Дожить до ноября - Кира Святова

20 секунд.

Дверь была впереди, но до неё ещё нужно было добраться. Я бросил взгляд на Ленор. Её ноги подкашивались, она спотыкалась, но держалась, цепляясь за мою руку.

15 секунд.

Мы выскочили в очередной коридор, и я резко остановился. Перед нами оказался очередной капкан — узкий проход был заблокирован тонкими стальными прутьями, между которыми мерцали искры. Электрический заряд.

— Чёрт! — выругался я, оглядываясь. Гаррет не оставил нам выбора — либо вперед, либо назад.

10 секунд.

— Ленор, в сторону! — рявкнул я, отталкивая её к стене. Времени думать не было. Я заметил металлическую трубу, валявшуюся у стены, схватил её и, что есть силы, ударил по замку, удерживающему прутья.

Три удара.

Секунда.

Труба поддалась, прутья с грохотом упали.

— Бежим! — снова крикнул я, схватив Ленор за руку.

Мы вылетели за пределы здания, как только таймер дошел до нуля. Позади нас раздался оглушительный взрыв. Взрывная волна бросила нас на землю, вокруг поднялось облако пыли и осколков.

Я перекатился на бок, прикрывая Ленор своим телом. Несколько мгновений слышно было только оглушительное гудение в ушах. Затем всё стихло.

— Ты в порядке? — хрипло спросил я.

Ленор оцепенела. Только сейчас я понял как близко ее лицо к моему, а я продолжал лежать на ней, словно укрывая от летящих осколков.

— Да… думаю, да. — сказала она, дрогнувшим голосом.

Я встал, оглянулся. Здание было наполовину разрушено. Гаррет знал, что делает. Это не просто ловушка — это послание.

— Нам нужно двигаться, — сказал я, помогая ей встать. — Это ещё не конец.

Ленор.

Как только мы сели в мою машину, меня накрыла истерика. Все эмоции, которые я подавляла в моменте, вырвались наружу, словно цунами надвигается на город.

Я сидела в машине, глядя на Августа, который крепко сжимал руль, будто это помогло бы ему справиться с собственной яростью. Снаружи город, залитый тусклым светом фонарей, казался пугающе пустым, и это только усиливало ощущение одиночества.

Август молчал. Ни единого звука, кроме ровного гудения двигателя. Но я чувствовала его напряжение. Это был не тот Август, которого я привыкла видеть. Вечно спокойный, почти ледяной, он сейчас кипел изнутри. Я не знала, что хуже — его молчание или то, что может последовать за ним.

Я тоже молчала. Слова казались бессмысленными. Что я могла сказать? Поблагодарить? Извиниться? Попросить прощения за то, что втянула его в это? Но я знала — он бы не принял ни одной из этих эмоций.

Не выдержав тишины, я осторожно начала разговор.

— Август, — мой голос прозвучал чуть громче шепота. — Ты… Приехал сюда на моей машине?.

Он резко выдохнул, словно всё это время задерживал дыхание. Взгляд его серых глаз на секунду встретился с моим.

— Угу — произнес он, голос ровный, но с какой-то скрытой горечью.

Я кивнула, отводя взгляд. Теперь, сидя в своей машине, но впервые за долгое время не на водительском сидении, я чувствовала себя как никогда уязвимой. Это было похоже на затишье перед бурей, и всё, что оставалось — ждать, когда она обрушится.

— Ты все еще хочешь помогать мне с расследованием? — сказал он, но интонацию я не поняла. Это шутка, или начало серьезного разговора?

— Пока мы не найдем Сару и не накажем эту сволочь, я не останусь в стороне. — Я отвернулась к окну, показывая, что разговор окончен.

Приехав домой, я наконец выдохнула с облегчением. В доме все также было холодно, поэтому я сказала об этом Августу. Пока он разбирался с отоплением, уточнив перед этим пять раз какая точная температура должна стоять в доме, и по какой системе лучше ее измерять — по цельсию или фаренгейту, я отправилась в ванную. Все это время я все еще была в одной лишь пижаме, и жутко замерзла, поэтому ванна была мне необходима. Раздевшись перед зеркалом, осмотрела свое тело. На ногах и руках были яркие красные пятна — следы обморожения. Те же пятна я нашла на шее и груди. Все это значило, что в ванной проторчу дольше, чем планировала.

Я набрала слегка теплую воду и легла в нее. Кожу обожгло, как если бы я легла в горячую воду. Чтобы температура воды медленно повышалась, оставила воду литься под слабым напором, настроив температуру так, если бы принимала ванну в обычной жизни. Постепенно я привыкла к воде, расслабилась, и вскоре от воды пошел ароматный пар, а зеркало запотело.

Когда я вышла из ванной, в доме уже было тепло. Я переоделась в новую пижаму и легла в кровать. Усталость накатила с ужасной силой, отключая мое сознание.

Я в длинном, тёмном коридоре, стены которого покрыты трещинами, будто их разъедает время. Свет исходит откуда-то сверху, но он тусклый, дрожащий, как будто боится пролить слишком много яркости. Впереди виднеется фигура девушки. Она сидит на полу, свернувшись в комок, лицо закрыто руками. Я точно знаю — это Сара. Она пытается позвать меня, но её голос глохнет в тишине. Я бегу к ней, но чем ближе подхожу, тем больше пространство вокруг нас будто растягивается, становясь бескрайним. Её глаза полны страха, а губы дрожат, будто она пытается что-то сказать, но звук не проходит через безмолвие сна. Сара открывает рот, кричит, но я не могу услышать ни звука — только вижу, как дрожат её губы и как судорожно она пытается донести что-то важное. Я отчаянно тяну руку, пытаясь дотронуться до сестры, но пальцы проходят сквозь Сару, словно она призрак. Сара кричит всё сильнее, её движения становятся резкими, она трясёт головой, будто умоляет меня понять её без слов. Вдруг пол под ногами начинает трескаться. Сара хватается за голову, будто её раздирает боль. Темнота начинает поглощать её, как густой туман, обвивающий её фигуру. В последний момент её губы складываются в чёткое слово: "Помоги", которое я читаю без звука.

И тут тишину разрывает низкий, жуткий шёпот, доносящийся со всех сторон. Он повторяет слова: "Ты не успеешь". Меня охватывает страх, сердце бьётся всё сильнее, и я просыпаюсь в холодном поту, с ощущением, будто Сара всё ещё где-то зовёт меня.

Я резко открываю глаза, сажусь в кровати и пытаюсь отдышаться. В груди еще зудит страх. Осматриваю комнату, ожидая, что увижу Сару. На улице еще светло, и солнце светит прямо в мое окно. Перевожу взгляд на стол, и останавливаюсь на том, что стоит на нем. Встаю, и подхожу ближе. Это оказалась небольшая коробочка с тортом. Рядом лежала записка. Аккуратным каллиграфическим почерком было