А. Карменова - Grosso. Historio Affection.
Я приподняла медальон к верху, но меня постигло разочарование. Старая эмаль была испорчена или даже изуродована.
То, что раньше было изображением, безжалостно уничтожили. Трудно было понять, кто же был изображен на нем, мужчина или женщина. Мои пальцы провели по тусклому золоту и на что-то наткнулись. Похоже, это гравировка. Изречение на латыни, искусно нанесенное на крышку медальона. Оно гласило: Memento quia pulvis est.
Мои губы сами прошептали: помни, что ты прах…
Сомнений оставалось все меньше, но чтобы развеять их полностью, я должна кое-куда наведаться и как можно быстрее. Пока не стало слишком поздно.
Зажав медальон в руке, я направилась к шкафу. Выбрав оттуда темные джинсы и свитер в тон к ним, я была готова к дороге, но сначала я сделаю еще одну вещь…
Я решила заглянуть к Роберту. Время было совсем позднее, я свободно перемещалась по корпусу общежития, открыв дверь в его комнату, я без опаски зашла в нее и села на самый край кровати.
На этот раз он спал спокойно, перевернувшись на бок, он тихонько сопел. Как младенец…
Я пришла просто посмотреть на него, возможно в последний раз. Просидев у него в ногах, я не заметила, как пришло время уходить.
Нехотя я покинула его комнату.
Когда я пришла на вокзал, было раннее утро. Купив билет в город Мирано, я стала ждать свой рейс.
Во время дороги я размышляла о Роберте и Викторе. Вывод размышлений оказался самым верным в данной ситуации.
Виктор это книга, которая давно закрыта, покрытая толщей вековой пыли. Ее жаль убрать в дальний ящик стола, ведь ты столько знаешь о ней, ты привыкла к ней и держишь в памяти каждый кусочек из нее, но она давно устарела и ее пора спрятать, как бы ты ее не любила. Иначе она погибнет в этой реальности, где не терпят древние фолианты, нужно закрыть ее, тем самым сохранить лучшее…
Спрятать Виктора в лабиринтах разума, в которых я не знаю ходов, позволить затеряться в них и никогда не выпускать наружу, чтобы он не мешал мне жить новой жизнью, читать новую книгу.
Роберт, это новая книга. Неизвестная и непредсказуемая. Мне так хочется изучить страничку, каждое слово и запятые… Хочется дышать ей и сдувать пылинки с нее. Трепетно храня ее красивую обложку…
Кто же Роберт для меня на самом деле? Эти мысли не дают мне покоя, беспорядочно вертясь в моей голове.
Призрак прошлого, призрак Виктора?
Его маленькая частичка, не отпускающая меня, по сей день, отчаянно цепляющаяся за мое сознание, чтобы сохранить себя в памяти.
Или я сама придумала себе сказку, о потерянном и возвращенном через столетия возлюбленном?
Бред… Полный бред…
Сказки не оживают, это моя собственная выдумка.
Пора отпустить Виктора, освободить себя и его.
Освободить нас от теней прошлого, которые сковали мою жизнь и не дают вечного покоя ему…
Я думаю, что он был бы рад, такому решению, моему выбору. Он бы одобрил…
А, Роберт… Это новая веха моей истории: самостоятельная и совершенно чистая, пустая… Ведь я могу начать все с чистого листа, начиная свою историю заново…
В Мирано я прибыла во второй половине дня, сняв комнату в придорожном вокзале, я решила дождаться вечера. Когда наступила ночь, я покинула свой номер и отправилась на поиски правды.
Меня радовало лишь одно в этой поездке. Здесь не было воды, и мои ноги уверенной поступью ступали по неровной поверхности грунтовой дороги. Неприветливый городок говорил сам за себя:
“Убирайся отсюда, тебя никто здесь не ждет”.
Холодные глиняные домики веяли простотой, которая отталкивала. Через зашторенные окна пробивались еле уловимые лучи света. Где-то далеко выла собака. Собаки воют к смерти. Я мотнула головой, пытаясь стряхнуть с себя эту гнетущую атмосферу.
Я двигалась по улице, вспоминая дорогу. Последний раз я была здесь очень давно, в начале своей новой жизни. Место, которое я искала сегодня, было вампирским притоном. Здесь я рассчитывала получить ответы на все вопросы, которые мучили меня последнее время. Что за тварь преследует меня? Возможно, я встречу его в этом отстойнике. Я стремилась туда лишь для того чтобы узнать правду.
Такие как мы, обычно существуют небольшими группами или кланами. Я исключение из правил. Одиночка.
Во всем мире насчитывается меньше десятка мощных кланов. Они настолько стары, что стараются не вмешиваться в дела “молодежи”. Есть еще “вояки”, два сильных клана из Италии и России. Первые находятся на юге страны, где-то в Неаполе, ведут относительно спокойный образ жизни. Лишь изредка бросая вызов местной Комморе и мусору. Русские самые жестокие и кровавые вампиры, о которых я когда-либо слышала. Суровая Сибирь сделала из них непобедимых бойцов. Никто не желает с ними встреч, а тем более конфликтов.
Остальные группы уступают в могуществе, но имеют власть над такими как мы. Мы это все остальные. Они называют нас отбросами. Иногда нас становится слишком много, тогда приходят они. Самых безнадежных и не управляемых отправляли на корм сибирским вампирам (естественный отбор как они это называли).
Кровь вампира истинная ценность. Выпить ее означает получить часть силы того вампира, чью кровь ты выпил. Убить вампира, значит выпустить всю кровь до последней капли. Некоторые из нас, не брезгуя, пили кровь и забирали себе силу, обретая могущество.
Я никогда не пила кровь вампира.
Я прошла по набережной и завернула в темный переулок, кое-где светили еще не разбитые фонари, освещая мне дорогу. Через пятнадцать минут я оказалась в тупике.
Тупик завершал темный квадрат, который представлял собой бар с соответствующим названием “На рогах у дьявола”. Покосившаяся табличка отображала лишь “У дьявола”.
Я вернулась спустя два века.
Из бара доносились звуки тяжелого рока, в песне пелось что-то о проклятье…
Я замерла у порога, собираясь с мыслями, для того чтобы ввалиться в логово адских отродий, которое не вызывало никаких положительных эмоций. Лишь дикое желание убить этих тварей, до единой, было где-то на подсознании.
Хотя я понимала, что ничем не отличаюсь от них. Если я и имею право ходить по этой проклятой земле, почему не могут они?
Я потянулась к дверной ручке, чтобы открыть дверь в настоящее пекло. Она открылась на удивление легко и первое что я почувствовала… резкий запах крови, который заставил съежиться и задержать дыхание. Крепко сжав челюсти, я боролась сама с собой, с желанием…
Нижние клыки до боли уперлись в мою губу, причиняя боль. Я по-прежнему старалась не дышать.
Бар был полон, ничего не подозревающие люди веселились, вливая в себя виски и текиллу. Загоняя шары в лузы, они издавали радостные крики.
