Не суетись под клиентом - Мстислава Черная
– Что? За стеклом? – изумился Коляшка. – Это же никакого уединения!
– Зато покупатели будут приходить поглазеть, – хмыкнула я.
– А… по нужде?!
Если передняя и боковые стенки были прозрачными, то дальняя – вполне деревянной, и в ней имелась дверца.
Я аккуратно подцепила Коляшку за шкирку. Он протестовал, но скорее по привычке, чем всерьез, да и попасть коту на коготь Коляшка опасался. Кот, заигравшись, сам того не желая, прихлопнет лапой, и нет крохотного воришки, так что Коляшка позволил мне перенести его в аквариум и даже не стал ругаться, когда я задвинула заменявшую потолок решетку. Наоборот, он деловито проверил скрытое от глаз помещение, убедился, вернулся и во весь рост вытянулся на кровати:
– Надо же, перина годная, – заявил он.
Ничему его жизнь не учит. Молчал бы. “Годная”! Лавка может и передумать. На его удачу лавка проявила великодушие.
– Мя-а-ау, – высказался лишенный игрушки кот и живо забрался на полку.
Ловить Коляшку он больше не сможет, но наблюдать-то ему никто не запретит.
Я уже собиралась выглянуть и посмотреть, чем занимается инспектор, но он вернулся. На аквариум он лишь покосился, комментировать не стал, обошел меня, прилавок и присел на корточки перед сундуком.
– Мне нужен хрустальный взгляд, – произнес он ничего для меня не значащую фразу.
Зато сундук понял его прекрасно, и инспектор извлек украшенное хрустальными бусинами зеркало.
Я снова могла наблюдать, как инспектор внимательно и увлеченно работает с артефактом, как по мановению его руки бусины отрываются с рамы, поднимаются в воздух и одна за другой вылетают в незакрытую входную дверь.
Зеркало мигнуло, и инспектор поднялся, пристроил его на прилавок.
– Ну вот, теперь магией нас просто не достать, а приближение чужаков покажет зеркало. Маша, что не так? Почему ты на меня так смотришь?
Я поспешно отвела взгляд. Не объяснять же графу, что я смотрю на него с восхищением! А вот почему я на него так смотрю… Хороший вопрос. Отвечать на него мне не хочется, даже самой себе.
Глава 21
Когда наконец все успокоились и разошлись – инспектор в свою комнату, Коляшка в свою, а кот – неведомо куда, я нацепила тапочки и направилась к себе. Хотелось тишины, покоя, и – что уж греха таить – еды. Прямо сейчас и желательно побольше.
Я вошла в комнату, развернула на столе скатерть, расправила – очень тщательно. Вроде бы просто расстелила, а вроде и погладила… Снова напрашиваться на ужин к инспектору не хотелось.
– Ну что, моя дорогая, хватит обижаться, – сказала я самым примирительным голосом. – Я сегодня заслужила нормальный ужин, не сомневайся.
Скатерть на мгновение задумалась, а затем на столе появилась тарелочка. Сказать, что порция была скромной, – это ничего не сказать. Несколько оливок, пара тончайших ломтиков сыра и кусочек хлеба, который просвечивал насквозь…
Какое-то время я молча разглядывала предложенную инсталляцию, символ неслыханной кулинарной скупости. Теплилась робкая надежда, что это еще не все и к легкой закуске сейчас добавится основное блюдо.
Но этого не произошло, и я обиженно возмутилась:
– Эй, ты меня ни с кем не перепутала? Может, с Коляшкой? Вот ему такая порция как раз по размеру. Ну и по заслугам тоже… А я у нас нормальных размеров и лавку, между прочим, не грабила. Наоборот – все для нее делаю. Бегаю по деревням, уже не знаю, как извернуться, чтобы хоть что-то продать.
Скатерть никак не отреагировала на мои жалобы. Еды на столе не прибавилось, она явно не собиралась менять свое решение.
– Знаешь что? – сказала я сердито. – Сама такое ешь! А я не буду!
Развернулась, хлопнула дверью и решительно направилась в ванную комнату. Было обидно до слез. В конце концов, я имею полное право на приличный ужин!
В горячей ванне я понемногу успокоилась, полежала, пожалела себя и даже смогла прийти в нормальное настроение. Только вот голод никуда не делся, а наоборот усилился настолько, что теперь даже та самая жалкая порция казалась очень даже привлекательной. Еще более привлекательной мне виделась идея напроситься на ужин к инспектору. Только пришлось себя остановить… Слишком уж часто мы стали вместе ужинать, завтракать, а иногда и просыпаться.
Хватит! Вон сегодня он уже заметил, что я смотрю на него как-то не так. А за ужином еще ляпну что-то не то… Ну нет. Лучше перебьюсь сыром и оливками! Я вздохнула и, завернувшись в халат, вернулась в комнату, уже готовая примириться с крошечной едой.
Но меня ждал сюрприз. Да такой, что я замерла на пороге, не веря глазам.
Стол ломился от всевозможных вкусностей. Здесь было и золотистое жаркое, от которого поднимался невероятный аромат, и большие куски свежего хлеба с аппетитной хрустящей корочкой, и горка ароматных пирожков, и сыры, и салаты, и даже небольшой тортик в центре стола. Скатерть, похоже, раскаялась и решила загладить свою вину.
Я приблизилась к столу.
– Ладно, так и быть, возможно, я тебя прощу. Но еще подумаю… – строго сказала я, хотя в душе все ликовало, а в животе радостно урчало. Но не портить же из-за этого воспитательный момент, так что я продолжила ворчать: – Попробовать надо, оценить. Да, на вид неплохо, но кто знает…
Дверь скрипнула и приоткрылась. В комнату заглянул инспектор. Он бросил взгляд на шикарно накрытый стол и с удивлением перевел его на меня.
– А ты жаловалась на скатерть… Что кормит плохо, качественные продукты зажимает. Зря ты на нее возводишь напраслину, она ведь старается как может.
Я только вздохнула. Вот же вредная скатерть – и тут все испортила, хоть вроде и хотела как лучше. Нашла время демонстрировать щедрость! Прямо на глазах у инспектора. Теперь он точно решит, что я напрашивалась к нему на завтраки-ужины с какой-то другой целью. Ох, ну за что мне все это?
– Знаете, – вдруг сказал инспектор, глядя на стол, словно только что заметил ломящееся от угощений великолепие, – раз уж все готово, давайте поужинаем здесь?
– Почему бы и нет, – ответила я. И зачем-то добавила: – Не пропадать же еде…
Получилось не очень-то вежливо. “Ешьте, гости дорогие, все равно выбрасывать!” Но инспектор, кажется не обратил на это внимания, погруженный в какие-то свои мысли. Просто кивнул и занял место за столом. Я села напротив.
Какое-то время мы ели молча. Потом я подала
