Яна Розова - Я — МОЛОТ ПРОТИВ ВЕДЬМ
— Как это ты определила?
— Ну, как?! На глаз. Просто видно. Одно печалит, — погрустнела Наталья, — на пальце у него, на безымянном, перстенечек обручальный...
— На какой руке?
— На правой, конечно! — ее горю не было предела.
— Расслабься! — посоветовала Света. — Если он итальянец, то католик. А католики, темнота ты деревенская, носят кольца обручальные на левой руке. Поняла? На правой могут носить обручальной кольцо вдовцы и разведенные. А уж перстень этот точно для форсу надет. А крест на шее висит?
— Да, — воспряла духом Наталья. — Только не на толстом ошейнике, а на тонкой витой цепочке. И крест такой, западный...
— С гимнастом, — уточнила Света.
— Что? — Наташка не сразу вспомнила вскользь упомянутый анекдот. — А! Да, с гимнастом. Большой такой крест, жутко красивый. Но Сандро его носит под одеждой.
— Вот ты и проболталась! — обрадовалась неизвестно чему Света. — Если итальянец крест носит на теле, значит, ты видела его без одежды!
— Нет! — сопротивлялась Наташка, смеясь. — Нет, что ты! Просто видела, как он его достал, когда в нас чуть грузовик не въехал. Сандро руль вывернул, мы на обочину съехали, остановились и он крест достал, что-то по-итальянски сказал, типа «патер ностер», и поцеловал распятие.
— Ишь ты, набожный!
Наталья услышала, как издалека прозвучал недовольный голос Фирсова. Слов было не разобрать, но смысл и дураку ясен.
— Извини, — сказала Света с явным сожалением, — Ванечке телефон нужен.
— Извиняю. Хороший он человек, Ванечка!
— Даже не шути так, — мрачно отозвалась Света и положила трубку.
18 июля 2003 года
— Алло!
— Света, привет! Ты свободна?
— Это не Света. — раздался в трубке капризный детский голосок. — Это Марина.
— А-а! — взвизгнула Наталья. — Мариночка! Ты к маме с папой приехала?
— Нет, — ответило милое создание и положило трубку.
20 июля 2003 года
— Наташа, ты мне звонила?
— Да...
Света выдохнула сигаретный дым и спросила:
— А чего сказать хотела?
— Да, так... — голос Натальи звучал так, будто она не выспалась или просто не хочет говорить. На самом деле ей было неприятно вспоминать разговор с Маринкой. — Уже не помню...
— Ты что такая странная? — продолжала недоумевать Света. Похоже, она и понятия не имела о некоторых чертах характера обожаемой дочери. — Как твой итальянец?
Вопрос подруги подтопил лед в тоне Наташи, и она немного оживилась. В конце концов, Света не виновата в поведении дочери, хотя бы потому что общается с ней пару недель в году. Сама Наталья воспитывает сына каждый день, а манерами Димка явно не блещет. К тому же, чего можно ждать от дочери Ванечки Фирсова?
А об итальянце поговорить хотелось!
— Сандро? — переспросила она, скорее чтобы слегка подчеркнуть их отношения — не просто «итальянец», а уже знакомый, близкий итальянец. — Он — хорошо.
— Вы встречаетесь?
— Только по работе.
— Как по работе? — удивилась Света. — Он у вас работает?
— Он у нас заказ сделал, — деловито пояснила Наталья. — Ему не хватило ручек с их фирменным логотипом для сувениров, и он дозаказал у нас. Потом ему блокнотики понравились, потом выбрал зажигалки... Так и пошло. Он каждый день приезжает — то макет смотрит, то образцы, то просит от нас факс отправить...
— В Италию?
— Нет, ты что! Наш директор удавился бы, но не позволил такие услуги оказывать. Сандро переправляет некоторые пункты договоров в Москву, в их представительство. Весь офис на него пялится, все шушукаются и кости ему моют!
— А тебе?
— А мне, — притворно пожаловалась Наташка, — мне — в десять раз больше! Ты что! Я же его увела у другого менеджера! Такие проценты перехватила! Представь себе только: я прихожу после перерыва в наш кабинет, а там сидит Сандро, который подвозит меня к работе каждый день и мило щебечет с Ольгой. Ну, знаешь, она такая досужая, лезет везде! Я от нее уже пару раз пострадала. Ну, вот, значит, вижу я своего Сандро возле ее стола и думаю: «Вот и отольются собачке кошкины слезки!». Подхожу к нему и говорю: «Здравствуйте, Сандро! Вы ко мне?», беру его за ручку и тяну за собой. Ольга там что-то пищит, но я ей через плечо бросаю, так расслаблено: «Это мой приятель. Он ко мне пришел!». Она там опять рот открыла. Ей, колхознице, скубаться при клиентах запросто! А мой Сандро на нее и не обернулся. Весь просиял и сказал, что «очьень, очьень обрад»!
— Что сказал?
— «Обрад»! — весело рассмеялась Наташка. — Это значит «рад». Он по-русски плохо говорит. Кивает, вроде понимает, а сам ни бельмеса!
— Кто же его, такого безъязыкого, в Россию пустил?
— А у него есть переводчик. Только Сандро предпочитает сам везде ходить. Ему так интереснее.
— Ох, куда же интереснее? — вздохнула Света и добавила тоном деревенской дурочки: — Вот жизнь у тебя какая!
— Ну, пока обычная... — Наталье вдруг стало необъяснимо грустно, впрочем, она легко нашла корень своей грусти: — Знаешь, я насмотрелась на Сандро и размечталась: вот бы мне такого мужика! Почему мне в жизни так не повезло? Встретила бы я его десять лет назад! Я ведь красоткой была, его бы вмиг окрутила. А теперь я старая, страшная, толстая, с ребенком! Кому такая мымра нужна?
— Прекрати сиротствовать! — Света знала, что Наташка, в сущности, права, но лишать подругу иллюзий, втаптывая ее в пучину самоедства, не хотела. Наташка всегда была оптимисткой, девчонкой с искоркой. В этом был залог ее непотопляемости и умения выжить в трудной ситуации: после развода, когда она осталась одна с малышом на руках и практически на улице. Работы не было, денег не было, жилья не было. Мальчик болел, подруги отдалились. Только Светка в ту пору была рядом. Она нашла Наташке с сыном жилье — бесплатную комнату в квартире одинокой бабушки, нуждавшейся в уходе. И в ту пору худая, замученная и задерганная Наташка не скисла и не сломалась, а даже улыбалась, шутила и кокетничала с водопроводчиком, чинившим худые бабкины краны.
— Нет, — отозвалась Наташка, все еще грустно, но уже без ноток отчаяния в голосе. — Я ничего, нормально. Не подумай плохо обо мне, но я давно на мужиков голодная хожу! А тут, знаешь, такой красавчик выписывает!
— Держи себя в руках, — учительским тоном сказала Света. — И помни: гордость — главное достоинство женщины!
— Ага, теперь это мое единственное украшение!
— Мое тоже, — примазалась Светка, которой еще было чем блеснуть, да не перед кем.
— Спасибо за поддержку, мне пора идти. Обещала Димку в зоопарк сводить.
— Тогда — пока!
— Пока
30 июля 2003 года
