Дракон цвета любви - Галина Дмитриевна Гончарова
– Сантор, – побелевшими губами прошептал Эдгардо. Взлетали мы молча.
* * *
– Виола, а потом это пропадет?
– Благословение бога не уходит просто так. Я не знаю, как это будет, но уверена, что ОН даст тебе возможность сдержать свое слово. Кто-то на этой земле сильно его прогневал.
В этом я даже не сомневалась.
Есть мразь, которую и боги не выдержат. И не надо говорить, что все в воле Его. Или Их.
Человеку дается свобода выбора, а мразью он становится сам. Тот же доктор Менгеле. И тот же Феликс Войно-Ясенецкий. Не счесть погубленных первым и спасенных вторым.
Один стал чудовищем, второй остался человеком. И это История, которую не стоит забывать.
– А если я не справлюсь?
– Справишься. Но даже если и нет… Боги уже поняли и оценили. Они видят в сердцах, и намерение для них равносильно действию.
Я кивнула. Виола не могла меня видеть, но я поняла. И в любом случае я буду действовать. Такая нечисть не должна поганить собой мир. И точка!
* * *
Второе пепелище оказалось там, где мы и рассчитывали. На этот раз мы шли все вместе – девушки не могли поверить, что ТАК – можно! Просто не могли осознать эти вещи. И решили посмотреть на все своими глазами.
И снова…
Обожженная земля. Следы химер, колышки в земле. Деревянные, в одном даже застряло волоконце веревки.
Каким-то чудом уцепилось, химера ее не переварила и не растворила.
Кто бы это ни придумал, он делал правильно. Никто сюда не должен был прийти, люди не любят такие места. А спустя какое-то время все рассыплется прахом. Деревянные колышки, в земле… да кто их тут найдет через пару лет? Все сгниет, все исчезнет. Тут влажность достаточно высокая, а дерево взяли явно не выдержанное, самое простое, может, уже тут колышков и напилили, а что?
Колышек с волоконцем веревки мы тоже взяли с собой. Улика…
На этот раз подавленными выглядели все.
– Каэтана, страшно даже подумать о таком. А ведь кто-то это сделал, – озвучила за всех Кайа.
Я молча кивнула.
Придумал. Сделал. Догадался и осознал, как и что. Вам страшно? Вот и мне страшно…
– Как вы думаете, нам удастся убедить короля?
– Допустим, – отозвалась я Марисе. – Это как раз несложно, а вот что потом-то делать?
Тут уже замолчали все. А правда – что?
– Ну… найти того, кто это сделал.
Я только головой покачала:
– Подруга, ты еще не поняла? Это его высочество Баязет, собственной гнусной персоной. И его уши торчат из этого дела. Спорим?
– Каэтана, ты серьезно?
– Да более чем. А кто еще может обладать такой властью? Кому это может быть выгодно? Кто сейчас пользуется всеми благами наследника и мостит задницу на трон?
Мариса прикусила губу.
– Каэтана, но… он ведь не чудовище!
Я криво улыбнулась.
Не чудовище. Милая моя, да увидела б ты доктора Менгеле – в жизни бы не поверила, что этот милый, воспитанный и образованный человек – давно уже монстр и чудовище, которому маньяки бы завидовали.
Джек-Потрошитель? Да сопля он рядом с Менгеле. Тьфу, ничтожество. И до сотни счет не довел…
– Мариса, а он должен на публике жрать человеческое мясо? Или как это должно выражаться?
– Ну… не знаю.
– Вот и я не знаю. Только в какой-то момент человек переступает черту. И становится… я даже не знаю, как назвать такое существо. Хуже бешеной собаки, хуже чумной крысы. Намного хуже. А внешне все великолепно. Улыбка, манеры, мундир… может, еще и семья. И любить он будет свою семью, и детей на руках носить, и жене дарить цветочки. И вот так, хладнокровно, скармливать химерам несчастных людей. Представляешь?
– Нет. Не представляю, – честно сказала Мариса.
– А я представляю. И хочу, чтобы больше такого не случалось.
– И как ты это сделаешь? – поинтересовался Эдгардо. – Ну так… ради интереса?
– Убью того, кто так поступил, самой мучительной смертью из возможных. И сделаю так, чтобы об этом узнал весь мир. И последователей таких тварей тоже буду уничтожать. И это будет правильно и хорошо, – жестко ответила я. – Чтобы каждый фашист знал – ему не будет пощады.
– Фашист? Кто это?
– Это неважно. Но такая тварь – не человек.
– Фа-шист. Тоже… название. Ты права, Каэтана, такое – не человек, и у драконов к нему тоже будет счет.
– Я и не сомневалась.
А если и люди за дело возьмутся, и драконы…
Некоторые явления надо изводить. Вот и изведем. Под корень.
* * *
– Что там такое?!
– Не знаю. – Я приглядывалась к пятну. Вроде бы что-то двинулось рядом с ним?
Бред! Сюда ни одно живое существо еще год не подойдет. Химеры у живых вызывают какое-то инстинктивное отвращение. До крика, до омерзения. От одного их запаха удерет даже лев.
Но пятно явно живое, оно движется…
– Человек, – подала голос Виола. – Поймать?
– Можешь?
– Могу.
Виола как-то по-особенному прижала крылья – и спикировала вниз.
Так ястребы летят на добычу, крылья вверх, лапы с когтями вниз, схватят – и снова вверх! Их этот прием не подводит – и драконов не подвел. Визг огласил окрестности: в когтях Виолы билось что-то мелкое и живое.
– Передай по команде: ищем удобное место и спускаемся, – попросила я.
Виола была согласна.
Драконы не любят ничего таскать в лапах. Это сильно нарушает развесовку. А приземляться таким образом они не любят еще больше. Но выбора не было. Мы дождались, пока все приземлятся, потом Виола опустилась почти к самой земле, отпустила пойманного – и взвилась вверх. И снова – вниз. Если она приземлится, не выпустив человека из лап, она его просто раздавит. Поэтому только так.
Меня как следует тряхануло, но вестибулярный аппарат в очередной раз не подвел. И я сползла со спины Виолы.
– Ну и кто у нас такой? Кого мы поймали? Ой, епт-компот!
Поймали! Пацана лет десяти. Отчаянно чумазого, черноволосого и черноглазого, встрепанного и зареванного. Зато с кинжалом на поясе. Санторинец во всей красе.
Озирался он так, что становилось ясно – мечтает укусить и сбежать. Но куда уж тут, через два кольца из людей и драконов?
– Ты кто такой? – рыкнул Эдгардо.
– Твое какое дело? – не менее строптиво огрызнулся мальчишка.
– Такое! Говори, а то за уши оттаскаю!
Санторинец и сказал. То, что и я сказала бы на его месте.
Я бы подумала насчет ушей, но в дело вмешалась Флоренсия. Опустилась
