Грязная любовь (СИ) - Полина Диева
Что? Девяносто четыре? Да столько даже в лучшие годы никто не жил. И он не просто жив, а здоров внешне и абсолютно адекватен. Никаких возрастных изменений мышления. И двигается как молодой…
— Как вам это удалось? — пролепетала я, не ожидая услышать ответ.
Но он ответил.
ГЛАВА 32
— Деточка, в этом мире осталось не так много людей, способных принести пользу обществу. Последние пятьдесят лет лучшие учёные бились над вакциной, способной остановить старение. К сожалению, пока не решили проблему регенерации кожи и изменений внешности. Но да. Ценные для властей люди могут жить долго. Очень долго. Твой отец тоже мог получить вакцину, но не захотел. Мир его праху. Он и вас с сестрой подставил. Особенно тебя. Я смотрел твои школьные табели — отличные показатели по точным наукам. Если бы ты закончила образование, показала себя полезной, тебе бы позволили получить вакцину. Но не переживай! Твои дети получат вакцину.
Он так радостно это рассказывал… Дряхлый старикашка, которому давно пора на тот свет, живёт и радуется. А ещё хочет, чтобы я радовалась за своих ещё нерождённых детей, которым предоставят возможность жить дольше других…
Я вспомнила двойняшек Нади, которые из-за очередного глупого исследования остались без матери. Справедливо? Если соседке надоест о них заботиться, малыши просто погибнут. Никому не нужны дети деградантов. Даже самим деградантам — отцы бросают беременных партнёрш, а потом забирают подросшее потомство. Взрослый сын, способный работать, всегда пригодится. А дочь, которую не знаешь и не любишь, можно отправить за продуктами — ей есть, что предложить мужчинам. Молодое, упругое тело всегда будет востребовано…
— Что со мной теперь будет?
— Ничего плохого. Сейчас тебя отведут в Гарем, отмоют, накормят. Тебе там понравится. Я знаю, наша Обсервация не самое комфортное место, но подобная изоляция — лучший способ проверить психическое равновесие, выносливость и склонность к предательству. Одиночество, спартанские условия жизни, унылые пейзажи за окном… В былые времена до трети девушек ломались. Тогда Обсервация никогда не простаивала.
— Ломались?
— Пытались сбежать, разговаривали сами с собой, кричали в камеру, некоторые даже жизнь самоубийством хотели покончить.
— Что вы с ними сделали?
— Мы не могли позволить им навредить себе или ребёнку во время беременности, — дед широко улыбнулся.
Гарем. Какая прелесть! Перед глазами промелькнули картинки с полуголыми девушками, восседающими в тени пальм и тоннами поглощающими рахат-лукум. А ещё обслуживающие их чёрные евнухи с безвольно обвисшими навсегда половыми органами. Немного устыдившись своих фантазий, я зарделась и покорным голосом произнесла:
— Я никогда не причиню вред себе или кому-либо другому.
— Очень надеюсь на это. Алек ведь рассказал тебе о своей сестре? Такая перспективная девушка была. С прекрасным образованием и очень хорошими перспективами. Мы ей дали отсрочку, позволили закончить обучение, защитить диссертацию, а она… — он огорчённо покачал головой. — Мы не запрещали ей заниматься наукой. В Гареме есть неплохо оборудованная лаборатория.
— Я тоже могу получить образование.
— Не можешь. Скажи спасибо своему папаше. У нас нет ресурсов и желания. Ты слишком стара для впитывания новой информации. А теперь иди.
У выхода из здания стоял открытый электрокар, за рулём которого сидела улыбчивая ещё молодая женщина.
— Алиса, садись быстрее. На обед опоздаем.
Забавная машинка бесшумно тронулась с места и медленно поехала по узкой дорожке.
— Я — Вика. Твоя помощница. Если что-то понадобится, не стесняйся — обращайся. Бунгало уже полностью готово к твоему прибытию.
— Вы работаете здесь? — не поворачивая головы, разглядываю свою новую знакомую.
Полная блондинка с забавными кудряшками. Комбинезон почти такой же, как у меня, только чёрный. Она лихо управлялась с электрокаром, не снижая скорости даже на поворотах.
— Работаю? — она заливисто рассмеялась. — Нет, конечно. Я вышла из репродуктивного возраста, и власти великодушно позволили мне остаться. Тебе сколько лет?
— Двадцать шесть.
— Не повезло, — она перестала улыбаться. — Сочувствую.
— Почему же?
— Репродуктивный возраст — тридцать два года. Чтобы не быть изгнанной, нужно успеть родить не менее десяти младенцев. Но не расстраивайся! — она притормозила и перешла на шёпот. — Ходят слухи, что скоро репродуктивный возраст увеличат!
Очень странная девушка. Десять детей… Вероятно, она начала рожать ещё до начала войны. Значит, эта непонятная программа странной селекции началась очень давно. То есть Вику годами использовали как инкубатор, а она радуется и искренне благодарна великодушным правителям, имена которых никто не знает.
Ни папа, ни Алек, ни доктор, ни кто-либо, ни разу не назвали тех, кто невидимой рукой управляет голодным населением. Один это человек или несколько? Что он хочет и к чему стремится? В бравурные лозунги о грядущем вселенском счастье я не верю.
— Ну, всё. Приехали.
Машинка остановилась у симпатичного бунгало с панорамными окнами и просторной террасой, с которой можно было выйти прямо на пляж. Должно быть, летом здесь просто потрясающе.
— Ну как? Нравится? Пару лет назад во всех бунгало душевую кабинку заменили на джакузи, — Вика распахнула передо мной дверь ванной комнаты. — Я живу здесь.
В самом конце террасы пряталась неприметная узкая дверца. И как полненькая Вика умудряется через неё просачиваться?
— Здесь даже окон нет…
Я разглядывала узкую комнатёнку, больше напоминающую чулан.
— Если ты мне позволишь, я бы хотела иметь возможность, хоть иногда держать дверь открытой. И… — она умоляющими глазами посмотрела на меня. — Я очень люблю купаться. Разреши хотя бы пару раз за лето. Пожалуйста.
— Конечно, — недоумевая, одёрнула руку, в которую она вцепилась.
— Спасибо, спасибо, спасибо! — нараспев щебетала Вика. — Вот увидишь. Я буду лучшей ассистенткой в Гареме. Пошли, обед начнётся через пять минут.
ГЛАВА 33
— Тебе эту жирную подсунули? — одна из моих соседок по столу недовольно фыркнула, глядя на Вику. — Избавься от неё. Она наглая и неуклюжая.
Девушка даже не поздоровалась.
Ресторан представлял собой бунгало, подобное моему. Десяток небольших круглых столов, каждый сервирован на три персоны.
— Алиса, — я ничего не стала отвечать на некорректное замечание девушки.
— Алина, — первой представилась дерзкая нахалка.
— Наташа, — очень худенькая девушка с кругами под глазами.
Обслуживанием столиков занимались ассистентки. Они сновали по залу с тарелками в руках.
— Не позволяй своей помощнице расслабляться, — Алина, видимо, решила посветить меня в своё видение мира. — И не вздумай привязываться к ней. Ах, да.
Она щёлкнула пальцами, подзывая свою ассистентку. Что-то прошептала ей на ухо. Девушка вернулась с объёмным журналом в кожаном переплёте.
— Вот, — протянула журнал мне. — Записывай сюда все её косяки.
— Зачем? Она мне нравится и…
— Вот! Это твоя главная ошибка. Посмотри вокруг, — я огляделась, но ничего необычного
