Мелисса Марр - Темное предсказание
— Нет, — наконец ответил Сет.
— Я хочу, чтобы ни ей, ни тебе ничего не угрожало, — сказал Ниалл. — И не хочу, чтобы Кинан манипулировал вами обоими и причинял вам вред.
Ниалл облегченно вздохнул. Танцовщики исчезли, вернувшись в бездну, где обитали.
— Я сделаю, что смогу. Иди к ней.
Сету пришлось смотреть на свою любимую, которую он не смог защитить. Она возилась с Кинаном. Ей грозила опасность, а он, Сет, не сумел ей помочь.
«А если бы на месте Ниалла был кто-то другой? Если бы Ниалл ее покалечил?»
Ответ на эти мысленные вопросы был один: он, Сет, — всего-навсего смертный слабак.
«Но Кинан тоже ничем ей не помог», — явилась успокоительная мысль.
Однако разница между ним и Кинаном заключалась в том, что король Лета мог вступить в поединок с Ниаллом. Будь он в сознании, он бы пробился сквозь стену теней.
«Иногда отвратительно чувствовать себя человеком».
ГЛАВА 10
— Ты уверен, что сможешь идти?
Голова Кинана покоилась на коленях Айслинн. Похоже, король Лета был больше ошеломлен, чем ранен. Стычка с Ниаллом вызвала у него не злость, а подавленность.
В тусклом освещении зала на лбу и щеках Кинана мерцали отпечатки губ Айслинн. Ей стало неловко. До сих пор при посторонних они не целовались. Но о врачующей силе ее поцелуев знали все. Сама Айслинн узнала об этом, еще будучи смертной, когда только готовилась к испытаниям на роль королевы Лета. Однако ей сразу же вспомнился их поцелуй в лофте и череда постыдных мыслей, вызванных пленением у Ниалла.
«Неужели я такая?»
Кинан сел и отодвинулся от Айслинн. Дальше, чем обычно.
— Не надо со мной возиться.
— Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?
Кинан сел на пол, но так, чтобы Айслинн было до него не дотянуться.
— Сету, наверное, это очень понравилось, — усмехнулся он.
Она замерла.
— Не говори так. Сет тут ни при чем. Он не подстрекал Ниалла.
— Ниалл ударил меня именно из-за Сета.
Кинан так и сидел на полу, и Айслинн опасалась, что он все-таки не в силах идти.
— А я накинулась на Ниалла. Из-за тебя.
— Ну и ну, — улыбнулся Кинан.
Улыбка его была жестокой.
Айслинн оглянулась. Сет переминался с ноги на ногу. Он находился в центре зала, наблюдал за их перепалкой с Кинаном и не решался подойти.
— Ты бы видел Ниалла, когда он…
Теперь уже Кинан застыл от ее слов.
— Что он с тобой сделал?
— Ниалл сильнее меня, — вздохнула Айслинн, скрестив руки на груди. — Если бы он хотел причинить мне зло, я бы с ним не справилась. Не смогла бы его остановить.
— Он тебя ранил?
Кинан протянул к ней руки, будто хотел прижать к себе.
«Я хочу, чтобы он прижал меня к себе».
Это в ней говорил инстинкт. Разум подсказывал Айслинн, что она не нуждается ни в какой защите.
— Постой, Кинан. Несколько царапин не в счет. К тому же здесь есть и моя вина, — призналась Айслинн и покраснела. — Я потеряла самообладание. Ниалл собирался уйти. Я увидела, в каком ты состоянии, и… жутко разозлилась.
Она вкратце рассказала Кинану о событиях, которые он пропустил, пока был без сознания.
— А что ты почувствовала среди теней?
Тон Кинана не был ни уязвленным, ни сердитым. В его голосе звучал вызов. Такой вызов Айслинн уже слышала прежде, в лофте.
— Тебе же захотелось. И я знаю чего.
Айслинн втянула голову в плечи.
— Это… не важно. Я тебе… не скажу. Это было ненастоящим. Результат извращенного внушения и…
Слова оборвались. Она не могла лгать.
— Твои чувства ко мне — не извращение. Айслинн, тебе так тяжело в этом признаться? Неужели ты не можешь дать мне это?
Кинан отодвинулся, словно ее ответ мог иметь такую же силу, как удар Темного короля, и степень их близости имела такое же значение.
Нет, не имела.
— Кинан, ты уже знаешь ответ на свой вопрос. Он ничего не изменит. Я люблю Сета.
Айслинн встала и пошла туда, где стоял Сет. Как назло, в голову лезла разная чушь, которую не удавалось прогнать усилием воли.
Нельзя сказать, чтобы Сет обрадовался ее появлению. Это отчетливо читалось у него на лице.
— Как он? — нехотя, из вежливости, спросил он.
Они сели за обшарпанный столик. Стражники-фэйри двинулись к ним.
— Гордость не пострадала, чего не могу сказать о его голове.
— А ты?
Сет ограничился этим и не стал задавать других вопросов. Он доверял Айслинн и знал: случись что-то серьезное, она бы к нему не подошла.
— Страху натерпелась.
— Ниалл… — Сет покачал головой. — Не думаю, что он мог сделать тебе больно. Нет, он не такой. Но когда ты стояла там, за стеной, я сомневался. Вид у тебя был испуганный. А Ниалл просто вдавил тебя в стену. Что это было?
— Энергия Темного двора. У нас это солнечный свет, у Доний — лед. У Ниалла другие основы — страх, злость, похоть. Основы Темного двора. То же способен вызывать и Ниалл.
— Похоть?
Айслинн покраснела.
— Но ведь не по отношению к Ниаллу?
Сет сказал то, что она не решилась бы произнести.
Он печально оглянулся на Кинана. Потом взял Айслинн за руку. Прикосновение было осторожным. Он ей верил.
Оркестр начал играть песенку. Дамали взяла микрофон и запела. Что-то о свободе и о пулях. Голос певицы скрашивал посредственную игру оркестра, но слова были дурацкие.
К столику молча подошел Кинан. И Айслинн, и Сет понимали: оттого, что они вместе, королю Лета лучше не станет.
— Как ты? — спросил его Сет, когда песня кончилась.
— Нормально, — ответил Кинан, пытаясь изобразить улыбку.
Улыбка больше походила на гримасу.
Дамали запела другую песню, избавив всех троих от упражнений в вежливости.
Обычно Айслинн не афишировала свои близкие отношения с Сетом, однако сейчас она села к нему на колени. Сет обнял ее. Оркестр гремел, но им казалось, что они замерли в полной тишине. Оба чувствовали: события разворачиваются неправильно, и это не предвещало ничего хорошего.
Кинан встал и, прежде чем отойти, поймал взгляд Айслинн. Этот взгляд выражал то, чего она сама не могла (или не хотела) понять. Уязвленность? Злость? Это не имело значения. Ее неодолимо тянуло встать и пойти следом за Кинаном. Ощущение не было новым. Раньше Айслинн просто игнорировала его, и оно притуплялось. Но первые минуты после ухода Кинана бывали ужасными. И с каждым днем эта странная зависимость возрастала. Айслинн пыталась понять, на что это похоже, и находила странные сравнения. Например, отказ дышать после затяжного пребывания под водой. Или попытка остановить сердце, бешено стучащее после долгого поцелуя.
