Валентина Герман - Возвращённые тенью
— Он мертв? — хмуро спросил Дариан, когда король приблизился.
Плоидис лишь кивнул и сдержанно произнес:
— Благодарю за помощь, Дариан.
— Вам стоит благодарить не меня, — мягко заметил юноша.
Плоидис чуть сощурился и равнодушно взглянул на Иллиандру.
— Спасибо.
— Ты ранен, — встревоженно прошептала она в ответ.
Плоидис бросил небрежный взгляд на плечо.
— Царапина, — он вновь обернулся к юноше. — Окажи любезность, Дариан, отнеси меч обратно в оружейную.
— Разумеется, Ваше Величество.
— Благодарю. Всего хорошего.
И, развернувшись, Плоидис направился к замку.
Иллиандра не заметила, как Дариан отошел, и, подняв с земли меч, остановился, молчаливо ожидая ее. Она, не шевелясь, смотрела вслед королю, одиноко удалявшемуся по аллее. Его белая рубашка, его гордая осанка, и этот окрашенный алым рукав…
О Боги, он ведь был готов пролить свою кровь за нее…
— Плоидис!.. — Иллиандра, подхватив юбки, бросилась по каменистой дорожке.
Он остановился и, слегка обернувшись, взглянул на нее через плечо безжизненным взором.
— Вы что-то хотели, графиня?
Она остановилась в шаге от него и тихо произнесла:
— Я лишь хотела сказать, что люблю тебя, Плоидис.
Его глаза сузились.
— Мне показалось, я достаточно ясно выразил вчера свое решение.
— Я не оставлю тебя одного. Я знаю, что ты любишь меня…
— Знаешь?.. — Плоидис вдруг насмешливо поднял одну бровь. — О Боги, и как же ты думаешь, ты можешь знать это, если я и сам не знаю, что чувствую теперь?
Иллиандра неверяще качала головой.
— Плоидис, я понимаю, ты можешь быть безумно разгневан на меня сейчас, но…
Он сощурился.
— Я сказал тебе все, что хотел, вчера вечером. И я прошу тебя хотя бы уважать мое решение, если ты все еще не считаешь себя достаточно земной, чтобы подчиняться моим приказам.
И, не дожидаясь более ее ответа, он развернулся и тяжелой поступью вновь зашагал к замку.
Иллиандра застыла на месте, словно от пощечины.
— Плоидис… — прошептала она потерянно.
Спустя полминуты кто-то тронул ее за плечо, и Иллиандра смятенно обернулась. Рядом стоял Дариан.
— Пойдем, Илли, — сказал он мягко. — Пойдем.
— Нет… — она качнула головой, и прижала руки к губам, стараясь справиться с подступившими слезами. — Дариан… Это все… это конец…
— Нет, нет. Все образуется, Илли, — ответил Дариан, одной рукой обнимая ее за плечи. — Я обещаю тебе.
Иллиандра не ответила, внезапно замечая в другой его руке меч Плоидиса. Она отстранилась, протягивая к нему руку, и Дариан непонимающе подал ей оружие. Иллиандра печально коснулась кожаной рукояти, вспоминая, как лишь несколько минут назад его пальцы сжимали ее… Его оружие казалось огромным и устрашающим в ее нежных руках. Иллиандра с усилием подняла широкое лезвие на ладонь и только теперь осознала его невероятную тяжесть. Как Плоидис мог обращаться с ним так, будто оно было вовсе невесомым?..
Иллиандра, не отрываясь, смотрела на массивное, игравшее темными бликами лезвие, и слезы застилали ее глаза.
Все было кончено. Он не хотел больше видеть ее, никогда.
Его тяжелый, холодный меч лежал в ее руках — но даже он был бессилен против ее безоружной силы непоправимо ранить его сердце.
Внутренняя дверь королевского кабинета открылась, и на пороге возник Делтон.
— Ваше Величество, — он поклонился. — Вы вызывали меня.
Плоидис мрачно взглянул на него и холодно произнес вместо приветствия:
— Потрудитесь объяснить мне, граф Делтон, какого черта Вы посмели устроить подобное за моей спиной.
— Я боюсь, у меня нет объяснения, Ваше Величество, — ровно ответил Делтон.
Плоидис сощурился:
— Нет объяснения?..
Делтон качнул головой.
— Нет. Я виноват, Ваше Величество.
Плоидис поднялся с кресла и с ледяной усмешкой повторил:
— Вы виноваты.
Граф молчал.
Король вдруг стремительно подошел ближе.
— Черт возьми, Делтон, Вы хоть сознаете, что сделали? Вы отправили ее в лапы этого ублюдка, даже не зная, кто он на самом деле, и чего он хочет от меня, и что может сделать с ней…
Делтон качнул головой.
— О Боги, разумеется, я не отправлял ее, Ваше Величество. Я старался отговорить ее, но не смог… Вы и сами знаете, насколько она упряма, когда дело касается Вас.
Плоидис сощурился.
— Вы прекрасно понимаете, что должны были немедленно сообщить мне об этом.
Делтон вздохнул.
— Я дал ей слово… И Ваше Величество, простите за дерзость, но я совершенно не хочу вмешиваться в ваши отношения.
— Это не вопрос наших отношений, Делтон, это вопрос ее безопасности!
Делтон чуть сжал губы.
— Или же Вашей.
— Что?..
— Сколько я знаю Илли, ее всегда заботила только Ваша безопасность. И в этот раз, решив, она уже не передумала бы, и, простите, но даже Вы едва ли смогли бы связать ей руки… я предпочел держать ее игру под наблюдением, ради ее же блага. Если Вы считаете, что я был не прав, Ваше Величество, я готов понести свое наказание.
Плоидис сжал губы и перевел взгляд в окно.
— Вы видели, что случилось в последний раз, когда она заботилась о моей безопасности, Ронтан, — тихо произнес король и вновь пронзительно взглянул на графа. — И я не допущу, чтобы это когда-нибудь повторилось. Отныне я требую, чтобы обо всем, во что она попытается ввязаться, помимо написания своих проповедей, Вы докладывали мне. Немедленно. Вам ясно, Ронтан?
— Вполне, — ответил граф и спустя мгновение добавил: — Однако, боюсь, Вам все же не удастся удержать ее этим.
— Что?.. — Плоидис, предполагавший уже закончить разговор, удивленно поднял бровь.
— Неужели Вы думаете, что Иллиандра будет готова посвятить свою жизнь сочинению поэтических лозунгов?.. В то время, как ее внутренняя сила, ее стремление…
— Граф Делтон! — Плоидис резко оборвал его. — Вам ясен приказ?
Делтон сжал губы.
— Да, Ваше Величество.
— Великолепно. Он не обсуждается.
Делтон чуть поклонился.
— Разумеется, Ваше Величество.
— Вы свободны.
— С Вашего позволения.
Граф вновь поклонился и направился к дверям.
— И имейте в виду, — произнес Плоидис, когда граф уже был у выхода. — Ослушаетесь этого приказания — и кара Ваша будет самой суровой.
За ужином, как, впрочем, и за весь прошедший день, Иллиандра почти не притронулась к еде. Весь день она отчаянно пыталась найти себе занятие, но строчки в книгах расплывались у нее перед глазами, перо застыло над бумагой, так и не излив на нее ни слова; и Иллиандра проводила долгие часы, бесцельно слоняясь по комнатам, останавливаясь у окон, вытаскивая книги с полок и вновь ставя их на место.
