Когда расцветает магнолия (СИ) - Лучик Таша
Амелия сжала его руки.
- А кто тебе сказал, что это жертва?
И, потянувшись на носочках, поцеловала его губы.
Не в силах больше сдерживаться, демон сжал в объятиях свою маленькую спутницу, покрывая её хорошенькое личико поцелуями и горячо шепча:
- Ты моя... Моя... Не отдам... Не отпущу...
Амелия же только ловила его поцелуи своими губами и тихонько счастливо смеялась.
Вдруг, широко распахнув прекрасные, сияющие счастьем глаза, она взволнованно крикнула:
- Марк! Смотри, снег! Первый в этом году снег!
Она захлопала в ладоши, радуясь, словно ребенок. Смеясь, закружилась, ловя в ладони крохотные сверкающие снежинки, медленно падающие с тёмных небес на землю.
Видимо, кто-то решил проветрить комнату перед сном и открыл окно, из которого до них долетела негромкая музыка:
Пересеклись дороги наши
лишь на миг.
Твой взгляд один
И вдруг огонь в душе возник.
Во мне печаль
Поёт натянутой струной.
Но почему ты не со мной
не со мной?
Ты - далеко
а я с тобой всё говорю.
Как объяснить,
Что всей душой
тебя люблю,
Что без тебя жизнь
стала серой и пустой,
Что все мечты мои с тобой,
с тобой?
Свет горит в окне
Где-то в далеке
Он светит мне
Лишь мне... лишь мне...
На небесах
за нас давно всё решено,
Но никому об этом знать
не суждено.
Тот путь пройдём,
что предназначен нам судьбой
Я лишь молю чтоб быть с тобой,
с тобой...
(песня Юлии Савичевой и Антона Макарского “Это судьба” из фильма “Трое и Снежинка” - прим. автора). *
Улыбнувшись, Марк шагнул к ней, обнял за талию, привлёк к себе и закружил в медленном танце по ночной, сказочной улице. Завсегдатай клубов и вечеринок, танцором он был отменным. А Амелия просто позволяла себя вести, чувствуя невероятную головокружительную легкость во всём теле.
- Марк... Хороший мой, любимый, единственный, - горячо шептала она. - Держи меня, милый, держи покрепче! Я такая лёгкая, такая счастливая... Мне кажется, что я сейчас взлечу!
- Я знаю, - улыбался Марк, крепче прижимая её к себе, такую любимую, такую желанную. - Твои крылья снова белые...
***В белоснежном кабинете собрались Светлейший, Смотрящий и Наставник. Все трое задумчиво следили за счастливыми испытуемыми, слившимися воедино в этом танце нежности, страсти и любви. Каждый из троих наблюдателей думал в этот миг о своём, но всем было понятно, что продолжать испытание более не имеет никакого смысла.
- Ну, что скажите? - обратился Светлейший к своим подчинённым.
- А что сказать? - почесал в затылке пожилой Наставник. - Задание они не выполнили. Да даже и не пытались.
- Да и не могли они его выполнить, - улыбнулся Смотрящий. - Истинные не могут “работать” с истинными.
- Как мы могли проглядеть, что записи в Книге Судеб изменены для этих двоих испытуемых? - с досадой проговорил Светлейший. - Надо установить кто из Тёмного царства сумел добраться до Книги. И не допустить впредь таких эксцессов в будущем.
- Не беспокойтесь, шеф, - ответил Смотрящий. - Служебная комиссия уже занимается этим.
Шеф удовлетворённо кивнул.
- О результатах доложите потом.
- А... - нерешительно подал голос Наставник. - Так что по испытуемым? Собирать комиссию? Ведь с их испытанием всё уже понятно.
Светлейший некоторое время молчал, глубоко задумавшись.
- Вот что, - сказал он наконец. - А давайте-ка дадим им ещё один шанс.
***Сквозь прикрытые веки врывался ослепительный свет, но открыть глаза всё никак не получалось. Слух уловил какие-то тихие-тихие звуки, сливающиеся в мелодию, затем различил и слова:
Моя душа такая нежная,
Такая сладкая и снежная,
Она не ходит на свидания -
Всё отложила на потом.
Зато теперь посреди ночи,
Рифмуя стих про одиночек,
Не пощадив для тебя строчек,
Оставшись просто нагишом.
Моя душа такая резкая
И чуть изранена толпой.
Твоя душа такая детская
И вдохновленная мечтой.
И мы не ходим на свидания,
Да никогда и не пойдём,
Зато не будет расставания
И слёз под проливным дождем...
(песня Lely45 “Моя душа” из сериала “Слово пацана” - прим. автора).**
Но слёзы всё же потекли по щекам из-под тяжелых век. Слёзы счастья и огромной-огромной любви, переполнившей вдруг сердце. Сердце, которое снова билось.
Приложив невероятное усилие, Амелия открыла глаза. С удивлением и интересом медленно обвела взглядом ослепительно-белую комнату. Хотя, нет. Это была даже не комната, а кусочек пространства, посреди которого помещалась её кровать и какие-то тихо и монотонно пикающие приборы, огороженный белоснежной занавеской-ширмой. Дальше видеть она не могла. Как ни пыталась приподнять или хотя бы повернуть голову, все попытки были тщетны.
Снова послышалась какая-то мелодия.
“Это же радио!” - догадалась вдруг Амелия.
А миг спустя до неё долетели негромкие женские голоса.
