Агент пси-класса - Селина Катрин
– Виктория, я жду ответа. Ты хочешь продолжить?
Чтоб его!
Я дрожала от его горячего дыхания и дразнящих прикосновений пальцев, стоящий колом в расстёгнутой ширинке член открыто говорил о намерениях мужчины.
– Ты понимаешь, что это манипуляция? – спросила, не узнавая свой каркающий голос.
– Ну так откажи мне, раз считаешь это манипуляцией.
Мистер Самоуверенность с вызовом вскинул левую бровь.
Красивый какой…
– Хорошо. – Я облизала пересохшие губы. – Но это будет всего лишь секс. Он ничего не будет значить.
«А ещё важно, чтобы я сама себя в этом убедила…»
В глазах Реджа мелькнуло что-то настолько тёмное и зловещее, а губы изогнулись в хищническом оскале, что в первый миг я подумала, что совершила самую чудовищную ошибку. Кораблекрушение, блин, а не ошибку!
Но Брайт не дал взять свои слова обратно. Он ловко подхватил меня под попу, подвинул ближе и в тот момент, когда я думала, что вот-вот всё случится, закинул мои ноги себе на плечи. Как маятник, я взмахнула руками и откинулась на шершавое изумрудное сукно. Игральные шары громко стукнулись, сразу два разноцветных закатились в лузу один за другим, а одновременно с щелчком гладких глянцевых боков меня выгнуло дугой от умелых пальцев и обжигающего языка Реджа с металлической штангой.
Вселенная…
Это было так остро и ярко, что на миг показалось, что секса до этого у меня не было. Блеклые прелюдии, жалкие ласки… Как будто раньше я жила на десяти процентах мощности, а пришёл Редж и выкрутил ручку настройки на все сто.
Бильярдную наполнили звуки, которым нет названия. Я стонала, хрипела, кричала, просила ещё, умоляла не останавливаться, а он планомерно трахал искусными пальцами, твёрдыми губами и проклятым языком.
Никогда и ничего подобного я не испытывала раньше.
Филипп предпочитал классический секс, а желательно два раза в неделю по расписанию – в начале недели и где-нибудь в пятницу. Прелюдия – пять минут, покусывание сосков – ещё три, на сам коитус он отводил от десяти до пятнадцати, а также полчаса на душ после. Он был достаточно открытым, его можно было попросить помочь руками, но на этом всё.
С каждым восхитительным движением Реджа внутри разрастался звериный голод. Окружающий мир перестал иметь значение. Я вцепилась в мощные плечи мужчины и царапала его сквозь рубашку, потеряв контроль над собственным телом. Не думала, что так бывает.
Оказалось – бывает.
Дыхание Реджа опаляло, я захлёбывалась в собственных криках и стонах. Воздух вырывался рваными клоками, пульс бился внизу живота. Внутри нарастала такая лавина ощущений, что, казалось, ею убьёт. Брайт дразнил невыносимо дерзкими безжалостными пальцами, резко проникал и трогал так безумно, что кровь превращалась в лаву, но стоило задрожать на грани экстаза, как он сменял орудие изощрённой пытки. Выскальзывал и тут же принимался нежно ласкать губами, сводя с ума ещё сильнее, добавлял жадный требовательный язык и выводил на новый бешеный виток желания.
Всё смешалось.
Потерялся пол и потолок, пространство и время, смыслы и убеждения. Зрение и слух отказали. В горле стояли слёзы. Хотелось умереть или прийти к финалу.
– Не могу больше терпеть… – надсадно прохрипела, умоляя сама не знаю о чём.
Но Редж услышал.
В ту же секунду он вздёрнул меня словно тряпичную куклу и рывком вогнал член на всю длину. Ошеломительно. Непередаваемо. До ослепляющих звёзд перед глазами.
Я сжималась вокруг него, чувствуя, как раз за разом накрывают волны экстаза. Меня скручивало сильнейшими, но сладчайшими судорогами одна за другой, а Брайт ритмично таранил, продлевая запредельное блаженство. С ним я будто попадала в другое измерение.
Неевклидово пространство. Временная петля.
Меня трясло от запредельного удовольствия, лёгкие горели адским огнём, всё тело тонко вибрировало. Никогда не думала, что можно кончать вот так, раз за разом, прикусывая губы до крови и сходя с ума от упоительных проникновений, что можно захлёбываться от наслаждения и забываться до беспамятства.
Я тяжело дышала, переживая последнюю лавину удовольствия, Редж замер во мне с исказившимися чертами лица, а затем медленно вышел. С сердитым шипением одной рукой он стянул штаны вместе с бельём. Я приподнялась на локтях, чтобы рассмотреть мужчину. Зрение восстанавливалось, и сейчас передо мной был возбуждённый мужчина с растрепавшейся причёской, в рубашке с закатанными рукавами, с умопомрачительно рельефными ногами и налитым кровью членом.
Я моргнула, приходя в себя.
Запоздало пришла мысль, что только один из нас получил разрядку. Да, фантастическую, но только один…
– Я сейчас… – хотела сказать, чувствуя, что должна что-то сделать, но он приложил подушечку пальца к моим губам:
– Тш-ш-ш.
Тёмные глаза сверкнули. Они несколько секунд пожирали меня ничуть не менее яростно, чем чёрная дыра пожирает свет. Гравитационная аномалия… Под этим взглядом я вновь потеряла ориентиры, а низ живота начал наливаться свинцом.
***
Редж Брайт
Она лежала на изумрудном сукне и смотрела помутневшими глазами. Растрёпанная, с потрескавшимися искусанными губами, как шедевр, созданный самой природой в момент страсти и желания. Раскрасневшаяся и вздрагивающая от любого прикосновения. Как совершенный проводник. Воспринимающая малейшую ласку словно электрический импульс. Охренительно красивая в своей естественности и открытости, без шелухи общественных норм, вбитых в мозги правил поведения агентов и исковерканного восприятия, что секс – это какая-то там физиология и непременно гнусное манипулирование.
Податливая. Насквозь пропитавшая меня и пахнувшая сама возбуждением. Горячая, несмотря на внешнюю холодность. Не умеющая врать. По крайней мере, телом, ведь тело – никогда не врёт.
Виктория приподнялась на локтях, что-то явно собираясь делать дальше, но я приложил палец к её губам, чтобы не спугнула момент. На руке всё ещё мигало входящее сообщение от Кима, но сейчас было не до него. Безумно хотелось продлить это свидание в бильярдной так, чтобы Виктория запомнила навсегда. Чтобы не было больше в её лексиконе фраз вроде «чистая механика» и «ничего не значит».
Секс – это в первую очередь доверие.
Когда ещё люди настолько же обнажены друг перед другом?
Я обошёл стол и подвинул девушку так, чтобы её голова свешивалась через длинный борт; намотал перламутровые волосы на кулак, чтобы ей не мешались.
– Что ты делаешь? – заволновалась Виктория. В голубых глазах мелькнул испуг. Снова.
Как можно бояться, когда получаешь удовольствие? Сколько же в твоей хорошей головке гнилых установок, моя валькирия?
– Тише, доверься мне, – попросил и с нажимом провёл большим пальцем по искусанным губам.
Виктория послушно приоткрыла рот, и я скользнул в него головкой. Потрогал мягкую
