Единственная. Твоя (СИ) - Мун Эми

Любава прикусила щеку, пытаясь избавиться от непрошеных слез. Бесполезно! Они упрямо копились в уголках глаз и точно бы вырвались на волю, но ее сжатую в кулак руку накрыла горячая ладонь.

Обычный жест утешения, а в груди взорвался маленький фейерверк. И плакать мгновенно расхотелось.

— Ты все правильно сделала, Любава, — тихо возразил Данияр. — Стремление к знаниям — это важно. И твои родители тоже поступали правильно. Берегли любимую дочь. Жаль, что я не смог снова встретиться с Данилом Александровичем и тетей Ярой. Они были замечательными людьми.

А Любава едва дышала от ощущения интимности момента.

Так ласково и проникновенно звучало ее имя. А его голос! Слаще меда и нежнее бархата… И от взгляда мужчины внутри расцветала тягучая истома. Казалось, еще секунда — и Данияр обнимет ее. Прижмет к груди и зацелует до головокружения.

С губ сорвался тихий вздох.

А Данияр вдруг отшатнулся. Подскочил на ноги и нервно провел рукой по шее. Широкие плечи казались слишком напряженными, а черты лица словно окаменели.

— Пойдем в дом, — произнес отрывисто. — Скоро утро. Вставать придется рано.

Утро началось с вкусных запахов пищи.

Любава сладко потянулась и открыла глаза.

Как хорошо!

Всю ночь ей снился Янтарь. Они с мишкой гуляли по теплому летнему лесу и снова плавали в реке. Солнце пригревало так приятно, а зверь нежно урчал, то и дело облизывая ей руки или щеку. А она плела венки, для себя и Янтаря, угощалась спелой черникой и отдыхала у мягкого медвежьего бока.

Было так спокойно! И по-настоящему… Будто она не спала вовсе.

Любава нащупала амулет и прижала его к губам.

И в тот же момент на кухне что-то грохнуло и разбилось.

— Твою ж… — послышалось глухое бормотание.

Любава мигом соскочила с постели. Бросилась в кухню, но на пороге запнулась, напоровшись взглядом на ужасную картину. Данияр порезался! Мужчина держал ладонь над раковиной, а по запястью стекал тоненький ручеек крови.

— Боги! — всплеснула руками. — Как же это… Я сейчас! — побежала за аптечкой.

Руки ходили ходуном, когда она доставала коробочку. Вот так пробуждение! Шоковая терапия какая-то.

А в голове закручивался бешеный хоровод мыслей. Что если он до кости поранился? Она ведь шить не умеет… Надо скорую вызвать! Ох, только бы артерию не задел… В коленях противно ослабло.

Но, собрав нервы в кулак, Любава помчалась обратно.

— Покажи! — пискнула, пытаясь не смотреть на окровавленный кулак.

Но вместо того, чтобы разжать руку, Данияр легонько оттеснил Любаву плечом.

— Ты сама сейчас в обморок грохнешь, девочка. Это просто царапина…

— А крови как с доброго лося!

Мужчина сдавленно фыркнул:

— В самое сердце ранила. Давай бинт, перевязывать буду.

— Сердце?

Данияр улыбаться перестал. Отвернулся.

— Руку, Любава.

От внезапной обиды перехватило дыхание, но Любава послушно достала бинт. Пусть перевязывает хоть руку, хоть голову! А она чай попьет пока…

Взгляд пробежался по кухне и завис на обеденном столе.

Ого, сырники! Еще и с изюмом!

Любава шумно сглотнула. Данияр не мог знать ее любимое блюдо! Но странным образом угадал… Что-то много стало вокруг этих самых странностей!

— Сахар класть? — ударил в спину невозмутимый голос.

Уже и чай сделал! Он же только что себе первую помощь оказывал!

— Н-нет, спасибо.

Любава искоса глянула на мужчину, но тот как ни в чем небывало, хозяйничал у плиты. И вот что удивительно — раздражения по этому поводу она не испытывала. Как и родители, Любава не любила посторонних, но Данияр до того естественно смотрелся в стенах этого дома, что даже дрожь брала.

С Владимиром было не так…

Только вспомнила — в замке щелкнули ключи, и дверь распахнулась, впуская хмурого и явно не выспавшегося мужчину.

Владимир сразу же осмотрел Данияра, потом ее, смирно сидевшую за столом, и вроде бы расслабился.

— Доброе утро, — поздоровался, глядя при этом лишь ей в глаза. — На работе дурдом. Задержался.

Первым порывом было броситься к чайнику и еще одну кружку налить, но Данияр успел раньше. Молча выставил на стол чай, а сам без лишних разговоров вышел во двор. На Владимира не глянул даже — словно тот пустое место.

— Он не обидел тебя? — спросил Владимир, не дожидаясь, пока дверь захлопнется.

Любава тяжко вздохнула:

— Чем? Владимир, серьезно, хватит. Никто меня не обидел, не испугал и вообще не притрагивался.

Мужчина только больше помрачнел.

— Вы ночью на крыльце разговаривали.

— Ну и что? Я вышла воздухом подышать, а Данияр, — Любава запнулась, вспоминая те особенные мгновенья, но быстро взяла себя в руки, — Данияр Мстиславович меня обратно загнал. Все. А еще советовал дом скорее продать и другое место найти. Говорил, эту землю купить захотят…

Уловка сработала. Владимир расслабился и важно кивнул:

— А я ведь говорил. Конечно, захотят. Отличное место, парки рядом, зелень. Ваши окраины уже выкупают… И не последние люди. Хм, ты сырников напекла? — заглянул в тарелку.

— Угощайся, — Любава деликатно ушла от ответа.

Владимир наверняка голодный, а Данияр возражать не станет — она была в этом уверена.

Несколько штучек тут же исчезли с тарелки.

— Я тут в универ утром заскочил, — как бы между делом заметил мужчина. — Обговорил последние вопросы по поводу твоей практики. В общем, можешь не беспокоиться. Зачет тебе оформят автоматом.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Любава.

На самом деле большую часть работы она сделала и даже характеристику получить успела, но все же…

— Заседание состоится завтра с утра, — напомнил Владимир. — Приготовься, что оно будет не одно. Слишком скользкий гаденыш, и отец его бурную деятельность развел, — поморщился неприязненно. — Но ты не бойся. У нас все под контролем.

— Я не боюсь. А он точно сядет?

— Точно. Слишком зарвался. Уж и СМИ подключились, и конкуренты, которые желают репутацию его папаши испортить. Нужно лишь отправить сопляка за решетку.

Она бы этого очень хотела! До сих пор перед глазами маячило противно-смазливое лицо мелкого «хозяина жизни». И пусть это лишь капля в море, но Любава готова была сделать все, чтобы хоть одного прижать к стенке.

— Обязательно отправим, — ее голос звучал твердо. — Я готова идти до конца. Сколько бы времени на это ни потребовалось.

А Владимир нахмурился. Бросил косой взгляд в сторону окна, за которым маячила фигура Данияра.

— Будем надеяться, что немного, — обронил глухо. — А пока старайся лишний раз из дома не выходить. Мало ли…

Глава 20

Владимир появился в зале ресторана за пятнадцать минут до назначенного времени. Медведь сразу щенка почуял, еще до того, как Данияр успел среагировать. Яростный рык заклокотал в горле, но пришлось стиснуть зубы — так надо!

Заметив его, мальчишка нахмурился. Не хочется принимать помощь от соперника, но на войне все средства хороши. А спасибо за весь это фарс Варваре сказать надо.

Ярость обожгла крутым кипятком, но Данияр даже не поморщился. И все же как никогда сильно ему хотелось обругать женушку последними словами, а потом выгнать из селения. Навсегда!

Тем временем Владимир пересек зал и, не здороваясь, присел напротив.

К ним тут же подскочила официантка. Защебетала песенку о самом шикарном в городе меню. Старалась отменно: глазами стреляла, губы облизывала, декольте на распашку… Данияр мысленно выругался. Эта вертихвостка его десять минут окучивала, пока он ее прямым текстом не отшил. Теперь пусть Владимир отдувается.

Щенка тоже ненадолго хватило.

Прервав словесный поток, он потребовал кофе и не беспокоить.

Девица обиженно вздернула подбородок и, виляя задом, отправилась выполнять заказ.

Как только они остались одни, Данияр выставил на стол крохотный пузырек — зелье, что передала ему Олеся.

— Я не буду тебя в чем-то убеждать или пытаться доказать, — ответил на удивленный взгляд мальчишки. — Продемонстрирую на примере.