Ценнее власти (СИ) - Арунд Ольга
– Ты понимаешь, чем это пахнет? – хмурится он.
– Тем же, чем и всё с того момента, как я переступила этот порог, – мрачно отзываюсь я и поднимаю взгляд на открывающуюся дверь. – Боже, только не ты.
– И я рад тебя видеть, – улыбается князь. Тот самый, кого телохранители не должны были до меня допускать.
– Меня не надо спасать, – с тяжёлым вздохом. – Даже если тебе кажется обратное.
– Не сомневаюсь. – Бенеш с интересом осматривается, особое внимание уделяя сломанному столу. – Проблема в том, что тебя не имели права допрашивать без моего согласия.
– У них были неопровержимые улики, – влезает Петя. Князь поднимает на него ироничный взгляд, усмехается.
– Да даже, если бы она пила Джерка Гавела в момент вашего появления. Моя неприкосновенность самую малость выше ваших законов.
И судя по тону, малость там совсем не малость.
– Я не знал, – хмурится Петя. – Оль…
– Ты и не должен был, – успокаиваю я его, – у тебя не та специализация.
– А что ты успела им рассказать? – как бы между прочим интересуется князь, а до меня вдруг доходит.
– Стася! – выдыхаю я и бросаюсь к двери.
Глава 27
В мою спальню мы с Петей залетаем одновременно, князь задерживается на долю секунды, но подозревая только чтобы пропустить меня вперёд. Кажется, путь сюда не занял и четверти минуты, но даже отдышки не появляется.
Иногда очень удобно быть вампиром.
– Что… этого не может быть!
В спальне пусто. Совсем пусто – нет ни подноса, ни бокалов, ни единого следа, что принцесса здесь вообще была.
– Оль, ты уверена, что тебе не приснилось? Здесь даже запаха её не осталось, хотя должен быть.
– Я придушу тебя, Калата, – рычу, сбрасывая с кресел декоративные подушки. – И это будет не сон.
– Бывает же такое, – разводит он руками. – Лунатизм и всё такое…
– По-твоему, я луначу так, что убиваю сыновей Гавела? А на фоне всего этого мне снятся посиделки с вашей принцессой? Думаешь, я могла пропустить…
Очередное озарение оглушает.
Я застываю на середине комнаты с подушкой в руке. С открытым ртом и полным осознанием, что это беспредел, который не прощают.
– Оль? – Но, прикрыв глаза, я протестующе машу Пете рукой.
Нет, этого не может быть. Не может ведь?
Я всё понимаю, у оборотней другая мораль, покалеченная. Но не настолько же.
– Где сейчас Виктор Чех?
– Ушёл с вечера незадолго до меня. – Князь встречается со мной взглядом. – Хочешь с ним познакомиться?
– А ты сможешь меня провести? – Я в очередной раз откровенно пользуюсь Бенешем и даже этого не скрываю, но в ответ он лишь закатывает глаза к потолку.
– Оль, нам надо найти Стасю, она подтвердит, что вы…
– Не надо. Не подтвердит.
Идиотка я, вот и весь лунатизм.
И где шляются мои телохранители?
Я делаю шаг к двери, но в последний момент останавливаюсь.
– Мне надо переодеться, торопиться нам всё равно некуда, – качаю головой, беру вещи и иду в ванную.
– Оль, да объясни ты толком!
– Потом, Петь, всё потом.
На переодевание уходит едва ли полминуты, а на то, чтобы подняться на этаж выше и того меньше.
– Откуда ты знаешь, где сейчас Чех? – отвлечься не получается.
Если окажется, что мои догадки верны… тряхнув головой, я заставлю себя вернуться в реальность.
– Интуиция, – улыбается Бенеш. Он всегда мне улыбается.
– Ну, конечно, – хмыкнув. – И кто из клана Чеха шпионит на тебя?
Князь не отвечает, хотя я бы на его месте тоже не ответила.
– А как мы пройдём охрану?
– Эту? – усмехается Бенеш и из ниоткуда выдёргивает оборотня.
Звук сломанных позвонков заставляет глубоко вдохнуть и ускорить шаг.
– Не убивай их. Пожалуйста. – И поясняю в ответ на вздёрнутую бровь. – Меня от этого мутит.
– Как скажешь, – легко пожимает плечами князь и следующие недоохранники укладываются штабелями у моих ног. К счастью, просто без сознания.
– Объясни мне, зачем тебе с такими способностями, – я киваю за спину, – охрана?
– Для солидности.
Ещё трое бессознательных тела успокаиваются у стеночки.
– Как тебя сюда, вообще, позвали, такого талантливого?
Вот вроде отец Марека умный мужик… оборотень, а лИса в курятник пустил. Причём такого лиса, что я бы переживала не только за животинку, но и за капканы. Мало ли что в вампирском хозяйстве пригодится.
– Джерку Гавелу сто семьдесят три года, – отзывается Бенеш таким тоном, словно у нас романтическая прогулка под звёздами, – я же несколько старше. И перечитывать мемуары своих предшественников Глава не любит, хотя стоило бы. Как минимум ради того, чтобы представлять, с кем имеешь дело.
– И с кем он имеет дело?
Но князь лишь тонко улыбается, укладывает ещё пятерых, и мы останавливаемся перед дверью.
– Прошу, – галантно открыв её передо мной, он заходит следом.
И заводит за спину, стоит мне пересечься взглядом с Чехом.
Действительно, красивый, как с обложки журнала – темноволосый, темноглазый и очень харизматичный.
– Чем обязан? – недовольно хмурится Виктор, от одного этого разом становясь старше и опаснее. – Князь.
– Где Станислава? – Я выхожу вперёд, а Бенеш тактично отступает к стене.
– Полагаю, развлекается на балу, как и всегда, – невозмутимо пожимает плечами Виктор Чех. – Вам бы последовать её примеру.
А это уже с нескрываемой угрозой.
– Вам бы тоже, – со смешком слышится из-за моей спины.
– Девушка говорит от вашего имени? – кивает на меня Чех.
Создаётся впечатление, что меня здесь вовсе нет. Вот он, махровый патриархат во всей своей красе.
– Девушка говорит от себя. – Пять шагов отделяют меня от Виктора, и я делаю их с большим удовольствием. И испытываю не меньшее, обхватывая лицо Чеха ладонями.
На живых ясновидение действует немного не так, как на мертвецов. Последним уже всё равно, а вот первым… поэтому даже в самые мрачные времена я никогда не занималась ни гаданием, ни прочей ерундой родом из цыганского шатра. Чревато. Для меня – выгоранием, для клиентов – полным спектром ментальных проблем – от головной боли до полной потери памяти и сумасшествия.
И Виктор дёргается, но не успевает. Моя сила сковывает его по рукам и ногам, что тоже так себе ощущения. Но его даже не жаль.
С разбега погрузившись в чужую память, я брезгливо морщусь. Вот так с ходу ломать природные ментальные щиты не больно, но неприятно. Все эти подростковые страдания, первые разы, оказии и ненависть прилипают к тебе словно на суперклей. И, кажется, что держатся потом долгие даже не дни, недели.
Не то, не то, не то – я проматываю память Виктора на очень высокой скорости. Нет никакого желания копаться в его внутреннем мире, который мне гарантированно не понравится.
А вот момент с Алоисом – в реальности Чех выглядит даже лучше, чем в воспоминаниях восторженного волчонка. И это единственное, чем Виктор может гордиться.
Приходится отмотать назад. Дату убийства Влада я знаю, вот только…
– Тварь.
– Оля? – но вместо ответа, я лишь коротко мотаю головой.
Сволочь.
Постарался, словно знал, что я психану и в открытую пойду взламывать его мозг. Хотя наверняка знал, учитывая, скольких женщин Чех использовал и бросил. И сколько оборванных нитей тянутся из его тела. И нити эти – нерождённые дети, которым он мог дать жизнь, но предпочёл обойтись деньгами.
Оставить несчастными столько женщин это надо уметь.
Я раз за разом проматываю его память, но каждый раз натыкаюсь на одно и то же. Белые пятна, что не пробить. Те самые, что я уже видела на кулоне Влада. Страховка от моего дара.
Гад!
Резко покинув чужую голову, я отшатываюсь, теряю равновесие, но Бенеш тут же ловит поддерживая. Но мне нужно не это. Вырвавшись, я кидаюсь на Чеха, впервые с искренним желанием убить. Но Виктор, который от такого сеанса должен отходить не меньше пары дней, делает резкий кувырок назад, уходя от моих когтей.
