Кошмар фейри (ЛП) - Уилсон Сара

— Не обвиняй в войне только мою сестру, — сказала я. — Ты врал ей. Соблазнил ее. Украл ее у нас.

— И я чудесно постарался, да? — проворковал он. — Когда я дал ей Великолепие, я сделал ее вдвое страшнее для тех, кто ходит по нашим Дворам. Я обрел репутацию в тот день. И я собираюсь развивать репутацию.

Он повернул меня к стене так внезапно, что я забыла охнуть. Он прижался телом к моему, зашептал мне на ухо. Я дрожала, толкала его, но он был слишком сильным.

— Я могу предложить тебе больше власти, чем есть у нее, мышка. Порви связь брака с Валетом. Она еще не завершена. Брось его и примкни ко мне, и я женюсь на тебе и сделаю тебя сильнее твоей сестры.

— Я даже тебе не нравлюсь, — прорычала я. — Ты выбрал мою сестру из-за ее светлого лица и назвал мое простым.

Он рассмеялся.

— И я был дураком. Оказалось, мне нужны были вы обе. Идем, я предложу тебе сделку, от которой твоя душа будет плакать с благодарностью.

— Врешь, — сухо сказала я и выскользнула из-под его руки.

— Тебе выгодно меня выслушать, Эластра Хантер, — его голос был шелковым, глаза были как жидкий мед. — Твоя сестра хочет твоей смерти. Твой муж — жертвы твоей души. Только я все еще хочу тебя спасти.

— Глупо тебе доверять, — сказала я, держась от него на расстоянии, вернув свободу.

Он остановился перед резной дверью.

— Глупо доверять кому-то еще, — возразил он. — Подумай, мышка. Подумай, как я могу помочь тебе подняться.

Он подмигнул и открыл дверь.

И я забыла о сестре и муже, потому что на кроватях сели и сонно посмотрели на меня двадцать детей разных возрастов.

Я закрыла дверь за нами, сердце колотилось. Я нашла их. С моей сестрой были не все дети, и я могла их освободить.

— Ты выглядишь как матушка Хантер, — сказал голосок, и я охнула, увидев маленького Петира в гнезде из одеял. Я нашла его.

— Твоя мама послала меня за тобой, — сказала я и повернулась к Кавариэлю со стальным взглядом. — Еще сделка, Лорд Кубков.

— Нет, наша сделка завершена.

Он открыл быстро дверь и захлопнул ее за собой. Я сжала ручку, но он как-то ее запер или придавил. За мной заплакал один из детей.

Я развернулась.

— Шш, не плачьте, крохи. Не все потеряно.

Я подняла клетку, подумала о них, как о крохах, и, пока они кричали в тревоге, я вытащила меч и рассекла воздух.

— Все будет хорошо, малыши, — сказала я им, в воздухе появилась брешь. Я сжала ее край, открывая шире, чтобы пролезть.

Глава двадцать шестая

Меня наполнила нервная энергия, когда я вышла в мир смертных. Все расплывалось, я вернулась тут в духовный мир, только факел помогал видеть. Я подняла его выше.

Вокруг меня, раскрыв рты, стояли женщины и мужчины с ведрами горячей воды и бельем в руках. Так я думала. Было сложно видеть детали только духовным зрением. Все расплывалось, кроме того, что освещал факел. Мы смотрели друг на друга миг, а потом одна женщина вышла из-за телеги с навесом, держа на руке девочку.

— Элли, ты привела нам больше детей, — сказала Хранительница знаний.

— Да, — сказала я, не давая глазам стать слишком широкими. Она была красивой в моем втором зрении, так я представляла королеву. — Но что…?

— Мы вернули камни в старый круг, — сказала Хранительница знаний, указывая туда, где я стояла. — Мы решили, что тебе это пригодится, хотя это означает, что один из нас все время должен играть музыку.

Кто-то играл музыку. Одинокая скрипка мило звенела, и, когда я посмотрела, тот, кто играл на ней, подмигнул мне, будто это был наш маленький секрет. Скрипка была голубой, но парень двигался так быстро, что у меня заболела голова. Я постаралась не присматриваться. Без повязки я была слепой тут. Я забыла, как тяжело это было.

— О, — потрясенно сказала я, открыла клетку, опустив ее на землю.

— Не думай, что только ты знаешь работу Сияющих, — сказала Хранительница знаний. — У нас тоже были предки. И мы видели больше магии, чем ты.

Она могла удивляться, но я не видела.

Я выманила детей из клетки, помогла заплаканным крохам, испуганные старшие дети оказались в теплых руках Путников.

— Это все из Фейвальда, — сказала я, когда их накормили, одели и уложили спать.

Я подошла к Петиру. Отнести его к матери или оставить тут? Было неправильно возвращать его в ту жуткую деревню, но было неправильно и держать его вдали от Хельдры. Я вздохнула и подняла его на свою спину.

— Я знаю его мать, — сказала я Хранительнице. — Я отнесу его домой.

Она кивнула, морщинки у глаз собрались, она улыбалась.

— Те, которых ты привела до этого… беспокойные. Но я рада, что ты их привела. Дети стойкие. Они могут исцелиться. Они снова будут в порядке со временем.

— А дети Скандтона? Мама привела их к вам? — спросила я с тревогой.

— Еще нет, — сказала Хранительница с тревогой в глазах. — Но мы будем выглядывать еще беженцев.

Я кивнула, но могла думать лишь о том, как мама бредет в ночи с безумным отцом и толпой испуганных детей. А потом эта тревожная мысль стала Скуврелем, говорящим, что он был когда-то одним из детей, украденных из мира смертных. Я невольно задумалась, каким он был бы, если бы его украли и вернули в безопасность.

Когда мы попрощались и укутали Петира для пути домой, он задремал. Хранительница помогла привязать его к моей спине длинной полоской ткани, он был тяжелым, но я могла его нести.

Путь домой по холоду и снегу был долгим. Я много раз спотыкалась, почти падала, но оберегала мальчика на моей спине. Силы кончались. Мне нужно было поспать. Петир хотя бы защищал мою спину, его головка лежала на моем твердом плече, чуть смягченном тканью, в которую его укутала Хранительница знаний.

Я все больше была благодарна Скуврелю за высокие сапоги и куртку с меховым подбоем, вокруг нас бушевал снег. Почему он был так чудесен со мной? Он принимал наш брак серьезно? Хоть он признался, что все еще обманывал меня? Он путал меня, как и весь Фейвальд. И он был загадкой, которую я разгадаю позже. Мне нужно было отнести Петира к его матери и увести ее и детей города в безопасность. А потом поймать сестру. Я смогу. Мой план работал. Мне просто нужно было сосредоточиться и работать.

Все будет хорошо. Я просто не могла останавливаться.

Я позволила жару этой решимости согревать меня внутри в холоде ночи. Я так увлеклась мыслями, что не заметила запах дыма, пока не миновала холм и не увидела дом Чантеров вдали.

О, звезды! Нет!

Сердце билось в горле, я спешила между деревьев, легкие болели, когда я побежала, стараясь не ударить ногами Петира об деревья. Я остановилась под деревом, где был мой тайник волшебных вещей, схватила сумку, лук, ключ и зеркальце, убрав последние две вещи в сумку. Все хотя бы было на месте.

Дом горел — огонь был странным и зловещим для духовного зрения — он был там один миг, а потом пропал, ведь дом сгорел до пепла. Люди не могли выжить в том, что осталось. Вокруг дома стояли солдаты с палками в руках, смотрели на огонь. Они помогали огню оставаться на доме, не распространяться. Или они следили, чтобы работа была выполнена.

Ярость наполнила меня вместе со страхом. Где были мои родители? Они выбрались живыми?

Не паникуй, Элли. Не паникуй.

Я дышала так быстро, что голова кружилась. Я не хотела думать, почему не видела родителей за солдатами, дрожащих в снегу. Я не хотела думать, почему не видела Чантеров.

Их тут не было. Или они были мертвы. И они не добрались до Путников.

Не паникуй. Думай.

Я, онемев, отвернулась от огня. Будет тяжело идти в деревню с сумкой спереди и мальчиком на спине. Там мне нужно будет пробраться мимо стражей к сердцу силы сэра Экельмейера, но я ничего не могла поделать.