Если к другому сбегает невеста - Наталья Козьякова
-Магия! Ну, конечно же – магия!
Птаха даже встала на ступеньке и похлопала в ладошки.
-Браво, лорд Экрэй!
-Да, мы –маги, - согласно кивнул Конт, укладываясь на своей скамье так, чтобы смотреть в небо. –И что это меняет?
-Если б я была магом, дорогой мой друг Конт, -ехидно прищурилась Птаха. –Если б я была магом, то не стала бы корячить то бревно, надрывая собственное пузо. И вон тот камень передвигала бы при помощи левитации. А не рвала бы жилы, как вы – старые, умные и опытные драконы. Или магия здесь под запретом?
Мы переглянулись и дружно вздохнули.
-Уела, -сознался Конт. –Нет, запрета на магию, как таковую, тут нет. Только на перенос. То есть, хочешь попасть в Храм – будь добр, пройди все ступени.
-А если кто-то не сможет подняться до вечера? Возвращается назад? – заинтересовался я. Как-то история Древнего Храма прошла мимо меня. То есть, что-то где-то когда-то я слышал. Пропустил мимо ушей, честно сказать….
-Насколько я знаю – паломники оставались ночевать на вот таких площадках, - ответил Ружен. –Вставайте, лодыри. Нам нужно пройти еще шестьсот ступеней, если мы хотим заночевать в относительном комфорте.
-Да, наиболее удобная площадка как раз перед второй тысячей ступеней, - легко поднялась на ноги Птаха. – Что, старички – вперед?
Третья двухсотка далась нам намного легче. Все-таки – магия – это магия. Как-то в повседневной жизни мы ею пользовались редко, предпочитая использовать физические силы. Лишенные крыльев чаще всего начинают надеяться на себя, а не на магию. Тот же Ружен был когда-то весьма силен. Потом потерял крылья. Я точно не знаю, как это произошло. Честно говоря, в последнее время я настолько погрузился в свои неприятности, что многое просто выпустил из виду.
Ружен много лет был начальником личной охраны моего отца. Молчаливая тень за его плечом. Потом была попытка переворота. Я как раз выдрался из объятий наших лекарей академических. Они все порывались меня не то расчленить, не то вскрыть, чтобы проверить очередную гипотезу. После одного весьма серьезного заявления магистра от лекарских наук, который предлагал вскрыть мне череп, чтобы проверить взаимодействия чего-то с чем-то, я на полном серьезе заявил, что вскрою ему грудную клетку, чтобы проверить – с чем взаимодействует его сердечная мышца, и есть ли она вообще. После чего собрал вещи, документы и удрал сюда. В поместье, оставленное мне дедом.
Отец, к тому времени не спавший несколько суток, Эдори, не вылезающий из допросных – в один голос заявили, что не могут оставить меня без присмотра. Что я –самый уязвимый из семьи, и потому Ружен отправляется со мной.
Лишь спустя пару месяцев выяснилось, что во время дворцовых неурядиц он потерял крылья. Каким образом – не знаю. Ни он сам, ни отец, ни Эдори мне так ничего и не рассказали.
Он же и набрал охранников в поместье. Проверенные драконы. Как и я – не крылатые. Как и Ружен – потерявшие крылья и способность к обороту. Как и я – мечтавшие вернуть себе эту способность. Как однажды сказала Птаха – рожденный летать всегда будет прыгать с высоты. В надежде, что крылья однажды развернутся….
-Ты прав, мальчик, - услышал я мысленный посыл Ружена, который в это время левитировал громадный ствол. –Мы все время надеемся, что когда-нибудь это случится. Мы снова сможем летать. И то, что ты сумел – дает нам уверенность.
-А теперь я уверен, что наша Птаха не просто так потащила нас в забытый Храм, - вступил в беседу Конт, который крыльев не терял. Он просто был моим другом. И вместе со мной бросил нашу академию, вдрызг разругавшись с собственным отцом – заместителем ректора и главным лекарем.
Граф Ласт Оверст
-Что происходит?! Ничего не понимаю!
Именно так начиналось теперь каждое утро красавца графа. Каждое утро доверенный слуга приносил ему письменный доклад о том, что происходит в поместье соседа. Ничтожного недодракона лорда Андрэ Экрэй.
Он читал, и все больше понимал, что ничего не понимает. Ладно – ремонт в доме. Это он понимает. Самому надо бы заняться. А то что-то совсем запустил дом. Но зачем им столько чугунных труб? Нет, положительно надо заняться той симпатичной девчонкой. Его люди уже выяснили, что к подопечной лорда Экрэй девчонка не имеет никакого отношения. То есть, отношение-то имеет. Вроде бы, личная горничная леди МАрии. Кстати –весьма интересное имя, видимо, редкое. Потому что он, Ласт, такое имя услышал впервые. Хотя, сама горничная жаловалась, что леди – будто и не леди вовсе. Роскошным платьям предпочитает мужскую одежду. Брюки, туники, длинные жилеты. Вместо изящных туфелек – сапожки с высокими голенищами. Как будто леди только и делает, что на коне скачет круглосуточно. Никаких правил не соблюдает, с радостью общаясь со всеми. От садовника и конюха до высших лордов.
-Какие высшие лорды, я вас умоляю! – фыркал Ласт, просматривая новостной листок, но мысли его были вовсе не о том, что леди А. провела вечеринку, лорд Н. был ранен диким кабаном на охоте, и теперь вся родня гадает – выживет ли лорд, и кому достанется большая часть наследства, если лорд все же скончается.
-Можно подумать, у этого лорда еще осталось – что завещать безутешной вдове и детям! –отбросив листок, пробурчал Ласт. – Насколько я в курсе, он давно уже продул все состояние за карточным столом.
Он поднялся и подошел к окну. Побарабанил синим когтем по подоконнику, рассматривая собственный сад, в котором уже давно отцвели даже самые поздние цветы, и теперь сад казался лорду унылым кладбищем – больно уж облетевшие деревья и кусты смахивали на скелеты.
-Нет, надо все же запретить садовнику так обрезать деревья, - решил он. –Конечно, пока все в цвету – звери выглядят привлекательно. Но сейчас –будто с них содрали шкуру и оставили одни кости. Впрочем, скоро ляжет снег, и тогда все будет выглядеть мило.
-Мой лорд, - просунул в двери голову доверенный слуга. – На улице распогодилось. Не желаете ли прогуляться? Вы распорядились в прошлый раз сообщить….
Лорд еще раз взглянул на унылый сад. Поморщился. Лететь никуда не хотелось.
-А еще вам записочку передали.
Слуга вошел в кабинет лорда, держа перед собой серебряный поднос с единственным узким конвертом. Лорд даже от окна уловил тонкий запах духов. Ах, леди Клодетт! Неужели снизошла!
