Истинная кровь (СИ) - Марина Светлая
Но самого себя маркиз-трубадур не помнил. Сам он все еще стоял у той проклятой липы и смотрел, как король целует его жену.
Любила ли она его или только говорила, что любит? Отрежь ему руки, чтобы он не смог более перебирать струны дульцимера, а он все равно бы твердил, что ее чувство к нему истинно. Потому что знал цену истине. Но был король, который выбрал Катрин. И было что-то еще, что заставило ее целовать короля. Любить женщину, которая ему не принадлежит, было бы мукой, на какую решился бы лишь сумасшедший. Серж Скриб был сумасшедшим. Но жить с женщиной, которая делит ложе не только с ним, и все-таки ее любить – стало бы истинной пыткой. Сумасшедшие тоже боятся боли.
И вот теперь он глядел в провал неба в окне, не помня себя, помня только Катрин. И не знал, как ему быть без ее губ, рук, плеч, волос, глаз… Быть может, Господь сжалится над ним, и этот поход, который затеял герцог Бургундский, станет последним, что ему суждено увидеть. Тем будет лучше. Поскольку в действительности Сержа Скриба, маркиза де Конфьяна более не существовало.
К настоящему его вернул звук открываемой двери. Серж устало посмотрел в глубину комнаты, наполненной тенями. А потом перевел взгляд туда, где показалось дрожащее пламя свечи в руке служанки.
- Прошу вас, мессир, - услышал он грудной ее голос.
И в комнату вошел невысокий мужчина, с ног до головы укутанный в плащ и с надвинутым на глаза капюшоном. Он замер посреди комнаты. Служанка всучила ему в руки свечу и проговорила:
- Там в углу тюфяк имеется, уж простите, что осталось. Коли еще чего будет нужно, я внизу.
С этими словами она удалилась прочь. А постоялец так и стоял посреди комнаты. Лица его Серж не видел.
- Тюфяк не советую, - тихо проговорил маркиз, - у них и на постели-то полно клопов.
- И стоило ехать в такую даль за клопами?
Серж дернулся и тут же заставил себя принять прежнее положение. На мгновение ему показалось, что голос юноши, а это, несомненно, был юноша, похож на голос его супруги. Но, видимо, лишь показалось.
- Боюсь, меня впереди ожидают не только клопы, - спокойно ответил он. – А за каким чертом вы оказались здесь, месье?
- Потому что одному олуху не сиделось дома.
Нет, ему не показалось. Серж все-таки вскочил на ноги. Этот голос… Он и в самом деле сошел с ума. Теперь она будет мерещиться ему повсюду?
- Вам холодно, месье? – хрипло выдавил он. – Отчего вы не снимите вашего плаща?
«Вашего чертового, matrem tuam, плаща!»
- Да, мне холодно. Мне всегда холодно без вас, маркиз.
Это была Катрин. Это, черт подери, была его Катрин! Но он все еще не верил собственным ушам, надеясь, что воображение сыграло с ним злую шутку.
Фигура, укутанная в плащ, подошла еще ближе. Протянула руку к его руке и резко одернула.
Он нетерпеливо, одним движением скинул капюшон, скрывавший лицо его соседа.
Перед ним была Катрин. Катрин. В мужском платье, с остриженными волосами, но Катрин.
- Мatrem tuam, - теперь уже вслух произнес маркиз де Конфьян. – Что ж, на тюфяке спать вам не придется. Потому, кроме клопов, никакие твари вам не грозят.
Он поклонился и решительно направился к двери.
Ну, уж нет! Не для того она потратила столько времени и сил, добираясь сюда, чтобы позволить ему уйти.
- Серж, подождите, - Катрин двинулась за ним. – Я понимаю, что вы не желаете меня видеть. Но ради этого вам не стоит ездить в ваш поход, в котором вы можете погибнуть. Вернитесь домой, и я обещаю, что больше никогда не попадусь вам на глаза.
Он снова замер. На сей раз, держась за ручку двери. Медленно повернулся к ней и внимательно осмотрел ее.
- Для того, чтобы сказать это, вам не нужно было стричь ваши волосы, мадам. Боюсь, без них вы не понравитесь не то, что
