Трясина - Анастасия Алексеева
— Хватит! — девушка чуть повысила голос и тут же успокоилась: — Достаточно. Я обещаю, никто из вас не пострадает. Верьте мне. А теперь возвращайтесь к своим родным, покуда солнце не село.
Потоптавшись у калитки ещё немного, мужчины всё же побрели вниз по горной тропе, недовольно перешёптываясь. Кем бы ни была эта хранительница лунного света, её слово имело даже больший вес, чем предсказания старосты деревни.
Лёгкие стало слегка жечь и я поспешила сделать несколько глубоких вдохов.
«Надо же, когда это я дыхание задержала?»
Девушка в лёгких белых одеждах развернулась, аккуратно поглаживая по голове вцепившегося в ткань мальчика.
— Наставница, они ведь обо мне говорят? Эти люди злятся на тебя из-за меня?
— Они не злятся. Просто боятся. Люди всегда опасаются того, чего не понимают.
— Тогда мне нужно стать сильнее. Я вырасту и буду защищать наставницу.
Девушка нежно улыбнулась, усаживая ребёнка на качели:
— Не переживай об этом, ладно? Тебе не нужно держать в руках меч, чтобы быть в безопасности. Иди в своём темпе. А я буду рядом, и никому не дам тебя обидеть.
Мальчишка надулся и девушка, рассмеявшись, потрепала его за пухлые щёчки.
— Не защищайте меня, наставница. Ведь это я должен быть тем, кто будет вас защищать. Только подождите. Я вырасту и стану самым сильным. И тогда даже староста деревни вас не тронет.
— Хорошо. Я буду ждать.
Время над горами не властно. Закружились вихрем и облетели яркие листья. Осень сменила зима, а за ней, освобождая землю от ледяных оков, спешила весна. Мальчик рос, становясь юношей. Присев на потемневшие от времени качели, я наблюдала, как одна за другой сменяются картины. Казалось, весь мир вокруг погрузился в уютную дрёму. Медленно росла деревенька у подножья горы, становясь городом. Люди всё реже ходили по узкой тропе, всё реже наведывались в обитель хранительницы. Да и сама девушка, будто ни сколько не меняясь, не спешила спускаться, отгородившись от всех в своём маленьком тихом мирке.
Я и сама почти задремала, когда воздух вдруг наполнился тяжёлым запахом горящего дерева и крови. Издалека послышались крики и звон металла. Я встрепенулась оглядываясь по сторонам. В нескольких шагах от меня обнаружилась хозяйка горного домика. С потемневшим лицом она смотрела вниз, на погрузившийся в хаос городок. Проследив за её взглядом, я внутренне похолодела.
Узкие улочки заполонили солдаты и простые люди. Они отчаянно бросались друг на друга и на всех вокруг, будто обречённые, стремящиеся утащить вместе с собой на тот свет как можно больше. Даже с этого расстояния было видно, как в багряных лужах пляшут отблески разгорающегося пожара. Ещё немного, и пламя перекинется на соседние дома.
Не выдержав этого зрелища, девушка рванула вниз по горной тропе. Молчаливой тенью за ней последовал темноволосый юноша. Но как бы они ни спешили, а всё же опоздали. Начавшийся со складов пожар уже пожирал деревянные домики. Люди вокруг кричали не то от боли, не то от отчаянья. Подавив в себе желание зажать уши, я оглянулась. Отовсюду тянулись окровавленные, измазанные сажей руки.
— Ваше Высочество.
— Хранительница.
— Спасите…
— Вы же обещали. Обещали защитить нас.
Отшатнувшись, я сделала шаг назад и тут же ощутила, что наступила на что-то влажное. В горячем, наполненном дымом воздухе, с новой силой разлился тяжёлый металлический запах. Не решаясь посмотреть вниз, я старалась дышать через раз. Наполненные отчаянной мольбой голоса заполнили всё вокруг.
Я оглянулась. То тут, то там мелькало светлое пятно. Хранительница перелетала от одного человека к другому, стремясь помочь сразу всем. На другом конце улицы послышался страшный треск. Голоса на мгновение стихли. Все взгляды обратились к источнику звука. Под деревянным навесом с младенцем на руках замерла испуганная женщина.
Я задержала дыхание и, понимая, что девушка точно не успеет, сама бросилась в ту сторону. Добежав до застывшей женщины, я с силой толкнула её в сторону, и… Мои руки просто прошли сквозь неё. Через мгновение навес рухнул, погребая под собой и мать и дитя. А я продолжила стоять среди горящих обломков, глядя на собственные дрожащие руки.
Из глаз лились слёзы. Осознавая, что ничего не могу сделать, я опустилась на колени, обхватив плечи и вздрагивая от подступающей истерики. Собственная беспомощность стала последней каплей. Молясь, чтобы весь этот кошмар, наконец, закончился, я зажмурилась.
Сознание вновь заполнили бесконечные мольбы о помощи, крики, рёв пламени, звон мечей и плач. А потом наступила тишина.
Переведя дыхание, я осторожно открыла глаза. Землю плотным слоем укрыл пепел. Повсюду лежали тела раненых и погибших. От недавно полыхавших построек остались только обуглившиеся брёвна, да закоптившиеся камни фундаментов. К небу тянулся сизый дымок. После отступившего кошмара городок погрузился в оцепенение.
С трудом поднявшись на ноги, я огляделась. Среди разрухи и всё ещё тянущихся к ней в последнем предсмертном рывке тел стояла девушка. Белое платье потемнело, покрылось пятнами копоти. Подол пропитался кровью, и теперь весел мокрой тряпкой. Со стороны руин послышалось тихое подвывание. Не поднимая головы, девушка пошла на звук, присаживаясь и протягивая израненные руки к выжившей женщине. С кончиков пальцев сорвался поток чистой магии. Обломки здания шелохнулись, выпуская из ловушки. Раны потихоньку стали затягиваться, но прежде, чем лечение было закончено, женщина вцепилась в платье хранительницы:
— Ты! Ты и это отродье! Ты должна была защищать нас, а что в итоге? — она занесла руку для удара. Девушка не шелохнулась, не смея даже поднять головы, она лишь вздрогнула, когда щёку опалило резкой болью: — Тварь! Верни мне мужа. Верни моё дитя. Верни их сейчас же!
Женщина собралась ударить вновь, когда стоящий позади хранительницы юноша шагнул вперёд, перехватывая её руку. Крепко стиснув зубы, он поднял на неё горящий взгляд, но так ничего и не сказал. Девушка осторожно опустила ладонь на его плечо и качнула головой. Резко выдохнув, он нехотя отпустил запястье растерявшей весь запал женщины. Не говоря больше ни слова, пара направилась дальше по усыпанным пеплом улицам.
Они ещё долго бродили между завалами, выискивая выживших и помогая всем, кому могли. Но чем дальше они продвигались, тем меньше голосов слышалось среди руин. Всё реже звучали слова благодарности, и всё чаще жители городка осыпали их бранью и жестокими упрёками. Только с рассветом усталые, перемазанные грязью и кровью, они вернулись в домик на горе.
— Не стоит. Позаботься сначала о своих ранах. — юноша увернулся от протянутой руки, не позволяя мягкой ткани, смоченной в родниковой воде, коснуться себя.
— Со мной ничего не
