Согретая льдами. Книга 2 - Лидия Вьюжная
— Договорились, — согласилась я.
Люцерий тоже поднялся, отряхнув брюки.
— Дам тебе час на купальню и переодевания, а потом приходи в библиотеку.
— Благодаря твоему зелью я справлюсь гораздо быстрее, — подарив ему улыбку, ответила я. — Спасибо за помощь, Люц. Ты ведь расскажешь мне секрет этих зелий?
— Настоек, — поправил он. — Да, это не секрет. Как-нибудь сходим в научное крыло, и сама увидишь процесс создания.
— Отлично! — воодушевленно ответила мужчине. — А теперь я пошла готовиться к новым открытиям.
Так мы и вышли вместе из зала. Люцерий по своим делам, а я по своим. Но у нас всего час до откровений, которые станут новыми деталями пазла под названием «жизнь Снежи».
Глава 15
В библиотеке царила гробовая тишина. Как и в первый раз, когда я посетила ее. Не в почете у местного населения проводить время за книгами. Интересно, чем же они здесь занимаются, ведь вся их жизнь в пределах четырех стен. А может быть уже перечитали все, что здесь имеется?
Долго находиться одной у входа не пришлось, через пару мгновений ко мне уже спешил Орил, даря теплую и дружелюбную улыбку.
— Снежа, рад тебя видеть снова, — обратился ко мне мужчина.
В этом замке на «ты» меня называли всего три человека. Люцерий, с которым мы так договорились, потому что выкать было бы глупо при нашем тесном общении. Орил, которому я разрешила обращаться просто, как друзья, в знак благодарности за знания. И Кейн. Он сам решил, что я не достойна обращения на «вы». Либо же не считает нужным соблюдать этикет общения.
— Орил, ты же знаешь, что твои владения вызывают во мне детскую радость и желание узнавать больше, — ответила хранителю знаний такой же теплой улыбкой.
— Хозяин уже ждет тебя в секторе чтения. Я провожу.
И мы двинулись вглубь обширного помещения, оставляя позади стеллаж за стеллажом с бесценными знаниями. Рядом с хранителем было спокойно и уютно. Он словно отец, брат, наставник, к которому возникает привязанность и безусловное доверие. Но, так как чувства я подавляла, то в окончательном варианте я воспринимала мужчину как хорошего знакомого, который не вызывал опасений. И этого было достаточно.
Когда мы добрались до Люцерия, то Орил откланялся, оставляя нас наедине. Я подошла к одному из кресел рядом со столиком, на котором стоял чай и какие-то сладости.
Ничего не скажешь, король мира пепла и мрака хорошо подготовился к долгой беседе. И мне нравится, что он воспринимает мои желания серьезно, не пытаясь избавиться от меня поскорее.
Я поудобнее заняла место в кресле и внимательно посмотрела на собеседника.
— Искренне надеюсь, что мы обойдемся без вранья и утаивания, — предупредила мужчину.
— Даже в мыслях не было, — без заминки ответил он. — Как себя чувствуешь?
— Как новенькая. Спасибо, — благодушно поблагодарила Люцерия.
— Итак, с чего начнем?
— Было бы смешно говорить, что с начала. Но ведь я не знаю ничего, так что можно по порядку обо всем.
Люцерий тяжело вздохнул и взял в руки книгу, которая лежала рядом с ним. Я такую еще ни разу не видела. Она бы точно привлекла мое внимание, потому что была в старом, потертом переплете. Такой вид ассоциируется с древними и могущественными знаниями.
— Уверен, что пока ты была здесь, то заметила сектор, который закрыт для посещения, — мужчина, оторвавшись от книги, взглянул на меня. Утвердительно кивнула. — Это было сделано по моему распоряжению. Не хотел, чтобы на твое присутствие здесь влияли факты давней совместной истории Илизира и Дорена.
Видишь ли, этот мир не всегда был безжизненным и покрыт сажей. Когда-то Дорен покрывали многовековые снега. Да-да, как и сейчас Илизир. Все жители, населяющие тот мир, где ты родилась — выходцы из моего мира. И более того, мы связаны кровным родством.
— Я не понимаю… — задумчиво протянула я. — Немыслимо.
— Еще как мыслимо, Снежа, — как-то обреченно вздохнул мужчина. — Жизнь процветала, правили королевские особы, как нам казалось, мудро. Были развиты направления артефактологии, производства настоек, технологических новшеств и научных исследований. Однажды среди королевской охраны пошел слух, что идет набор на участие в новом исследовании, которое даст новые силы.
Искали добровольцев. И нашли. Сто смелых воинов согласились принять участие в эксперименте. Так, как все было тайно, их изолировали в лаборатории. Каждый раз ученые убеждали, что это безопасно. Каждый раз король давил на своих подданных долгом. Он говорил, что это будет прорывом.
Каким именно? Никто не знал. Но каждый шел на процедуры, ведомый своей верностью. Силы у подопытных на самом деле росли, но не достаточно быстро. За пять лет они лишь достигли силы королевской магии, а должны были превзойти. Король бесновался и сокрушался на ученых. Он хотел большего.
Все видели его таким впервые. Всегда сдержанный, справедливый, серьезный король стал подвластен эмоциям и негативным всплескам. Это удивило подопытных, но не более. А стоило бы забить панику всем жителям.
Перемены в поведении короля сказывались не только на ученых и подопытных, но и на правлении в целом.
Тогда один из лучших ученых предложил способ, к которому в здравом уме не прибегнул бы ни один житель Дорена. Запретная магия. Но король к тому времени сошел с ума и был согласен на все. Сам наплевал на свои же законы.
— Для чего в процветающем мире нужна такая сила? Мне говорили, что Илизир всегда жил в мире, а гибель народа вызвала катастрофа в виде падения астероида, — вмешалась я.
— Катастрофа, верно, — согласился Люцерий. — Но не та, о которой ты думаешь. Король Эридон хотел расширить границы владений. Он замахнулся на другие миры, а для этого ему нужна была сильная армия. Решение было принято, на подопытных решили испытать черную магию. Скрестить родную и чужеродную, добытую некогда из другого мира.
— Подожди, Люц. Как они планировали попасть в другие миры? И что за запретная магия? — спросила я, чтобы четче понять давние события.
Никак не укладывалось в голове. Ведь переходы не открываются просто так. Это сейчас они есть, потому что миры нестабильны. Дорен и Илизир связаны, как говорит Люцерий. Земля, скорее всего, случайная участница в этой войне. И переходы там появились лишь тогда, когда был опустошен семейный артефакт. Огромный провал в магии и отсюда аномалии.
— Наука и магия, Снежа. Они научились рвать мир, но не подозревали куда. Так однажды и был создан разрыв в какой-то страшный мир, наполненный тьмой.
