты) и минусы (тренер Данте отчитает ее за недобросовестный отказ от выполнения упражнений), Габби медленно направилась к группе. Как-будто они уже были лучшими друзьями. Она заняла место рядом с Арриан и сразу начала смеяться, как-будто, независимо от того, какая была шутка, она уже поняла ее.
"У них всегда есть справка, чтобы не заниматься," объяснила Пенни, впиваясь взглядом в популярную компанию на открытой трибуне. "Не спрашивай меня, как они выходят сухими из воды."
Люси хмыкнула и нерешительно направилась в сторону бассейна, не в состоянии настроиться на выполнение инструкций Данте. Вид Габби и др. собравшихся на трибунах «крутых» ребят заставил Люси пожелать, чтобы Кэм был там. Она могла представить его выглядящим спецом в гладком черном купальном костюме, призывающим ее взмахом руки присоединиться к компашке со своей широкой улыбкой, заставляя ее сразу почувствовать себя желанной, даже важной.
Люси чувствовала терзающую ее потребность извиняться за то, что смылась с его вечеринки так рано. Что было странно – они не были вместе, поэтому не было похоже, что Люси была обязана объяснять свой приход и уход Кэму. Но в то же время, ей нравилось, когда он обращал внимание на нее. Ей нравилось то, что от него веяло чем-то вроде свободы и открытости, похоже на поездку на машине с опущенными окнами ночью. Ей нравилось то, как он полностью настраивался на ее волну, когда она разговаривала, замирая, как-будто он не мог видеть и слышать никого, кроме нее. Ей даже понравилось, когда он ее приподнял на вечеринке, на виду у Даниэля. Она не хотела бы сделать ничего, что заставило бы Кэма пересмотреть его отношение к ней.
