Ведьмы замуж не выходят (СИ) - Ольга Токарева
Конар вытащил из голенища сапога нож, резанул по своей руке, кровь быстро заструилась, стекая на землю. Приложив ладонь к земле, ведьмак зашептал.
– Матушка-земля, не дай ведьмаку закончить свой путь в образе нежити. Пусти к хозяйке леса, обещаю, не причиню зла и не обижу ее. Жизненные силы покидают меня, осталось совсем немного. Прошу, пропусти к ведьме. Пусть обмоет она мои кости, провожая в последний путь, прочтет молитву Богам, разожжет погребальный костер, развеет мой прах по ветру. Матушка-земля, прошу помощи, преклоняюсь как к родной матери, не откажи своему сыну, исполни предсмертную волю ведьмака…
Обессилев, Конар опустил голову на землю, закрыв глаза, лежал, отдыхал, а когда поднял голову, увидел средь голых стволов деревьев рыжую лисицу, с любопытством смотрящую на него. Ведьмак заморгал, стараясь прогнать морок, сердце застучало сильней от радости, что на его мольбу откликнулись.
Осторожно встав, он подозвал к себе коня, взобрался на него, похлопал успокаивающе по крупу, приговаривая. – Давай Призрак, коняга родная, теперь только ты не подведи. Видишь рыжую красавицу, следуй за ней, уж, если такая кроха не побоялась ходить по заколдованному лесу, то тебе такому сильному и смелому красавцу стыдно чего-то бояться.
Призрак фыркнул в недовольстве, помотал головой, вошел в лес, переступая осторожно через поваленные деревья, уходил все дальше в чащу.
Дом ведьмы появился неожиданно, лисица юркнула под размашистые лапы ели и как будто исчезла, потому что, когда они вышли к избе, рыжей красавицы нигде не было.
Призрак осторожно лег на землю, Конар слез с коня, шатаясь, пошел к избе. Перед глазами все плыло, из последних сил он открыл дверь, переступил через порог, на полусогнутых дрожащих ногах пересек комнату и рухнул плашмя на кровать.
*****
Убаюканная тихим размеренным стуком спиц, погруженная в свои мысли, Вириди сидела в углу избы на низкой лавочке, вязала носок. Когда дверь резко распахнулась, она вскочила от испуга, здоровенный, молодой мужчина, качаясь, тяжело переставляя ноги, пересек комнату и упал на ее кровать.
Несколько минут она стояла с открытым ртом, пытаясь понять, не привиделось ли ей.
За семь лет одиночества, она уже отвыкла от вида мужчин.
Вириди осторожно подошла к кровати, в нос ударил тошнотворный запах крови, гнили, грязи и пота. Поморщившись, ведьмочка отошла, выглянула в окно. Увидев во дворе коня скорей всего Караунской породы, еще больше опешила, пробормотав. – Ничего не понимаю…как смог преодолеть и обойти заклятье? «Нужно разбудить и пусть выметывается туда, откуда пришел».
Подойдя к незнакомцу, Вириди наклонилась, потрясла его за плечо. – Эй…
Она не успела ничего сказать, мгновенно была схвачена за грудки, платье жалостливо затрещало.
Черный вертикальный зрачок глаз незнакомца пронизывал насквозь, с его посиневших губ сорвалось. – Умру, тело сожги, а пепел по ветру развей... тварь из низшего мира…
Он еще что-то хотел сказать, но вновь провалился в беспамятство, пальцы, сжимавшие ее платье, медленно разжались.
Вириди попятилась. – Ведьмак, – она со злобой отшвырнула мужскую руку, вскочила. – Ишь, чего удумал! Приперся не зван, а теперь еще и мой дом хочешь своей смертью осквернить! Бегай я потом...упокаивай твою душу. Нет уж, на своих ногах вошел в мою избу, из нее сам и выйдешь. И чем быстрей ты покинешь мой лес, тем лучше будет для тебя, а иначе посление крохи своей ведьминой силы не пожалею. Уж придумаю, как тебе насолить.
Подбежав к полкам, она быстро пробежала глазами по висевшим травам, нашла то, что хотела, подбежала к столу, взяла железную миску, оторвала щепотку сон-травы, бросила в миску, подожгла, нашептав слова сна. Трава быстро вспыхнула, прогорела, оставляя после себя легкий дымок. Вириди подхватив миску, поставила ее у лица ведьмака, подождала немного. Всего-то надо пару вдохов сделать, чтобы забыться крепким сном.
Теперь нужно было снять кожанку с лежащего в беспамятстве мужчины, это оказалось делом нелегким.
Вириди кряхтела, ругалась, молилась, пока снимала с могучих плеч тяжелую кожанку. Вытерев пот со лба, она подхватила куртку и вынесла ее на крыльцо. Вернулась, осмотрела лавки и стол, увидев то, что ей нужно, подошла, подхватила большую железную миску, вылила с чугунка еще теплую воду. Поставив миску на стол, вернулась к ведьмаку, безучастно посмотрела на разодранную рубашку и решила ее не снимать, а порвать. «Будет время – заштопаю, а нет – так пускай в рванной уезжает». Надрезав ножом верхний и нижний край рубашки, отбросила половинки в стороны и замерла, смотря на красно-бордовый рубец с желто-зеленым глубоким нагноением. Рубец проходил практически через всю широкую мускулистую спину, в некоторых местах успел затянуться и подсохнуть. Видно было, что ведьмак лечил себя самостоятельно, но промыть и вычистить рану от грязи не мог. Чувствовал, что умирает, на последних силах вошел в дом.
Вириди прошла к сундуку, стоявшему у двери, откинула крышку, порылась, вытащила сорочку из тончайшего шелка, которую надевала в день инициации. Надевать она ее уже никуда не будет, а тонким нежным шелком как раз можно бережно рану обмыть, а с другой стороны, не было в сундуке новых чистых вещей. Давно она не покупала себе обнов, да и денег на них не было.
Она захлопнула крышку сундука, разорвав сорочку на две половинки, подбежала к столу. Взяв миску, поставила ее возле кровати. Метнулась к полке, взяла баночку с толченым корнем дарки, высыпала в миску, перемешала, намочив тряпицу, немного отжала ее и стала бережно обтирать тело вокруг раны. Еще два раза она меняла воду вымывала рану, подхватив со стола вторую чистую половину сорочки, вытерла спину насухо.
– Так, а теперь ведьмак – терпи.
Вириди подошла к полке, взяла банку с лунными медузами. Столько лет прошло, а с ними ничего не случилось, выглядят, словно несколько часов назад она ворожила над ними.
Вернувшись к ведьмаку, постояла, сосредоточиваясь, быстро стала вытаскивать скользкую мягкую субстанцию, раскладывая ее по всей ране на спине. Медузы, словно живые, зашевелились, растеклись, впустили свои щупальца в кроваво-бордовое воспаленное месиво.
Ведьмак заорал, выгнулся, пытаясь дотянуться руками до спины, которую сейчас пронзали сотни игл боли. Ведьмочка стояла на стороже, пошевелила сон-траву в миске, та вновь задымилась, этого вполне хватило для сна больного. И хотя траву для сна нельзя использовать в таком количестве, но другого выхода не было.
Незнакомца Вириди пока оставила в покое, нужно было что-то делать с его конем. Выйдя на крыльцо, она замерла в нерешительности.
– И как скажи на милость, мне к
