Колдовской замок. Часть III. Трещина - Кае де Клиари
..........................................................................................................
Вечер был тих и спокоен. Отдавшие, накопленный за день жар, камни мостовой уже не превращали улицы в раскалённую духовку. Поднявшийся было ветерок, унёс этот жар куда-то ввысь, но сам скоро стих, и вслед за затопившей улицы темнотой, пришла тишина. В этой тишине гулко раздавались шаги двух припозднившихся пешеходов. Башмаки одного из них звонко цокали, иногда высекая искры. Походка другого была несколько неуклюжей, шаркающей и по ней можно было судить, что это человек большой, тяжёлый и непривычный к длительным прогулкам.
Тот, что шёл впереди, был небольшого роста, тонкого телосложения, но, по всей видимости, в их компании именно он был главным. В руке он нёс фонарь, неровный мигающий свет которого, казалось, не рассеивает, а сгущает тьму. Неуклюже ковыляющий позади гигант, тащил на плече что-то длинное, оканчивающееся широким треугольным пятном. Сторонний наблюдатель в этом предмете мог бы узнать небольшое опахало, смахивающее на метлу, вещь совершенно бесполезная на улицах ночного города.
Но кому было смотреть на этих людей в тот час, когда огоньки свечей в домах уже погасли, а на небе зажглись первые звёзды? Однако такой человек нашёлся. Бесшумной тенью скользил он за беспечно шагающей парой. Ему не нужны были, ни фонарь, ни звёзды, человек этот видел в темноте, как кошка, а слышал ещё лучше! Невидимый сам, он хорошо разглядел своих "подопечных", но если его что и удивляло, то уж никак не их необыкновенная внешность. За свою долгую службу этот человек насмотрелся самых разных чудес и ужасов. Удивляло его то, что со стороны двух беседующих людей раздавалось не два, а три голоса!
«Где же они прячут третьего? – думал этот шпион, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. – Может тот здоровяк несёт за пазухой карлика? Или с ними рядом идёт призрак?»
Днём, когда кругом было так шумно, что все звуки и голоса улицы сливались в один нестройный гул, он так жалел, что не может расслышать, о чём переговариваются, порученные его наблюдению, иностранцы. А теперь его пробирала нервная дрожь, потому что видавший виды агент Святой Инквизиции был трусоват, но больше всего он боялся неизвестности.
Но вот, наконец, те двое подошли к небольшому домику, стоящему в глубине сада. Позади домика возвышалась тёмная громада собора, и в отличие от окружающих его домов, в единственном выходящем на улицу окне был виден огонёк свечи. Хищная улыбка появилась на невзрачном и никому не видном лице шпиона.
"Нетрудно было догадаться, что подозрительные иностранцы рано или поздно придут к подозрительному священнику! Теперь будет, что рассказать в докладе начальнику тайной службы Святой Инквизиции! Может быть, и сам Великий Инквизитор заметит, наконец, своего ничтожнейшего из слуг…"
Шпион оборвал поток своих мечтаний. Не время! Так, отвлекаясь, можно пропустить всё самое важное и интересное. Теперь необходимо превратиться в слух и зрение, продолжая оставаться невидимым.
– Кажется это здесь, – проговорил первый из путников, тот, что нёс фонарь. – Я узнаю собор и улицу…
– И колокольню! – хохотнул второй. – Крышу они так и не починили!
– Тише, друзья мои! – раздался третий голос, идущий непонятно откуда. – Это, по всем признакам, дом падре Микаэля, как нам о нём рассказывали. И как нас предупреждали, святой отец ещё не спит в такой поздний час. Теперь прошу вас, соблюдайте крайнюю осторожность, и помните мои наставления, а я замолкаю!
Молодой человек с фонарём в руке решительно толкнул незапертую калитку, подошёл к двери домика, и постучал в неё негромко, но отчётливо. Не последовало никаких вопросов или окриков слугам с требованием открыть дверь. Просто, где-то в глубине дома раздались тихие шаги и вскоре дверь распахнулась. На пороге стоял человек небольшого роста, полноватый, но не толстый, лет шестидесяти, с добрым круглым лицом. Одет он был в монашескую одежду без украшений, только сверху тускло светился старый серебряный крест на длинной цепочке. На ногах у старика были мягкие домашние туфли, а голову украшала не выбритая, а вполне естественная природная тонзура, которая, впрочем, придавала ему ещё более добродушный вид.
– Чем могу быть полезен? – приветливо, но с заметной долей удивления, спросил падре Микаэль, ибо это был он.
– Прежде всего, падре, – заговорил стоящий перед ним юноша, – прошу, примите мои искренние извинения за столь поздний визит. Меня зовут дон Анджело де ла Барби. Я путешествую, и сейчас направляюсь в Амстердам. А это мой слуга, его зовут – Драмба, он… мавр. Не могли бы вы уделить мне немного вашего времени?
Священник, в глазах которого появилось, кроме удивления, ещё и любопытство, посторонился и пропустил поздних визитёров в дом. Он провёл их по короткому тёмному коридорчику в кабинет, освещённый одной свечкой, (вторая, вставленная в низенький подсвечник с кольцеобразной ручкой, была у священника в руках), и пригласил присесть на табуреты стоящие у стены.
Вместо этого, юный кабальеро, одетый по последней моде в шикарный дорогой костюм, рухнул перед ним на колени, и со слезами в голосе, заявил следующее:
– Падре! Я не могу обманывать вас в вашем доме! Я не итальянский учёный-путешественник, я всего лишь бедная девушка, волей судьбы попавшая в очень затруднительное положение! Мне очень нужна ваша помощь и совет!
Со стороны "мавра", замершего у двери с опахалом в руках, послышался, как показалось священнику, двойной вздох в котором явственно чувствовался ужас пополам с недоумением. Падре медленно поставил свечу на стол, причём рука его заметно дрогнула, но он не потерял своей уверенности и добродушия. Задумчиво оглядев ещё раз своих посетителей, он мягко поднял с колен девушку, по щекам которой уже текли слёзы, и так же мягко усадил на табурет. Мавр остался стоять в дверях, сжимая в руках, будто приросшее к нему, опахало и дико вращая глазами.
– Как вас зовут, дитя моё? – спросил священник, усевшись на стул за тем столом, на котором стояли свечи.
– Моё имя – Анджелика, падре! – последовал ответ. – Я уроженка не только другой страны, но даже иного мира. Это правда, падре! А ещё, я та самая ведьма, которая наделала переполох в вашем городе недавно… Только я не ведьма, и это тоже, правда!..
Священник ещё раз вздрогнул, а затем снова посмотрел на неё пристально и внимательно.
– Хорошо! – сказал он, наконец. – Я вам верю. И это моё
