Лёд в огне. Магия | любовь (СИ) - Чаадаева Анна

— Это я! — Натаниэль загромыхал по округе, неожиданно, поверх испуганного гомона. — Это всё я!

Присутствующие, как по команде, уставились на него. Маг двинулся к Элоизе широкими шагами, не обращая внимания на прочих. Бледное лицо, застывший стеклянный взгляд. Он вцепился девушке в плечи.

— Это я! — Он кричал громко и отчётливо! — Это я! — Повторял вновь и вновь, не отрываясь глядя на неё. От его прикосновений останутся синяки. — Это всё я!

Элоиза смотрела на него сквозь отупляющую дымку. Зачем он это повторяет?

— Это я! — Не унимался маг. Он оставлял свой голос в голове у Эл, у Даниэля и у всех зевак вокруг. — Это я!

Раздались выкрики, председатель вынес из здания Илесу. Лиз встрепенулась, хотела лично убедиться в том, что и так знала, но Натаниэль не дал смотреть. Он заслонил мир своим лицом и неустанно повторял: "Это я". Голос мага перекрывал звериные крики председателя, гомон толпы, но глушил полностью. Лиз всё слышала. Её брови поползли вверх и она заскулила:

— Это моя ви…

— Нет! — Резко пресёк Натаниэль и ещё крепче сжал плечи девушки. Костяшки щёлкнули. — Нет! — Повторил громче несколько раз, точно приказывая. Его нижняя челюсть тряслась, на висках пульсировали вены, ноздри раздувались. Только глаза не двигались. Они гарпунами воткнулись в Лиз и не отпускали. — Нет! Это я! — Заорал маг пуще прежнего и засмеялся.

Смех ошпарил, как кипяток. Все в одночасье замолкли, и раскаты Натаниэля выстрелами решетили наступившую тишину. С каждым новым залпом маг терял узнаваемые черты лица и оборачивался настоящим монстром.

— Это я! — Голос и смех вскрывали толпе головы и проникали в подсознание.

От этой варварской операции первым отошёл председатель магического совета. Как и Натаниэль, он тоже изменился до неузнаваемости, превратился в комок чистой ненависти. С неистовым рёвом он создал и запустил гигантскую волну в сторону ледяного, её гребень высоко вздымался над крышами домов. Вода шумела и неслась бурным потоком. Погибель неминуема. Но Лиз даже не могла взглянуть на то, что вскоре сотрёт и её и Натаниэля с лица земли. Перед ней стояли только голубые льдинки, от которых вместо холода и безумия неожиданно веяло теплом. Маг перестал смеяться, отпустил девушку. Его губы дёрнулись в неловкой, смущённой улыбке и что-то прошептали. Лиз не разобрала в шуме. Ей не было страшно, хотя стихия вот-вот проглотит её, наоборот, на душе и сердце воцарился покой. Жизнь всегда была такой приятной? Тогда, может, стоит побороться за неё? Удастся распутать плетения председателя, ведь Лиз уже так делала? Но Натаниэль опередил девушку. Он остановил воду, заточил в ледяной панцирь. А когда тот стал трескаться и крошиться на ледяные глыбы, маг превратил их в снег. Хлопья взвились в воздух, и принялись медленно разлетаться по округе. Заставляя каждого невольно очаровываться.

Сколько прошло времени, пока кто-то закричал, чтобы схватили ледяного мага? Как долго искались исполнители? Натаниэль не сопротивлялся. Он отстранился от Лиз, и белая пелена размыла очертания его фигуры. Кажется, его повалили на землю. Лиз не могла разобрать, снег опускал ресницы.

Подобно бурлящей, но замороженной волне, тело девушки застыло. И подобно её же, распалось на снежинки. Эл ничего не могла поделать с тем, что её части разлетались по мостовой. Только опустившаяся на спину рука Даниэля вернула целостность физической оболочке. Эл даже не слышала, как человек подошёл.

— Что дальше? — С трудом выдавила она, не узнав собственный голос.

Девушка посмотрела на лицо советника в ожидании ответа, какого-нибудь простого и понятного. Но такого там не нашлось. Там вообще мало что осталось от прежнего Даниэля. Насыщенные цвета побелки, уступив место мертвецкой белизне. Приятные округлости черт загрубели и заострились. Глаза растеряли свой ум, а полоску губ то и дела срывала рябь глупой улыбки, намекая на безумие. Вид человека красноречивее любых ответов. Выглядела ли Эл также безобразно и монстроподобно? Скорее всего, ещё хуже. Даниэль тяжело вздохнул и закрыл глаза. Он держал их так некоторое время, точно запирая что-то за веками. Снег попадал ему в глазницы и оставаться там. Советнику пришлось тот небрежно вытереть, размазав по скулам, и шмыгнуть носом от прихватившего мороза. Молча он отвёл девушку в сторону.

«Его точно казнят», — толковали другие маги. Лучше бы Эл послышалось! Её ноги подкосились. Даниэль быстро подхватил девушку, не дав упасть. Но та извернулась и выскользнула. Едва стоя, она вцепилась в плечи советника, как ранее Натаниэль в неё.

— Нет! Это неправда! — Вопил её стеклянный взгляд. — Скажи, что это неправда.

Но Даниэль опять не ответил, а лишь обречённо закрыл глаза. Всё, что произошло в последующие часы, стёрлось из памяти.

Глава 19. Успеть до двух

Бесконечные коридоры, крутые лестницы, каменные стены. Мрак, сырость и холод. Кажется, Элоиза совсем недавно высвободилась из канцелярских подвалов, но вот девушка снова здесь. Опять разбирательства и допросы, но в этот раз более дотошные. Возможно, с ней бы обращались куда жёстче, если бы не Даниэль. Человек не отходил от неё ни на секунду. И вовремя останавливал канцелярских служак, аргументируя, что в первую очередь Элоиза — его подчинённая, а уже потом маг.

«Молчи» — шептал голос внутри. Элоиза раньше не до конца понимала, почему Натаниэль ей это сказал. Не понимала, зачем скрывать то, каким именно образом налетчики лишились магии. Зачем трудится над воплощением плетений в физических объектах, если девушка прекрасно справится и так. Сейчас же его задумка начала проясняться. Непонятным осталось лишь одно: почему Натаниэль подставил себя. Разве он не гений? Почему не предусмотрел иной вариант?! Если бы только Лиз проверила всё более тщательней… “Это я” — врезалось в голову. “Это всё я” — купировало дальнейшее развитие мысли.

Оперативное слушание по делу. Девушке трудно было сказать, как именно она оказалась в зале, набитом незнакомцами. Рядом сидел Даниэль, значит, всё в порядке.

— То, что он сотворил с моей дочерью… — Председатель магического совета старался сохранять бесстрастный вид, но, это не получалось. Даже руки его дрожали от ярости. Было слышно, как скрипели челюсти при каждом слове. Он не называл Натаниэля по имени. Ограничился местоимениями. И требовал для ледяного мага самой суровой кары, причём незамедлительно.

Даниэль смотрел на выступление через приспущенные очки. То и дело отворачивался, хмыкал. А на одном месте даже не удержался и процедил сквозь зубы, достаточно тихо, но Эд услышала:

— Как будто магия — краеугольный камень всего. Люди же как-то без неё живут.

Эл задумалась. Возможно, Даниэль и не понимал, каково это — обладать чем-то, а потом утратить навсегда. Для магов — их сила как воздух, как рука или нога. И совет целиком разделял позицию председателя. Это плохо. Но никто не задавался вопросом, зачем те двое, Роуз и Илеса, полезли ночью в канцелярию. Ведь их и днём нельзя было назвать частыми гостями. Голова раскалывалась.

— Нет! Нет они не могут! — Эл расхаживала по комнате, которая всё ещё хранила запах зимнего прохладного утра. — Почему они должным образом ничего не расследуют?! Это неправильно! Они не могут так просто избавиться от мага. Ведь он ни в чём не…

Рыдания, то и дело вырывающиеся наружу, мешали девушке закончить практически любую фразу.

— Могут, — Даниэль рассматривал содержимое камина. — Могут и сделают. — Ни одного обугленного краешка. Натаниэль всё сжёг подчистую.

— Нет! Так нельзя мы должны! Мы должны хоть что-то…

— Если бы мы что-то могли, — ящики столов, как и полки на стенах — пустовали. Здесь было столько бумаг, а теперь — гора пепла.

— Но Даниэль! Ты же тоже в совете! Ты же…

— Эл, это внутреннее дело магов. Едва ли кто из них прислушается к слову человека, — советнику было искренне жаль девушку. Она выглядела разбитой, потерянной. Но внутри у неё витала призрачная надежда на чудо. Надежда — самый гнусный из всех ядов.