Ловушка для видящей - Ти Шарэль
— Виктор? — скривил губы Мит и, не наклоняясь, стянул спортивные ботинки один за другим.
— Виктор, да! Где он?
— И где по-твоему он должен быть? — спокойно спросил охотник, проходя мимо меня в кухню. — У нас еда есть?
— Ты издеваешься? — прошипела я.
— А тут как в сказке, — ядовито усмехнулся Дмитрий, — сначала накорми, а потом спрашивай.
Рванула дверцу холодильника и достала из него все, что могло сойти за ужин, не потрудившись ничего разогреть.
— Так не пойдет, — протянул охотник, взял нож и принялся сооружать толстый бутерброд. Загрузил его в разогревочный шкаф и бросил мне:
— С чаем хотя бы справишься?
— Что. Случилось. С. Виктором? — процедила я, не сдвинувшись с места.
— Что такое, Свята? — спросила Мира, заходя в кухню и сразу залезая на свободный стул.
— Будешь? — предложил ей Дмитрий свой ужин, но девочка, придирчиво изучив этажи высокого бутерброда и углядев нелюбимые овощи, отказалась.
— Все нормально, малышка, — выдавила я.
— Вы ругаетесь? — подозрительно поглядывая на нас по очереди, спросила племянница.
— Нет, конечно, — весело ответил ей Мит и выразительно посмотрел на меня.
— Конечно, нет, — подтвердила я, прикрывая глаза, чтобы спрятать отчаяние.
— Ладно, — приняла решение Мира, — я тогда пойду читать дальше. В книжке они уже в мир призраков попали.
— Хорошо, малышка, — пробормотала я, окончательно закрывая глаза.
Пауза вытравила из меня гнев, оставив только страх и безысходность. Слезы просочились сквозь ресницы, скользнули по щекам. Я закинула голову, и теперь теплая влага сбегала куда-то за шиворот рубашки.
— Ненавижу, когда ты плачешь, — почти выкрикнул Дмитрий, но я не отреагировала.
Спазмы стискивали горло, прорываясь беззвучными рыданиями. Почему все так сложно? Когда пропала Мира, несмотря на отчаянное беспокойство за нее, я была уверена, что девочка жива. И была полна решимости ее найти. А сейчас я чувствовала лишь безысходность и беспомощность.
— Прекрати реветь, — резко бросил Дмитрий и выдохнул, сдаваясь. — Я все расскажу.
Глава девятая
"Счастливый человек — это тот, кто ни с кем не готов поменяться местами".
Виктор Логинов.
— Что значит, нельзя отпускать? — потрясенно переспросила я.
— Он сам сжёг все мосты, — жёстко сказал Мит. — Пригрозил Глебу, что о пропавших детях будет трубить каждая газета, каждый канал. Если бы речь шла о ком-то другом, Глеб бы только посмеялся, но у твоего шефа хорошие связи.
— И что именно испугало Глеба?
— Огласка. Раскрытие этого поселка. Толпа граждан, жаждущих правосудия. Наша станция. Недостаточно?
— Что Виктор потребовал?
— Понятно чего, — сжал челюсти Мит. — Тебя.
— Вик не мог приехать без подстраховки, — потрясла я тяжёлой головой, игнорируя злость в голосе и взгляде Дмитрия. — Что с ним теперь будет?
— Глеб ещё не принял решение.
— И что он решит, как ты думаешь?
— Не знаю, — сказал Мит и отвёл глаза, не выдержав моего взгляда.
— Мне нужно поговорить с ним!
— С Виктором? — вскинулся охотник.
— С Глебом, — раздражённо буркнула я, злясь из-за его зацикленности на моих отношениях с Виком. Нужно ли сказать, что между нами толком ничего нет? Одни намеки.
— Что ты задумала? — напряжённо спросил Мит.
Поколебалась, но всё-таки решилась сказать. Дмитрий идёт мне на встречу, нехорошо скрывать то, что я все равно озвучу завтра.
— Ты говорил, что новую методику можно опробовать на взрослом человеке…
— Во-первых, это говорил не я, а Глеб, — перебил меня Мит. — Во-вторых, всё чисто теоретически. На практике это убьет твоего шефа также надежно, как выстрел в затылок.
— Но так у него остаётся хотя бы шанс! И выбор!
— Глеб ещё не принял решения, возможно, твоего дорогого начальника просто отпустят.
— Ты веришь в это?
И снова Мит отвёл глаза.
— Ты поможешь мне? — спросила я прямо.
— А если он все равно погибнет? — Мит уставился на меня, чуть прищурив глаза.
— Я буду считать, что ты сделал все, чтобы помочь мне, — твердо сказала я.
— Ладно, мелкая, — медленно протянул Дмитрий, вставая из-за стола, — я отведу тебя к Глебу утром. Но, честно, ты совершаешь ошибку.
— Спасибо, Дима.
— Мит, — поправил меня охотник и вышел из кухни.
Дмитрий постучал в дверь нашей с Мирой спальни очень рано, за пару часов до рассвета. Подскочила сразу, но в голове ещё долго стоял туман. Всю ночь я проваливалась в сон и тут же просыпалась. Меня мучил единственный вопрос — не обрекаю ли я Виктора на смерть своим предложением? Может, действительно, есть шанс, что его просто отпустят, не поверив угрозам? Да и угрозы, на мой взгляд, не слишком страшные. Подумаешь, огласка. Мит ещё упоминал станцию. И что в ней такого, что ее нужно скрывать и оберегать?
Завтракать мы не стали, как и будить Миру, рассчитывая вскоре вернуться.
— Поселок защищён по периметру? — спросила я, глядя на небо. Звезд почти не было видно за облаками, но смотреть вверх ночью — это все равно чудо.
— Проклятых нет в радиусе почти километра от станции, — ответил Мит, не задумываясь.
— Почему?
— Их отпугивает… — начал отвечать охотник и замолчал, укоризненно взглянув на меня.
— Ладно, я поняла, — кивнула, — не время и не место.
— И не тот рассказчик, — сухо добавил Дмитрий.
Глеб ждал нас. Наверное, Мит предупредил его по телефону, пока я спала.
— О чем ты хотела поговорить, Святослава? — спросил главный охотник, наливая нам чай на стерильно чистой кухне.
— Я знаю, что мой шеф приехал в поселок вчера, — сказала я.
Глеб промолчал, ожидая продолжения, но я поймала его злой взгляд на Мита.
— Не Дмитрий рассказал мне, — торопливо добавила. — Я услышала сигнал и отпросилась у Надежды пораньше. Она подтвердит. Я видела своего начальника и его машину сама.
Глеб несколько раз задумчиво кивнул, и я продолжила:
— Вы разрешили мне участвовать в программе, и у меня получается. Верно?
— Надежда говорит, что твои успехи более, чем впечатляющие. Для новичка. Но наши дети делают это к десяти годам.
— Я быстро учусь. И буду стараться ещё лучше. Сделаю все, что вы скажите. Только не причиняйте вред Виктору.
Взгляд Глеба потяжелел. Он медленно сделал глоток горячего чая, помолчал. Мои руки от волнения начали мелко дрожать, и я стиснула их под столом. Перевела взгляд на Дмитрия, и он едва заметно кивнул, призывая к терпению.
— Мы не можем отпустить его, — наконец сказал Глеб. — Помолчи, девочка! — добавил он, заметив, что я вскинулась, готовая спорить. — Мы не убийцы. Никто из нас. Все, что мы делаем, идёт на благо людям. Когда-нибудь ты это поймёшь. Принять решение о том, чтобы убить человека — это невероятный, невыносимый груз. Но я приму его, если не останется другого выхода.
И снова взгляд Дмитрия заставил меня промолчать.
— Мои
