Истинная. Перерождение. Второй шанс для темного мага (СИ) - Вилкс Энни
-Чего ты хочешь? – устало протянула Аринелла. – Силы, власти? Знаний? Вы, люди, всегда хотите одного и того же. Я дам тебе все за свободу.
-О, как приятно! – осветилось интересом лицо Роберта. – Как тебя зовут?
-Аринелла.
-Мне как-то нужно отличать тебя от моей подруги. Я буду звать тебя Ари, ты не против?
Аринелла смотрела на Роберта свысока. Так император мог бы глядеть на сношающегося с подушкой шута – свысока, с омерзением, с тщательно скрываемым интересом.
Мне же идея подначивать это существо казалась неразумной.
-Свободы нет в списке того, что я могу тебе сейчас дать. Но есть жизнь – и возможность чуть позже убраться из Альвиара навсегда.
-Ты не смеешь меня прогонять. Я видел миллиарды таких, как ты, и пережил всех.
-Для начала покинь Аринеллу и вернись в Эльку, - предложил Роберт.
-Этот носитель сильнее.
-А к тому ты привык, и он не сопротивляется. Ты в любом случае останешься здесь, в этой тюрьме, сам же понимаешь это. Ты еще слаб после столкновения с Келлфером, еле дышишь, пользуясь выражениями тех, у кого есть тела. Стоит мне усыпить их обеих и тем оставить тебя без еды – сам же загнешься дня за три, - заметил Роберт. – Аринеллу ты не убьешь, раз она смогла передать мне ключ, значит, твоего контроля над ней почти нет. Так себе заложник.
-Вы, люди, все упрощаете. Ей не изгнать меня.
-Поэтому я вежливо прошу.
-Ты не увидишь перехода.
-Ладно, - подозрительно легко согласился Роберт, и я не поняла, почему он перестал давить. – Тогда к сути. Мне нужно как-то поговорить с тем, что в Теа, и убедить его уйти, - не обратил внимания на слова с`аара Роберт. – Как думаешь, это возможно?
-Не более, чем заставить тебя покинуть свою бренную оболочку.
-Есть множество способов уговорить меня. А его?
-Я дам тебе эти сведения. Усыпи мою Эльку и этого человека.
Элька тут же растеклась по креслу в беспамятстве.
Испуганно и неверяще я посмотрела на директора – а он уже протянул ко мне руку.
Я ощутила, как ноги становятся ватными и подгибаются, и как Роберт поднял меня и положил на кровать. Глаза закрылись – но разум остался чистым и трезвым.
«Послушаем, чего он хочет, а?» – ворвался в мои мысли веселый голос Роберта.
«Только не оставляйте меня здесь, прошу!» – взмолилась я.
«Ни в коем случае, даю слово».
-Итак, - обратился он к с`аару.
-Отдай мне этого человека-женщину.
-Зачем?
-Это дело чести. Связанный с нею эр-лливи убил моих друзей и покалечил меня. Мне нужно ослабить его, чтобы тьма не победила нас.
Эр-лливи. Эти слова, произнесенные мелодичным женским голосом, ошарашили меня настолько, что я порадовалась неподвижности.
Эр-лливи! Истинная, нерушимая связь! Вечная!
С Келлфером. Самым темным и сильным человеком, что я знала.
Нет, это не могло быть правдой. Звучало как бред, абсолютная чушь.
«Но помнишь, с какими словами он оставил тебя Роберту?» - услужливо подсказал внутренний голос.
И сразу события одно за другим всплыли в памяти: маяк, интерес, нежность Келлфера и поддержка. «Только не с тобой». И след объятий, и «самый важный человек»…
Это могло иметь смысл. Или существо просто знало, как соврать? Что оно вообще про меня знало?
Я была настолько выбита из колеи, что даже не услышала начала ответа Роберта.
-…так что не сегодня, - донесся до меня конец.
-Ты сам знаешь, что твой друг несет лишь тьму. Ты ведь иной. И не возьмешь над ним верх без меня, но так сможешь низвергнуть его – и тут же договориться с Теа. Я сделаю так, что тебя послушают, бесстрашный воин. Подумай, стоит ли ваш мир жизни одного человека – и тем более неуязвимости того, кто расправился бы с тобой, не моргнув глазом.
-Хорошо говоришь, - протянул Роберт. – Убедительно.
-Келлфер объявил нам войну, и эта война приведет ваш мир к гибели. Теа сделали много. Мир зависит от нас. Ты же станешь вестником мира, светлый воин. Я клянусь, что Теа тебя выслушают. Но для этого нужно…
Вкрадчивый голос Аринеллы звучал бесполо.
-Я подумаю и дам тебе знать.
-Поклянись, что не расскажешь о моем предложении Келлферу, иначе оно будет не действительно.
-Клянусь.
-На тайном языке.
Нарушение клятвы, данной на тайном языке, вело за собой безумие и смерть – мы все знали это. Никто не стал бы делать так. Никто, никогда.
Но Роберт, не сомневаясь, ответил, повергнув меня в ужас:
-Авааши ассааахаимисами Келлфер исхаасианасиааха.
13. Дурман
Мы встречали Келлфера у портальных столбов.
Уже стемнело, и на внешней стороне высоких серых стелл зажглись огни. Круглая площадка, по периметру которой из травы выступали эти похожие то ли на кристаллы, то ли на зубья громадные камни, оставалась в тени: факелы разгоняли тьму снаружи, а внутрь свет проникал лишь частично, слабой дымкой.
Холм, на котором располагался единственный магический вход в Приют, возвышался над глубоким ущельем, а внизу, за черной бездной, покачивались верхушки елей. Закатная полоса уже выцветала и съедалась подступающей ночью, так что деревья смотрелись черными остовами на фоне темного багрянца.
Устав вглядываться в это тревожное угольное марево, я обернулась. Единственная широкая тропа, скачками поднимавшаяся сюда от далеких служебных корпусов, вилась, как по гребню громадного ящера – по бокам пути камень резко обрывался вниз, словно это был мост над пропастью.
Сама мощеная дорожка освещалась огнями, дрожащими в тяжелых сферах на столбах, выраставших из земли каждые двадцать-тридцать шагов. Я не знала рунического письма - меня никогда ему не учили, - но эти похожие на обсидиановые клыки глыбы были исчерчены бледными символами, от которых, я больше чувствовала, чем видела, шел пар. Наверно, такой масштабной защиты не было даже в Караанде – столице преуспевшего в артефактологии Пар-оола.
Цепочка золотых огненных шаров виляла, спускалась вниз, разрезала живую зеленую изгородь где-то вдали. За ней, за громадными вековыми деревьями, за разрозненными небольшими домиками прислуги, за хозяйственными помещениями, беседками, садиками и зелеными лабиринтами, озерами, вязью тропинок и дорожек, высились башни разной высоты. Разрозненные свечки этих строений прорезали стремительно чернеющее небо, а за ними закрывали светящиеся по краям облака основные корпуса ордена. Казалось, эти строения были частью расчерченных серебряными и каменными жилами скал, в которых когда-то вписал их гениальный архитектор: даже отсюда, сверху, они казались необъятными.
Острые шпили терялись в высоте. Остроты моего зрения не хватало, чтобы проследить за ними.
Окна корпусов светились маленькими огоньками – почти с булавочную головку, так они были далеко! Я уже знала, что еще втрое дальше, минуя скалистые ущелья и вбирая в себя тысячелетние валуны, по периметру Приюта тянулась черная стена, дрожащая от защитных заговоров. И что все, что находилось по эту ее сторону, уцелело бы, даже сгори весь остальной мир дотла.
Я никогда не сталкивалась с подобным размахом. От магии, что заставляла звенеть воздух, мне легко и пьяно дышалось. Это была сказка, перед которой меркло почти все, что я знала.
Пока я озиралась, давя в груди восторженный возглас, Роберт вполголоса беседовал с послушником – молодым парнем, несущим службу у портальных столбов и ведущим учет приходящих шепчущих. Как мне объяснили, с территории Приюта можно было открыть проем откуда угодно, но любой портал, настроенный внутрь, приводил сюда – на эту мрачную, отдаленную от корпусов ордена площадку, защищенную на случай опасности еще одним мудреным периметром. Я не могла разглядеть начерченных на траве рун – лишь ощущала в земле след, своеобразную рану, на которой сныть отказывалась расти, как не растут волосы на шраме. Разрез уходил вглубь, далеко под корни полыни, васильков и змеиной травы, я слышала его – сквозь него не сочилась вода, не проникала жизнь.
