Попаданка для короля морей - Аманда Франкон
Я попыталась переставить местами градусы и минуты, менять широту на долготу, чередовала точки координат в разном порядке, но вскоре окончательно убедилась в том, что старый пень Дуглас О'Ши банально дал мне неверные цифры.
Поначалу я взгрустнула, но потом в сознание ворвалась злость, почти ярость. Я ведь не напрашивалась к нему в ученицы. Хотела, да, но хотя бы из чувства самосохранения не стала бы настаивать на этой роли. Так что за нынешнюю ситуацию он должен благодарить принципы капитана! Но отыгрывается, конечно, на мне.
Я ссадила крысюка на стол и огляделась. Должны же ведь где-то неподалёку храниться и настоящие записи? Нормальный шканечный журнал, в котором значится настоящий маршрут. А ну-ка…
Я привычно прислушалась к ощущениям, пальцы сами потянулись к амулету, но Ксамен-Эк не отозвался. Только знакомая тяга потащила меня в нужном направлении. Почему-то наверх. Но ведь там нет ничего, кроме… Ну конечно, где же ещё храниться важным документам, как не в каюте капитана.
Я сосредоточилась и попыталась найти другие записи, которые могли бы мне помочь, но тщетно.
Пришлось выбраться на палубу. И Фредерик, и штурман стояли у штурвала, закреплённого так, чтобы его не приходилось держать, и что-то обсуждали. Меня они не видели, а сама подняться к ним без приказа я не могла. Не на этом корабле: правила подобные вольности запрещали.
Проигрывать первую же партию сварливому старику не хотелось. Но я всё же вернулась к его записям, сложила их вчетверо и сунула вместе с грифелем в карман. Заодно подхватила со стола крысюка, который собирался снова куда-то убежать, но не успел.
Глава 20
В мыслях крутились планы о том, как отвлечь этих двоих, заставить их, а заодно и всю команду, смотреть куда-нибудь в другую сторону, причём подальше. Только одна из идей показалась мне достаточно привлекательной, хоть я и не была до конца уверена, что всё случится именно так, как мне нужно.
Я подняла ладони, на которых Йо беспокойно возился, и посмотрела зверьку в глаза.
— Спустись на пушечную палубу и перегрызи какую-нибудь верёвку, которая закрепляет колеса. Надо, чтобы пушка покатилась, и стало шумно, понял?
Крысюк кивнул, ехидно блеснули бусинки-глаза. Я опустила руки, и он деловито потрусил куда-то к спуску в трюм.
Солнце пряталось за пушистой тучей, я щурилась то на него, то на волны, изображая безмятежный отдых. На самом же деле краем глаза следила за капитанским мостиком и ждала, когда Йо выполнит поручение.
Дуглас как раз заметил меня и собирался подойти. Наверное, отпустил бы какой-нибудь ехидный комментарий, но в этот момент под палубой что-то бухнуло. Потом ещё раз, и ещё.
И Фредерик, и штурман, почти не сговариваясь, бросились вниз. Многие матросы остались на постах, но всё смотрели под ноги и прислушивались.
Ай да Йо, молодец! Надеясь, что он не попадётся, я скользнула в каюту капитана и, даже не успев привыкнуть к полумраку, нашла журнал. Торопливо пролистала его, вытащила из кармана обрывок бумаги и стала быстро записывать нужные мне координаты.
Почти закончила, когда дверь за моей спиной распахнулась. Я вздрогнула и повернулась. Пальцы разжались, грифель с тихим стуком упал на пол и прокатился по палубе. Фредерик прижал его носком сапога, поднял и осмотрел с деланым вниманием. Лишь после этого поднял взгляд на меня.
— Я, помнится, посчитал вас чем-то большим, чем капитанская подстилка, но тебя, рыбка, всё же тянет в офицерскую кровать? — медленно произнес о, вопросительно изгибая бровь. Глаза блестели как-то недобро.
— У меня есть имя, — выпалила я первое, что пришло в голову. — И я пришла только для того, чтобы посмотреть корабельный журнал.
— Не много ли ты на себя берёшь, рыбка? — последнее слово капитан выделил особо, и я сжала зубы, чтобы не послать его к чертям. Впрочем, он и так к ним регулярно ходит, если верить мифам.
— У меня не было выбора: никак иначе выполнить задание вашего штурмана я не могу. И я всё ещё человек.
Я выпрямилась. Раз уж поймали, то нечего бояться. Он ведь знает характер Дугласа, так что, может, мне это сойдет с рук.
Пока мы с Фредериком играли в гляделки, я незаметно положила записи в задний карман бриджей. После этого скрестила руки на груди и отвела глаза первой, иначе наша молчаливая битва могла бы затянуться до вечера, а то и до рассвета.
— Человек, говоришь?
Фредерик приблизился так быстро, что я не успела отскочить, его цепкие пальцы сжали моё запястье. Капитан сильно дёрнул мою руку вверх, на уровень глаз, а потом переплел свои пальцы с моими, заставляя выпрямить ладонь.
— Что вы делаете?! — я попыталась отстраниться, ударилась поясницей о стол, по спине растеклась тупая боль, но я и думать о ней забыла, опустив взгляд на свою руку. Вернее на пальцы, между которыми тоненькие, как натянутый целлофан, и не выше сантиметра в высоту сформировались прозрачные перепонки.
— Какого… — голос дрогнул, и я замолчала, хотя на уме вертелось множество ругательств.
Несколько мгновений я пыталась осознать произошедшее, грудь раздирали страх и обида, внимательный взгляд Фредерика нервировал, хотелось закричать, а глаза стали влажными от подступивших слез.
Наконец, я рванулась вправо, освобождая руку.
— Это всё из-за вас! — хриплый крик вырвался из горла не по моей воле. Да и голос совсем не походил на мой. — Вашего чёртова корабля и правил, ради которых вы готовы погубить чужую жизнь!
Я шагнула вперёд, к выходу, но Фрэдерик схватил меня за плечо.
— Я не при чем, — сквозь зубы прошипел он, но слушать оправданий я не хотела.
— Отпустите!
— Сама Стэфану расскажешь, я вмешиваться не буду.
И отпустил. И как только я ощутила, что его сильные пальцы больше не давят на кожу, рванулась к двери. Ничего не замечая, проскользнула в офицерские помещения и, с облегчением осознав, что тут никого нет, наконец-то разревелась.
Кто я теперь? И что мне делать? Нежели — просто подчиняться безумию Стэфана и медленно ждать, пока море призовет и меня? Ответов я не находила. Только чувствовала, как слезы оставляют на щеках горячие дорожки, как щемит в груди и горло сжимается от нового соленого комка.
Но реветь подолгу я никогда не умела, так что уже минут через десять нашла себя сжавшейся углу, как когда-то сидела Мариота, с мокрыми руками, распухшими щеками, но совершенно сухим лицом. Осмотрелась и поднялась, вынимая из кармана мяте записи штурмана, прямо поверх которых я торопливо поставила правильные координаты.
