Избранная для бастарда - Екатерина Орлова
– А другие две?
– Все у него.
Я раздраженно дергаю головой, закипая. И правда, сил у этого… господина хватает на всех его женщин. Какой он… любвеобильный. Да какое мне вообще дело?! Радоваться надо, что он переключил свое внимание на них. И я бы порадовалась, если бы они сначала помогли мне сбежать, а так…
– Карауль их, Диола. Как только выйдут от господина, сразу приведи ко мне.
– Хорошо, госпожа, – с готовностью кивает служанка и выбегает из моих покоев.
А я сажусь у окна и принимаюсь ждать появления наложниц Кардена. Когда-то же они должны освободиться и прийти ко мне. Они ведь не меньше меня заинтересованы в моем побеге. Так что точно помогут.
Ждать приходится не слишком долго. Примерно через полчаса дверь в мою комнату открывается, и я встаю, поправляя плащ. Оборачиваюсь и застываю, глядя в темные глаза правителя Рандемая. О, боги, помогите мне! Он в ярости. На его лице такая решительность, что мои ноги начинают дрожать.
Карден закрывает за собой дверь и делает несколько шагов в мою сторону. Останавливается, окидывает комнату взглядом и снова впивается им в меня, заставляя дрожать еще сильнее. Сегодня я впервые осознаю всю силу его власти. Всю мощь, которую он источает. И ту ярость, которую он так умело сдерживает.
– Подойди, Селеста, – нарочито тихим голосом произносит он. Я тяжело сглатываю, продолжая стоять на месте. – Смотри, что у меня есть.
Он поднимает руку, и я вижу, как с его пальцев свисает одно из тех ожерелий, которое я отдала наложницам. Мерзкие предательницы! Могли бы избавиться от меня и получить Кардена в свое полное распоряжение, а вместо этого сдали меня своему господину. Перевожу взгляд на лицо Кардена и содрогаюсь. Кажется, мне конец.
Глава 22
Карден
– Войди! – отзываюсь на стук в дверь. Она распахивается, и на пороге появляется Фидон. Заходит, прикрыв за собой дверь.
– Карден, боюсь, я с не очень приятными новостями.
– Говори, – киваю и откладываю в сторону свиток с приказом о казни преступников.
– Твоя Тиальда хочет сбежать.
– Что за чушь? – хмурюсь я.
– Она попыталась подкупить наложниц.
– Чем подкупить? У нее ни черта нет!
– Сам посмотри. Стража! – рявкает он.
Дверь открывается, и в кабинет заходят Мелиса, Амалея и Артан. Мои красавицы. Передвигаются так, будто парят над каменным полом. Округлые бедра покачиваются в такт их шагам. Все трое держат перед собой руки так, будто в них что-то спрятано.
– Покажите господину, – командует Фидон.
Они раскрывают ладони, и я вижу ожерелья и серьги, которые подарил Селесте. Встаю из-за стола и подхожу ближе. Мелиса делает покорный вид, но в глазах беснуются черти. Она призывно улыбается, хоть и пытается скрыть эту улыбку.
– Откуда это у вас? – рычу я, рассматривая украшения, которые лично выбирал у ювелира.
– Госпожа Селеста дала, – ангельским голосом произносит Мелиса, а мне хочется придушить ее за это притворство. Одно из преимуществ Селесты – ее искренность. Если она ненавидит, то открыто. Мелиса же любит притворяться невинной овечкой, хотя на самом деле первая праздновала бы исчезновение моей Тиальды. Сжимаю и разжимаю кулаки, вопросительно глядя ей в глаза в ожидании пояснений. – Она попросила нас помочь ей сбежать.
– И почему же не помогли?
– Как мы могли, господин? – ее глаза расширяются, и она смотрит так, будто я обвинил ее в смертном грехе. Опять неискренне. Переигрывает.
– Я остановил их. Они шли к себе от госпожи, – говорит Фидон, и я бросаю на него взгляд. – В руках у них были украшения. Я помню, что вы выбирали их для своей Тиальды.
– Пошли прочь, – цежу, окидывая взглядом наложниц. – Украшения оставить!
Они по очереди складывают украшения на мой стол и выходят из кабинета.
– Стража! – рявкаю я, и в ту же секунду в двери встает один их охранников. – Позови ведьму сюда. Немедленно!
– Карден, служитель Пантеона опять отказался провести обряд, – говорит Фидон, как только стражник скрывается за дверью.
– Да что ему нужно, черт подери?! – реву я, пиная кресло.
– Говорит, что никак не может обойти предписанный срок для подготовки. Семь дней, и ни часом меньше.
– Зачем ему столько времени?
– Говорит, что это время предусмотрено на случай, если Тиальда, например, больна, но Верховному сыну специально не сообщили об этом. За семь дней выявляется любая болезнь. Говорит, что завтра проведут обряд очищения Тиальды и начнут готовить ее к церемонии.
– Через два дня я уеду на Даконию. С кем они будут проводить церемонию? Чертовы лизоблюды!
– Господин, ведьма, – докладывает стражник и, оттолкнув его, в кабинет входит Дисагра.
– Как ты? – спрашиваю ее.
– Что мне сделается? – ворчливым тоном отвечает она. – Бойтесь отца, господин Карден. Грядет война.
– Это тебе оракул сказал?
– Что мне оракул? Я слышала разговор Тиориса с его людьми. Никто еще пока не понимает истинной причины, но все чувствуют запах крови в воздухе. Тиальда уже беременна?
– Я поэтому тебя и позвал. Надо проверить, здорова ли она и способна ли забеременеть.
– Все Тиальды способны.
– А служители Пантеона считают, что не все. Что она может быть больна, – произношу со злостью.
– Этим дуракам надо своей головой думать, а не книжной. А то у них от чтения умных книг уже совсем мозги ссохлись. Я проверю, господин. Но надо торопиться, иначе… Ну вы сами знаете.
Махнув рукой, ведьма покидает кабинет, а я падаю в свое кресло и принимаюсь ждать ответ. Спустя примерно час Дисагра снова появляется в кабинете, но не говорит ничего. Поглядывает на Фидона, намекая, чтобы я его отослал.
– Пойду займусь делом, – произносит мой советник, сам быстро догадавшись, что он здесь лишний.
Ведьма становится перед столом и смотрит на меня пронзительным взглядом.
– У вашей Тиальды все хорошо со здоровьем, господин. Она способна к зачатию и деторождению. И сейчас у нее благоприятная фаза. Но действовать надо уже сегодня. Звезды расположены так, что зачатый в эти три дня ребенок станет править землями. – Она понижает голос и подается вперед. – Ребенок любого из братьев. От любой из женщин. Вы понимаете? Любой. Но шансов больше будет у того ребенка, кто будет зачат по всем законам. И это должен быть ваш наследник, господин. Ваш сын.
– А если получится дочь? – сглатываю я.
Дисагра выпрямляется и пожимает плечами.
– Тут уже как
