Попаданка. Иллюзия красоты (СИ) - Даль Аля

— У меня нет выбора, — отвернулась я, будто Эмиль обвинял меня в чем-то. Он же наоборот — перехватил мою ручку и приложил к груди, укрытой темным камзолом поверх бежевой, в цвет моего маскировочного платка, рубашки.

— Я не буду спрашивать вас о причинах подобного решения, но раз уж, сам того не ведая, выступил спонсором вашего будущего дела, то гарантирую, что вы и далее можете обратиться ко мне за любой помощью, которая потребуется, — говорил он мягко и четко, проницательно глядя на меня. Смотря в его глаза, мне захотелось, чтобы нежная влюбленность, которую я замечаю и в его взгляде, оказалась правдой. И на голову снежным комом упала мысль о том, кто я на самом деле и как выгляжу.

— Спасибо вам, — тепло улыбнулась я. — Для меня это очень важно… чувствовать поддержку.

Мужчина лишь кивнул и поднес ручку к губам, чтобы поцеловать. Я совсем зарделась, а потому стыдливо отвела взор. Лучше бы на его месте был Ксандр… тогда бы я точно не вела себя, как маленькая девочка, стесняющаяся по поводу и без. Как бы я хотела избавиться от этого! И почему не попала в тело жены или любовницы Эмиля? Кстати, а есть ли у него кто-то вообще? Надо выяснить это сейчас же, иначе изведу себя.

— А вы… простите за любопытство, — начала я, когда мужчина отпустил руку и чуть отодвинулся, вновь устремил взор на беспокойную водную гладь, — но я хочу спросить о вашей семье.

Эмиль нахмурился, и на мгновение мне показалось, что увидела в его взгляде презрение к ней.

— Я один из тех везунчиков, которые нашли свою истинную пару, — сказал он, вновь на десяток секунд замолчал, оценивая мою реакцию. — К сожалению, она предала меня. И ещё много кого… но не волнуйтесь, это дело давних времен. Теперь это не имеет никакого значения.

Информации было столько, что я не знала, за что цепляться первым, и цепляться ли вообще. Слишком много личного и, судя по тону, трагического, до сих пор тревожащего мужское сердце.

— Истинная пара? — выбрала я. Эмиль кивнул, но сделался настолько хмурым, что я решила поискать информацию в книгах сама, чтобы не рушить чудесную атмосферу прогулки. — Звучит грустно, если честно. Предательство нельзя прощать.

— Это верно, — сказал мужчина и вновь натянул на лицо маску безразличия. — Так что я одинок.

И на пальце кольца не было. И следа от него тоже. Да и, если честно, хорошо он выглядел, но женской руки не чувствовалось. Так что я ему поверила.

— Как и я… — поддержала я и тут же добавила: — Больше в душевном плане.

— У нас больше общего, чем казалось поначалу, — прозвучало как-то странно, но я не придала значения, и чтобы не создавать напряженную паузу, мужчина продолжил: — Вы не боитесь прогулок с незнакомыми людьми?

Я настороженно посмотрела на Эмиля, который внешне подобрел и совсем не выглядел угрожающе.

— Если они выглядят так, как вы, то не боюсь, — ответила я.

— Это как же? — заинтересованно уточнил мужчина.

— Ну… — задумалась я не на шутку. Сказать ему, что он красивый и в моем вкусе почти по всем параметрам? Почти — потому что без одежды Эмиля ещё не видела. Или сказать, что он прилично одет и что пахнет от него приятно? Я понимала, что пауза слишком затянулась, а потому открыла рот, чтобы хоть что-то сказать, как вдруг нас отвлек радостный лай. Чья-то миниатюрная собачка мчалась в нашу сторону, будто мы не люди, а два огромных мешка с кормом, и начала прыгать на меня, вытирая о чистое платье свои маленькие, сладкие, пушистые лапки. Мне хотелось взять ее на руки, затискать, после чего отругать на пятна на одежде, но хозяин быстро отвел от нас питомца, очень извиняясь за жесткое нападение.

— Опрятно. В отличие от меня, вы выглядите опрятно, — с ноткой обиды за платье пробурчала я.

Эмиль удивился на мгновение, а после захохотал бархатным смехом. Глядя на его реакцию, мне стало стыдно. Гроблю сама себя непосредственностью… Того и глядишь, и он начнет считать меня слишком сумасшедшей для него.

— Ладно, — повел губами Эмиль, а его глаза продолжали сиять от смеха. — Не привык я все-таки к непосредственным женщинам. И с моей точки зрения это прекрасное качество. Вы тоже очень… опрятны, несмотря на грозное нападение. Самая опрятная женщина из всех, которых я знаю.

От последнего предложения у меня загорелись уши. Он что, теперь до конца жизни будет напоминать об этом? Видит же, что мне стыдно!

— Перестаньте, — скромно попросила я.

— Ладно, — смягчился Эмиль, но в его взгляде продолжали плясать лукавые огоньки. — Мы с вами гуляем уже около получаса. Ваши домашние не будут вас искать?

— Наверное, не будут, я заперла дверь, — ответила я. И хотя мне хотелось продолжать общаться с ним, но раз он намекнул на время, то, значит, пора прощаться. — Проводите меня обратно?

— Конечно, моя опрятная леди, я вас провожу, — продолжал он издеваться. То ли ему нравилось смотреть, как меня раздувало от злости, то ли Эмиль обладал не самым приятным характером — захотелось выяснить.

Зыркнув на него злобно, я заставила его одним взглядом капитулировать, выставив руки перед собой, чем осталась крайне довольна.

Только после этого я позволила ему проводить меня до забора, путь до которого прошел в тишине. Оба, хоть и недостаточно насытились слишком коротким общением друг с другом, но были погружены в размышления. О чем думал Эмиль — я даже не представляла, да и не задумывалась, потому как сама размышляла о том, почему от близости с ним у нее бешено стучит сердце и едва не подкашиваются ноги.

И вот, когда мы молча стояли в полутьме узкого переулка и прощались взглядами, из моей груди вырвался вопрос:

— Мы же… встретимся вновь?

Эмиль покосился в сторону, словно смотрел, не следил ли за ними кто, и тогда ответил:

— Вы же собирались открывать свое дело. Неужели у вас останется время на меня?

Игривость слышалась в его голосе, и я надменно вскинула подбородок, не отводя прямого взгляда. «Ну, посмотрим, кто кого!»

— Конечно, останется. Мне же нужен кто-то, кто смог бы провести меня в Верхний город, — вспомнила я про то, что за камнями нужно отправится туда. — Но если это вам не по силам…

— Сомневаюсь, что в этом городе есть место, куда я не смог бы попасть, — ухмыльнулся Эмиль. — Когда вы собирались туда пойти?

— В самое ближайшее время.

— В таком случае… — Эмиль приблизился и взял мои ручки, добрался до запястий и начал легонько гладить их подушечками больших пальцев. — Я зайду за вами завтра. Вернее, залезу. Мне ведь запрещен вход через главную дверь?

Я неуверенно кивнула. Весь мой боевой настрой совсем улетучился, когда Эмиль стал почти вплотную. Вблизи от него пахло, но не дурацкой парфюмерией, а… мужчиной. И от этого запаха пришлось свести коленки, потому что внезапно между ног сжался тугой узел возбуждения, из-за которого стало слишком мокро.

— В таком случае, до завтра.

Я приоткрыла рот то ли для того, чтобы ответить, то ли чтобы вдохнуть, но ни то, ни другое сделать не вышло. Эмиль бесцеремонно накрыл мои губы своими, и меня словно обожгло жарким пламенем. Сильные чувства хлынули бурным потоком, разносясь по телу приливами. Захотелось отодвинутся, чтобы не захлебнуться ими, и одновременно сделать так, чтобы этот, по сути, невинный поцелуй продолжался вечность. Однако мужчина сам отодвинулся, оставив меня стоять, как вкопанная, и ошарашенно смотреть на него, пытаясь прийти в себя от пережитого.

Когда он скрылся за углом, я простояла еще какое-то время, и только потом до меня дошло, что я забыла отдать ему маскировочный платок.

Глава 12

По возвращению в штаб Эмиль Лемьер первым делом избавился от портативного чтеца мыслей — круглая штука, маленькая, незаметная, но очень пригодившаяся на прогулке. Несмотря на нестерпимую головную боль, тошноту и слабость, которые появились после использования вследствие сенсорной перегрузки, он был доволен собой, потому что понял все и даже слишком много. Например, то, что больше никогда в жизни не хочет лезть в голову к женщине. Это чревато взрывом мозга, причем не фигурально выражаясь. Долгие испытания этого устройства приводили именно к такому результату, а потому чтец мыслей использовали в крайней необходимости и очень недолго. И как плохо, думал Эмиль, что несовершенное устройство ловит лишь обрывки мыслей. Но того, что перед ним Гелла, она потеряла память и безумно его хочет — сейчас ему было достаточно.