Разлученные - Виктория Цветкова
— Нет, не родственник и тем более не друг.
Эльфийка озадаченно приподняла темную бровь.
— Скажи, Озаниэль, почему Костяной лес — запретный? Не из-за старых же костей, которые истлели в давние эпохи?
— Люди всегда хотят знать то, что им знать не нужно. Вам мало просто любоваться бегущим по склону ручьем. Вы непременно должны дойти до истока.
— Это не праздное любопытство, леди Озаниэль, — выпалил Ян.
Лесная дева ласково ему улыбнулась.
— Конечно, нет, дитя мое. Так что же на самом деле заставило вас с самого рассвета до полудня блуждать по лесам в поисках бедной отшельницы?
Ян обменялся с отцом настороженным взглядом, но решил, что должен открыться.
— Три дня назад в Костяном лесу пропала моя невеста. Рену выдавали замуж за другого, но она убежала из храма. Тот, за кого ее хотели отдать, погнался за ней. Сейчас его кости разбросаны по всему лесу. Нам удалось допросить ведьму Лоэс, и та сказала, что девушка «ушла в другой мир». Еще упомянула некий артефакт Пути. Я хочу вернуть возлюбленную, где бы она не была, и прошу вас помочь.
Озаниэль долго молчала, потемневшим взором разглядывая содержимое своей чашки.
— Вам удалось пробудить Лоэс? Не стану выведывать, каким образом. Но тогда зачем спрашивать, почему лес заповедный? В нем живет дух охраняющей его ведьмы. Пойти туда, значит, накликать беду на свою голову.
— Но ведь не в Лоэс дело! — нетерпеливо подался вперед Ян. — Зачем, вообще, охранять лес?
— Она охраняет не сам лес, — предположил герцог. — Деревья — это ведь стражи, не так ли?
Эльфийка подняла на него глаза, но промолчала, ожидая, пока он сам додумает.
— Лоэс охраняет само место. Что это? Портал между мирами?
Озаниэль глубоко вздохнула и улыбнулась.
— Все так, и в то же время не так. Мироздание шире и сложнее, чем просто сеть порталов. Но для краткости такое наименование подойдет — пускай будет портал. Чего же вы хотите от меня? Я ведь не ведунья, тайн мира не храню. Ветер и птицы иногда доносят странные вести, но я слишком давно живу в этом лесу, многое в изменившемся мире выше моего понимания.
— А об артефактах знаете? — спросил Ян без особой надежды. Усталость и безнадега сгорбили плечи юноши. Уютный домик отшельницы сейчас казался ему мрачным и тесным.
Эльфийка отправила в рот сочную ягодку княженики и бросила на молодого эйса внимательный взгляд.
— Об артефактах Пути я слышала, — огорошила она мужчин. — Это творение другого мира, потому поисковыми заклятьями их не обнаружишь. Нужен артефакт Пути, если тот все еще существует в нашем мире. Без него тебе не отыскать невесту. Пойди в храм Теи и моли, пока Светлая дева не смилостивится и не укажет путь. Если же она не откликнется, тебе придется забыть о Рене. Тогда не гневи богов и похорони ее в своем сердце, мой мальчик.
Ян с ужасом смотрел на прекрасную, вечно юную деву, которая сейчас буквально приговорила его надежды. Кто и когда слышал, что Тея снисходит до людей? Разумеется, в детстве он с удовольствием читал об этом в сказках, но кто же теперь знает, быль они или небыль?
На лице его отразилось сомнение, да и взгляд герцога преисполнился недоверия. Эльфийка же отвечала лишь лучезарной улыбкой. Она поднялась и, прошествовав к шкафу, достала с верхней полки шкатулку из невзрачного серого камня. Порывшись в содержимом, отшельница продемонстрировала гостям небольшой кулон на простом шнурке — металлическая бляха с коричневыми бусинами по бокам.
— С этим талисманом деревья на пути к порталу тебя не тронут.
Прикрыв глаза, Озаниэль постояла с амулетом в руках, проверяя чары. Кивнула, улыбнулась как-то по-особому светло и подошла к Яну. Надев ему на шею оберег, она ласково потрепала юношу по макушке.
— Отправляйся в храм сейчас же. Один, это только твоя дорога. Если отыщешь артефакт Пути, не медли и ступай к порталу, потому что окно для возврата закроется через несколько дней.
26
Ян
Они простились на развилке дорог. Крепко обнялись на прощание.
Отец и сын.
Расставание всегда горше для остающегося. Особенно если родитель отпускает свое дитя в полную, таящую опасности неизвестность. Они не знали, что готовит будущее. Герцог втайне надеялся, что его мальчик вернется к вечеру, пусть отчаявшийся и с разбитым сердцем. Да у кого не случалось любовных разочарований в двадцать лет? Переживет это горе, станет взрослее и жестче.
Но что, если Яну суждено уйти в другой мир вслед за возлюбленной?
Наблюдая, как исчезает в предвечерних сумерках фигура одинокого всадника, Холдер готовил себя и к такому. Если это сделает Яна счастливым… Умом он понимал, что родителям остается молить богов, чтобы разлука не была вечной. Родителям… Холдер тронул поводья, поворачивая наала в сторону поместья. Он не знал, что скажет жене, которая уехала в столицу навестить сестру, и что говорить остальной семье.
А Ян тем временем нетерпеливо сжимал бока ящера, заставляя того нестись вперед крупной рысью. Все мысли юноши были о словах эльфийки. Странные советы. Разумеется, молодой эйс был в такой тоске, что готов следовать им, не раздумывая — уж не посмеялись ли над ним. Но его одолевали сомнения, все ли им рассказала леди Озаниэль? А вдруг Рена не захочет возвращаться? Возможно, в новом для нее мире нет места воспоминаниям о любви к младшему эйсу дей’Гарду? Сердце тревожно ныло.
Налетевший ледяной порыв заставил поднять ворот куртки. Ветер охладил пылающий лоб. Мысли прояснились. Он должен верить в любовь Рены, только тогда сможет ее возвратить.
Впереди серебрилась священная роща возле храма Теи. У дороги паломник спешился и привязал наала. В густых сумерках под сенью ильмов маленький храм, увитый плющом, казался заброшенным и унылым, словно склеп. Вход в виде арки чернел раскрытой пастью. Ни луча света. Подступала ночь, и служители уже разошлись по домам.
Однако дверь почему-то открыта настежь. По небрежности или внутри кто-то есть?
Тихо шуршала трава под ногами; вокруг больше не было ни звука, даже ветер стих.
Ян потоптался на пороге, заглядывая в неуютную темноту. Вошел и поднял руку, призывая световой шар. Однако магия не отозвалась. Юноша недоуменно уставился на свои пальцы, и острое чувство нереальности происходящего охватило его. Мелькнуло опасение, что все это сон. Что визит к эльфийке, как и надежда, которую зажгли ее слова, всего лишь иллюзия, что рассеется при пробуждении. Однако страхи испарились уже через шаг, когда он
