Бри Деспейн - Темное божество
Мама бросила ложку назад в миску.
"Ты — пастор этих людей. Они не хотят слышать, что ты так говоришь".
Папа хлопнул своим кулаком по столу. "Как так, Мередит? Как так?" Он выбежал из кухни в свой кабинет, до того, как мама смогла ответить.
"Невыносимый человек," пробормотала она, "думает, что он ничего не стоит, если не может спасти весь мир". Она прошла к холодильнику и распахнула дверь. Она осматривала полки, и что-то бормотала себе под нос.
Я громко откашлялась, когда выкладывала яблоки в формочку для запекания.
Мама напряглась, без сомнения понимая, что я была свидетелем их перепалки. "Заканчивай с пирогами," огрызнулась она. "А затем езжай в Apple Valley и купи клюкву. Ягоды. Не этот консервированный мусор".
Мама хлопнула дверью холодильника. Ее плечи опустились. "Мне жаль. Я забыла," сказала она. "Их вчера не было на рынке, и я забыла посмотреть в другом месте. Я думаю, что магазин открывается в семь". Она снова открыла холодильник. "Ты не возражаешь против того, чтобы отправиться туда прямо к семи?"
"Нисколько". Обычно, я ворчала бы и скулила, что меня заставляют выходить в такое раннее, холодное утро, но сегодня мне хотелось, как можно быстрее сбежать с этой нагретой кухни.
ПОЗЖЕ ТЕМ УТРОМ
Я бродила без списка вверх и вниз по проходам магазина, неспособная вспомнить, что именно я должна взять из продуктов. Я вышла из дома, как только засунула свои пироги в духовку — и в своей спешке забыла список продуктов, написанный моей мамой, на столе.
Это был уже второй на этой неделе скандал моих родителей. Может быть, напряжения между родителями были и раньше? Я подумала о папе, скрывающемся в своем кабинете весь прошлый месяц. И мама, уже не в первый раз натирала до блеска и без того чистые полы и раковины. В первый раз я заметила это спустя несколько дней после того, как Черити и я вернулись домой после нашей незапланированной поездки к бабушке Крэмер, три года тому назад. Я нашла маму, отчаянно пытающуюся вычистить и подравнять бахрому до одинакового размера на всех ковриках в нашем доме. Папа после этого еще несколько недель прятал ножницы. Я думаю, что тогда я была слишком молода для того, чтобы полностью заметить странности между ними. И конечно никто не говорил об этом.
Так ли все начиналось в семье Эйприл? Так ли все было в семье Даниэля, перед тем, как его родители расстались?
Но я знала, что у него все было гораздо хуже. Крик моих родителей был ничем по сравнению с тем, что пережил Даниэль.
Я бросила пакет клюквы в свою корзину и оттолкнула все мысли о Даниэле в сторону. Я бродила по магазину, внимательно просматривая все полки, пытаясь вспомнить, что было написано в списке. Скупившись, я оплатила по счету и отправилась домой.
Когда я открыла дверь, то наткнулась на стену зловония. Что-то горело. Я бросила свои сумки и побежала на кухню. Все кроме одного из моих пирогов охлаждались
на столе. Я дернула дверь духовки. Черный дым клубился, заставляя меня кашлять и
задыхаться. Я толкнула окно над раковиной и стала разгонять дым. Но это было
слишком поздно. Детектор дыма начал звенеть.
Я закрыла уши и побежала искать папу. Датчик был прямо перед закрытыми дверьми. Я распахнула дверь, и была удивлена, что папы там не было — и что еще более странно, что ни кто в семье не отреагировал на сигнализацию.
Я изо всех сил пыталась открыть окно в кабинете, почти распоров свою руку об торчащий гвоздь на подоконнике.
Глупый старый дом. Я, наконец, открыла окно и схватила книгу со стола моего отца. Я размахивала ею, пока дым не рассеялся над датчиком и рев не прекратился.
В ушах еще звенело, когда я направилась положить книгу обратно на стол отца, на котором, как всегда были разбросаны повсюду книги и заметки. Книга, которую я держала, была в кожаном переплете и выглядела старше, чем что-нибудь, что я когда-либо выписывала из местной библиотеки. Хрупкий цветок был гравирован серебром на обложке. Название тоже было выгравировано серебром: «Оборотень.»
Я никогда не слышала такое название. Я открыла книгу. Она была написана, как я предполагаю, на французском. Я взяла другую книгу со стола. Она не была такой старой, как первая, но тоже была изрядно затертой. «Ликантропия: Благословение или Проклятие?» Я собиралась открыть ее, когда увидела длинную, тонкую, бархатную коробку, лежащею среди книг. Она была похожа на одну из тех коробок с ожерельями из высококлассного ювелирного магазина. Я положила книгу и открыла крышку коробки. В ней лежал серебряный нож Дона. Тот, который я спрятала в офисе папы в приходе. Почему папа принес это сюда?
И почему он оставил его в доме, где есть маленькие дети?
Входные двери с грохотом открылись.
"Что здесь случилось?" Голос мамы эхом отдавался по холлу.
Я положила коробку с ножом на самую высокую книжную полку и вышла, чтобы встретить ее.
Мама стояла с Джеймсом на бедре и с полными пакетами продуктов в руках. "Господи! Я забыла один из пирогов?"
Я кивнула. Хотя я чувствовала, что это была моя вина, так как я долго пробыла в магазине.
"Просто здорово!" сказала она. "Я вспомнила еще несколько продуктов после того, как ты ушла, поэтому я побежала… И теперь дом воняет. Это как раз то, что мне сейчас нужно".
Я подумала, что возможно, сейчас самое время напомнить ей о моей просьбе относительно сотового телефона, но передумала, потому что Джеймс начал капризничать, когда мама попыталась поставить его на пол. Он обернул свои ноги вокруг ее колена и цеплялся за ее рубашку. Я предложила взять его.
Мама оторвала его от своих ног и передала его мне.
"Все выветрится," сказала я, и попыталась успокоить Джеймса.
Почему мне казалось, что я была тем, кто поддерживает всех в последнее время?
Джеймс отпустил свое одеяло в отчаянной попытке спрыгнуть с моих рук маме. "Банкет!" вопил он, пиная меня своими ботиночками по ноге.
Я подняла его одеяло и куклу. "Чмок, чмок," сказала я, и наклонилась поцеловать его.
Его хныканье превратилось в смех, и он обнял свое одеяло маленькой ручкой.
"Я открою еще несколько окон," сказала я маме, "а затем найду Черити, чтобы она занялась
Джеймсом, в то время пока я буду помогать тебе готовить".
"Спасибо". Мама протерла свои виски. "Черити должна скоро вернуться. Она пошла к Джонсонс, кормить птиц. Скажите ей, чтобы она покормила Джеймса, за два часа до обеда. Обед в три, таким образом, я хочу, чтобы он лег спать в два. Да, но мы должны будем положить его спать в коляске в папином кабинете. А тетя Кэрол останется в его комнате".
Прекрасно. Мой папа именно в ней сегодня и нуждался — Тетя Кэрол.
