Айна из замка (СИ) - Кочешкова Елена А. "Golde"

Пришло время решать.

– Как мы доберемся до Золотой Гавани? – спросила Айна без обиняков. – У нас нет денег. Нет лошадей. Да и вообще ничего нет. Можно, конечно, идти пешком и искать работу в пути... Но тогда это будет очень, очень долго. И... опасно. Ты ребенок, а я – девушка. Любой лихой человек может снова нас... может навредить нам, – она на миг прикрыла глаза, страшась того будущего, которое только что нарисовала себе. А потом вспомнила, что эти страхи уже были. Она всегда понимала, как глупо лезть куда-то одной. И давно придумала способ, как обхитрить судьбу. – Раньше я думала, что лучше всего убегать из дома с бродячими артистами... Они всегда в пути, с ними не скучно. С ними можно доехать до любого города... Но нам с тобой нужен не любой. А еще нас теперь двое... Два голодных рта, которые надо кормить и учить чему-то. Не больно-то много шансов на удачу...

Лиан задумчиво почесал ухо. Положил обе руки на стол и внимательно на них поглядел. Потом снова встретился глазами с Айной.

– Я знаю, – просто ответил он. – Но боги и святые хранители слышат меня, разве ты забыла? Я могу не только... сжигать города. Если очень попросить, что-то изменится. Я не знаю, что и не знаю, как. Но это... случится. Просто скажи, что ты готова. Ладно?

Его глаза искрились, а в уголках губ затаилась улыбка.

– Я готова, – сказала Айна. – Зови своих хранителей.

Айна. Глава четвертая

1

– Так из какого, гришь, вы города? – брат Юс широко зевнул и смачно плюнул за борт повозки.

Крытая телега, в которой он ехал вместе с Айной и Лианом мало напоминала удобные кибитки бродячих артистов: в ней всего-то и было, что большая охапка сена на щелястом полу, старый ящик у стены, в котором монах хранил свое нехитрое имущество, да небольшой бочонок в углу. Вместо крепкой крыши телегу покрывал битый всеми ветрами и дождями кожаный навес на гнутых рейках.

– Из Ларга, – не моргнув глазом соврала Айна. Они с Лианом сидели на широкой скамье в голове повозки, по левую руку от монаха. Место удобное, с высокой стенкой, на которую можно опереться спиной. Айна совсем уж было расслабилась и перестала думать о чем-либо, кроме цокота копыт и проплывающих мимо полей, когда брат Юс задал ей свой вопрос. Хорошо, что на эту тему они уже все придумали заранее – не пришлось судорожно подыскивать нужный ответ.

– Ларг? Эт такой мелкий городишко на берегу Быстрой? Скучное местечко, ей богу... И как же так вышло, что вы осиротели? – в отличие от Уны, брат Юс казался не слишком-то деликатным и довольно любопытным.

– Отец был купцом, товар возил в разные села. Попался разбойникам, – Айна скорчила скорбную личину и старательно вздохнула.

– А мать что?

– Родами умерла год назад.

Брат Юс тоже вздохнул и сделал пальцами святой круг у сердца.

Монах был невысок, имел крепко сбитое тело и широкое добродушное лицо, из всей одежды носил только длинную бурую рясу, подпоясанную веревкой. Как и обещала Уна, рядом с ним Айна чувствовала себя спокойно, даже не смотря на все эти вопросы. От брата Юса словно веяло надежной защитой, как от старой крепостной стены, хотя он не был ни могуч, ни вооружен. Просто казалось, что возле него не может случиться ничего плохого.

– Храни Святой Отец их души, – промолвил он. – Негоже, когда дети одни остаются... И у кого ж вы приют нашли?

– У тетки, – Айна еще никогда не лгала так откровенно и с удовольствием. Это оказалось очень увлекательно. – Мы в ее семье жили, пока нас не украли и в Ройн не привезли, – предваряя следующий вопрос, она быстро добавила: -– Тетка хорошая... но у нее своих детей пятеро, шестой на подходе. По осени она меня замуж отдать хотела, а брата – в подмастерья к сапожнику.

– Что ж, сапожное ремесло – неплохое дело... Доброе да и прокормит.

– Нет! – впервые за все это время подал голос Лиан. – Я не хочу быть сапожником! Я должен стать целителем!

– О... – только и промолвил брат Юс. Он осторожно потер нос грязным ногтем и покосился на мальчишку. – Стало быть вы за этим в Золотую направляетесь?

Лиан кивнул, а Айна покосилась на него с удивлением, но промолчала.

– Я должен получить посвящение в Красной башне, – сказал он

Брат Юс озадаченно хмыкнул.

– А ты уверен, что туда берут таких маленьких?

– Меня возьмут.

В голосе Лиана не было ни тени сомнения, и монах почел за лучшее промолчать.

Поздно вечером, когда брат Юс уже смачно храпел, а Лиан все вертелся и вертелся в стоге сена, Айна тихо спросила:

– А ты правда решил стать целителем?

Лиан замер, а потом завозился еще громче.

– Ага...

Они остановились на ночлег у края широкого поля, по которому были щедро разбросаны пышные стога.

«От доброе место, – сказал монах, натянув поводья. – Здесь и заночуем. Люблю лето! Никаких не надо постоялых дворов, трава – постель, небо – покрывало... Лишь бы харчи были при себе! Полезайте в сено, ребятишки, такой душистой постели у вас, небось, отродясь не было!»

И в самом деле.

Брат Юс уснул почти сразу после простого, но вкусного ужина, а Айна с Лианом еще долго лежали на верхушке стога и смотрели на звезды. Запах сена приятно щекотал ноздри, высохшая трава мягко пружинила под спиной. В свете звезд Айна увидела на лице Лиана немного отрешенную, незнакомую ей улыбку.

– Это ты после пожара так решил?

– Ну... Нет. По правде говоря, давно... Прости, что не говорил тебе. Я боялся, что ты... не захочешь идти со мной. Ведь там, в Золотой... меня ждет Красная башня. И тебя тоже, если ты и правда меня не оставишь... А это не самое веселое место в мире.

– Ли... – Айна боялась обидеть его неосторожным словом, но не спросить она не могла: – А ты действительно уверен, что тебя возьмут? Ты ведь... еще совсем ребенок.

Лиан невесело усмехнулся.

– Мне было три, когда я вылечил сестре ошпаренную руку. А в четыре пришлось научиться читать, чтобы понять, что написано в толстой книге с картинками про травы. Я нашел ее в кабинете у отца... И понял, что должен прочитать если не все, то хотя бы что-то...

– Книга? – уточнила Айна. – У плотника?

Лиан вздохнул и приподнявшись на локтях заглянул ей в глаза.

– Прости. Я солгал и в этом. Мой отец никогда не был плотником... Только не спрашивай, кто он на самом деле! Не хочу об этом.

Почему-то Айна не очень удивилась.

– Ладно, – легко согласилась она. – Не буду.

– И восемь мне исполнится только в конце лета...

Айна улыбнулась.

– Ну и ладно, – сказала она, растрепав Лиану волосы и уронив его обратно в стог. – Какая мне разница, сколько тебе лет? Это же все равно ты. Вот только в Красной башне вряд ли берут таких... юных учеников.

– Наверное. Но я должен быть там. Я видел это в своих видениях и снах. Я знаю точно. Это мой путь, Айна... Хоть я и не выбирал его.

– А мне-то что там делать?

– Я... я не знаю... Не знаю даже, позволят ли тебе жить со мной... Но ведь даже в Красной башне нужны руки для разной работы...

Айна вздохнула и промолчала. Она не больно-то верила, что ее руки могут сгодиться в велико обители, где учат лекарей.

2

Дни складывались в недели, нанизывались спелыми, золотыми, как стога, бусинами на тонкую нить бытия. Айна привыкала к шаткому потряхиванию повозки, неспешному цоканью копыт смирной лошадки, к трапезам у костра и ночевкам под открытым небом. Впрочем, лето стремительно катилось к своему закату, и ночи становились все холодней. Забираясь вечером в свои постели из душистого сена, они с Лианом теперь кутались в длинные плащи из тонкой шерсти, которые на прощанье подарила им Уна. А вот брат Юс, похоже, был сделан из каких-то других материй – в начале пути его не утомляла жара, а теперь, на пороге осени, он словно бы не замечал прохлады. Монах неизменно ходил босиком и даже в предрассветные часы легко обходился без одеяла.