Сбежать от зверя - Анна Григорьевна Владимирова
— Странно, почему же я справилась? — поинтересовалась я.
Мы коротали время до ужина, гуляя по парку в ожидании доставки из ресторана.
— Потому что я тебя сразу пометил, — серьезно объяснил он.
— А я думала, ты меня захотел, — рассмеялась я.
— И это тоже, — прорычал он, рывком притягивая меня к себе. — Но и пометил.
И он прошелся губами по моей шее, невыносимо щекоча кожу короткой щетиной.
— Пусть пометит ее тоже! Скажи, это прекрасно помогает!
— Я тебя спросил, — покачала он головой, медленно выдыхая.— Эльдар не хочет делать это без согласия своей избранной.
— Какая же она избранная, раз не знает, что ее мужчина — волк? — веселилась я.
Только Тахир сгреб меня неожиданно в объятья и прижал к себе:
— Жаль, что они оба не знают, как это может быть хорошо.
— Узнают. Он не сможет ее отпустить, — прошептала я, зарываясь пальцами в его волосы.
— Ты права — не отпустит.
А одним вечером я попросила Тахира не приезжать. Было уже слишком поздно, я слышала по голосу, что он совсем вымотался бросаться из Подмосковья ко мне и потом утром нестись обратно к детям.
— Не могу без тебя, — упрямо выдохнул он в трубку.
— Останься, выспись, пожалуйста, — просила я, хотя у самой все застывало внутри от мысли, что он сегодня не приедет. — Тем более вам завтра ехать в опеку.
У детей Тахира все было несладко. Муж Карины досаждал ей и угрожал отобрать дочь, Эльдар метался между зверем и наковальней, отказываясь признаваться и рисковать Кариной. И я теперь хорошо его понимала. Мне тоже было невыносимо подвергать риску Тахира. Путь лучше выспится перед тяжелым днем, побудет с дочерью Карины и побегает там по лесу.
— Завтра увидимся, ладно? Тем более все же у вас должно быть хорошо. Ты говорил, вопрос решенный.
— Да, — вздохнул он. — Должно быть хорошо.
— Ну что с тобой? — насторожилась я. — Так устал?
— Скорее всего, — прозвучало бесцветно.
— Ты же говорил, что все закончится. Завтра приедешь.
— Постараюсь пораньше, — подтвердил он, а мое сердце скакнуло от глупой радости.
Не обязательно ведь, что у него получится, но хотелось верить.
* * *
Я не спал эту ночь. Крутил видеозаписи Гены туда-сюда в своем подвале, выискивая зацепки на абсолютно гладкой поверхности. В доме спать было невозможно — детки устроили себе медовый месяц со всеми вытекающими.
Все мысли были о том, какими непреодолимыми становятся ежедневные расстояние между мной и Мариной. И кто-то за всем этим стоит. Вокруг меня постоянно что-то происходит, и меня отбрасывает от Марины все дальше. Сегодня мы вообще не нашли сил встретиться. Но я уже не понимал, где я меньше рискую: оставаясь тут и контролируя жизни Эльдара и Карины или бросая все и возвращаясь к Марине.
Ночь тянулась долго. Видеопленка усыпляла монотонностью.
Та запредельно дорогая машина на ней, о которой говорил Гена, действительно была странной, но не стоило труда выяснить, что у ее собственника на реабилитации находилась жена. Видеть она его не хотела, а вот он ее — очень. И да, я его уже пристрелил. Стечениями обстоятельств он упокоился, получив пулю в затылок из моего пистолета. А со дня нападения на Марину эта машина на записях больше не появлялась.
Другие «подозрительные» личности, на которых указывал Гена, просто работают риелторами в соседнем здании. У них служебные машины, поэтому свои они и бросают черт-те где, периодически забывая в них какие-то документы.
Про Демьяна думать можно было что угодно. Только Гене особо ничего не говорили — просто дали задание следить и отчитываться о времени моего появления и ухода. Новых распоряжений он не получал. Закончу с Эльдаром и вплотную займусь своим начальством и делом Марины.
35
Подниму связи, найду, в конце концов, тех, кто сможет покопаться в судебной сети — плевать. Я должен знать, почему ее дело рассматривается так долго и кто за этим стоит.
Только высплюсь сначала, а то нервы начинали знакомо дрожать.
Эльдар проснулся рано. Нервничал. Потому что сегодня у него будет сомнительная радость встретиться лицом к лицу с бывшим мужем Карины. А я просто очень хотел, чтобы эти проблемы получили промежуточный перерыв, и Карина расслабилась. А там, может, и Эльдар решится на признание… В любом случае это все уже не будет такой проблемой. И главное — моей перестанет быть тоже.
И ничего не предвещало беды. Мы прибыли всей семьей в отделение опеки, встретились с судьей. Бывший муж Карины невнятно тяфкал на нас в коридоре, но лающая собака ведь не кусает.
Эльдар остался с дочерью Карины за дверью, мы зашли в кабинет. Вопросы действительно решались быстро. И уже через несколько минут нерадивого папашу лишили права не только на свидания с дочерью, но и запретили звонить Карине до основного суда.
Казалось, можно было бы мчаться к Марине.
Казалось, что в кои-то веки хоть тут пазл собрался.
Казалось, что день действительно может быть хорошим.
Только вдруг послышался выстрел где-то на улице.
А у меня едва не остановилось сердце.
* * *
Тахир не приехал ни днем, ни вечером. Я звонила пару раз, но попытки услышать его словно тонули в монотонном звучании города. Только его портрет оживал с каждым часом, и это единственное, что радовало. Я смотрела нарисованному Тахиру в глаза, бросавшие мне вызов, и терла уже до красноты затертый лоб. Повторить этот взгляд сначала казалось невозможно. Но шли часы, и мне все больше казалось, что я справляюсь. Я даже на какое-то время забылась в этом процессе и растерянно дернулась, когда мобильный, наконец, зазвонил.
— Зайчик…
Голос сухой, надтреснутый и невообразимо уставший.
— Тахир… — прошептала я.
— Марин, в моего сына стреляли. Он жив, уже прооперировали.
— Кто? — прохрипела я, а кисть в руке поползла по портрету. Краски смешивались под ворсом, часы работы шли прахом, но
