Тень для драконьего принца - Сусанна Ткаченко
— Нет, — насупившись, призналась я.
Он в себе? Кто в здравом уме такое за минуту запомнит?
— А может, это и к лучшему, — с облегчением кивнул дракон. — Значит, говорить буду я. Уверен, что другие тени тоже не вымолвят ни слова. Ведь то, что вас поставили правителями, сущая формальность. Решения всё равно будут принимать наследники.
А вот и зря он на это надеется! И радуется рано!
— А я думаю, что за этим тоже будут следить и нарушителей по голове не погладят, — с удовольствием обломала я ему все планы. — Так что я лучше попытаюсь выкрутиться. Вот увидишь завтра результаты на табло и ещё мне спасибо скажешь! Давай по дороге ещё раз повторим все зубодробительные имена наших соседей…
На слёт или саммит — не знаю, как правильнее обозвать наше сборище — мы отправились на Виталике, и по дороге действительно повторяли имена правителей стран. Жалко только, что летели всего минут пятнадцать — я не успела наполниться уверенностью, что все эти имена не перепутаю.
Глава 12
Когда с высоты Витова полёта открылся нейтральный пятак, я сразу поняла, что название месту не подходит. Это был никакой не пятак, а целое огромное круглое поле, засеянное сочной, аккуратно подстриженной газонной травкой. В его центре поставили большой стол и шестнадцать кресел, а по двум сторонам от него разместили интерактивные доски. Причём кроме двух мне уже знакомых — с изображением стран нашего мира и всех четырёх миров — имелась ещё одна: гладкая и чёрная, напоминавшая прямоугольный экран здоровенной плазмы.
Наследники и тени появлялись на поле как по команде кто на чём. Наги, например, на двух гигантских сороконожках, ведьмаки прискакали на конях, воительница с тенью прилетели на грифонах, вампиры прибыли верхом на жутких пауках. А вот оборотни… я не поняла на чём…Возможно, в своих звериных формах добежали.
Ну и мы пошли на снижение, гордо приютившись вдвоём на своём единственном виверне.
— Чего не сказал мне, что нужно нарядиться? — упрекнула я его грозность, разглядев, что все девушки выглядят нарядно, словно на приём во дворец собрались.
И только я явилась в том же платье, в котором утром в торговый центр ходила. Плохо это. Очень плохо. Всем известно, что встречают по одёжке.
— Не до того было. И вообще это не важно, — отмахнулся его безалаберность. — Смотри на всех свысока, и никто не посмеет упрекнуть тебя за внешний вид, даже если явишься голой.
Вит опустил крыло, и мне пришлось парировать на ходу:
— Ага, конечно, — покивала я, усмехнувшись, ловко балансируя на живом трапе. — Боюсь, явись я голой, вся женская часть нашего собрания объединилась бы в попытке выдрать мне волосы, потому что вся мужская часть забыла бы зачем пришла. У Сансы прекрасная фигура.
Принц оглядел меня с головы до ног, как будто раньше внимания на фигуру не обращал, поджал губы и развернулся к столу. Я поспешила его невнимательность обойти, чтобы отправиться к месту встречи первой — мы ведь поменялись местами, и это он теперь должен следовать на полшага за моим плечом.
А некоторые пары правителей, к слову, этим правилом пренебрегли. Мне искренне казалось, что зря. Вот недаром академия перемену власти затеяла и подчеркнула. Жизнь меня научила чутко прислушиваться к распоряжениям начальства и обращать внимание на мелочи. Очень уж боссы не любят, когда их приказы игнорируют. Не думаю, что в этом мире иначе. Впрочем, завтра узнаем.
К круглому столу подходили каждый со своей стороны, примерно в одно время, как будто долго этот приход репетировали. Просто никто не хотел становиться ни первым, ни последним занявшим место.
Я быстро отодвинула свой стул и села — это чтобы не вынуждать его зазнайство утруждаться, за мной ухаживая. Так как нагу, например, стульчик отодвинула тень. И воительнице тоже, но там хоть понятно: её тень — мужик. А вот остальные последовали моему примеру и быстро сели сами. На несколько секунд воцарилось молчание.
Собравшиеся друг друга изучали тяжёлыми взглядами, но мне почему-то казалось, что пристальнее всех рассматривают меня. Особенно наг, который сидел по правую руку от меня. Он даже развернулся вполоборота и сощурил змеиные глазищи. Его взгляд меня нервировал, присутствовала в нём какая-то мужская оценка и непристойный интерес. Я раскрыла рот, чтобы начать собрание и прекратить, наконец, этот неловкий момент, как Шашшир Усс меня опередил:
— Две виверны стоят больше бонусного мешка цветов, поэтому теперь лидером мира становится Шиосиер, — сев прямо в кресле, довольно заявил он.
— Ты потерял подданного через час после начала курса, — так же довольно сообщил ему мой дракон, — Шиосиер не может быть лидером, имея такую скорость падения численности населения.
Так, начало никуда не годится. Дай им волю, и собрание превратится в склоку! Я быстро оглядела остальных представителей «дружественных» стран: кто-то улыбался, кто-то хмурится, кто-то готовился вступить в перебранку.
— Не знаю, как вы, а мы с его грозностью планируем выиграть в финале и получить диплом, — заявила я, громко хлопнув по столешнице ладонью. Больно, между прочим. Она каменная! — Если целью вашего здесь пребывания является измерение размеров достоинства, мы, пожалуй, вас оставим. Нет времени, чтобы тратить его на ерунду, — тут я не сдержалась и демонстративно посмотрела на нижнюю часть тела нага. Отомстила, так сказать, и продолжила: — А если вы разделяете нашу цель, предлагаю разработать план развития и процветания нашего общего мира. Ещё было бы неплохо подумать и попытаться определить, каким будет финальное состязание и к нему подготовиться…
Ой, что тут началось! Договорить мне не дали.
Мне даже показалось, что над нейтральным пятаком поднялся ветер!
Громче всех возмущались тени — некоторые, например, тень нага — даже с места вскочили. Почему-то их даже сильнее, чем господ, зацепило моё выступление. Думаю, это от того, что им самим в голову не пришло примерить на себя роль правителей.
— Выскочка!
— Неслыханная наглость!
— Пф-ф! — понеслось со всех сторон.
— Ха-ха, а под хвостом моим не хочешь понюхать?! — это рыжий лис сказал, я его запомнила.
— Даже не пытайся, презренная человечка, воображать себя лидером, — это вот вампирша протянула замогильным голосом.
Глянув на всё это безобразие, его грозность чинно встал и, отодвинув моё кресло, вынул меня из него, не дав проявить самостоятельность. А потом положил руку мне на плечо и весомо так обронил:
— Наше предложение останется
