Страсть дракона (СИ) - Арматина Елена

- Я сообщу тебе, когда сестра придет в себя. От тебя жду тоже известий. Узнай у  девицы все, что только возможно.– Кейден дождался, когда в портале исчезнет кормилица с Рики Мартином на руках и огромным бочонком под подмышкой ,  и добавил: - Но и не переусердствуй. Нам еще мужа ей искать.

И с веселым хохотом исчез в портале, не дожидаясь тумака от младшего брата. Возмущенный взгляд Бастиана, брошенный ему вслед,  еще долго будет его веселить.

Осознание того факта, что "подарочек" оказался его истинной парой, добавило красок в жизнь Кейдена. Из хмурого, всегда серьезного дракона он вдруг превратился в легкомысленного, постоянно ухмыляющегося субъекта. Его подчиненные, да и брат тоже, были в недоумении. Что ожидать от ТАКОГО императора, не знал никто.

Глава 29. Конфетная комната

Вопросы роились в моей голове. Кто он? Почему я? И  главное, где я?

Но я мужественно не проронила и слова. Я сидела, буквально утонув,  в огромном мягком кресле и наблюдала за стремительно перемещавшимся по комнате мужчиной.  "Свадьба" его не напугала, моя глупая болтовня его не впечатлила. Значит, одолею его гробовым молчанием.  Это было совсем не сложно, так как в горле пересохло, а язык попросту присох к небу.   Может, стоит напомнить ему, что  он забыл надеть штаны?

Но все-таки я решила не привлекать к себе излишнего внимания, потому что происходившее этим утром меня здорово напугало.  Утренние и ночные  события происходили с такой скоростью, что я просто не могла поверить, что это все было не во сне.  Я закрыла глаза и  , что есть силы,   зажмурилась.  Снова открыла глаза.  Мужчина что-то мне сказал, но я не услышала.  Он прошел мимо меня и так странно посмотрел!  Кажется, мы не были знакомы ранее, тогда откуда такая злость в его глазах? Выходя, он снова взглянул на меня, и закрыл за собой дверь. И вот только тогда  я смогла спокойно вздохнуть.

  Я растерянно осмотрелась по сторонам. Огромная спальня. Высокие потолки и почти во всю стену окно. Тяжелые бархатные портьеры неподвижно свисали от самого потолка до пола. На полу – серебристый пушистый ковер. Я спустила ногу,  пошевелила пальчиками  - так и есть. Очень пушистый и очень мягкий.

Посреди комнаты, под шелковым, жемчужно-перламутровым балдахином возвышалась  кровать. Белоснежные простыни манили и приглашали прилечь. Но, фигушки! Не будь я Мари Ализарин, я бы, возможно, и не удержалась бы.  А мне и в кресле хорошо. Мягенько. Уютно. Ноги, правда, немного затекли.

Огромный зеркальный шкаф, полный одежды, манил меня не меньше, чем мягкая постель. Да и какая девчонка устояла бы? Но я решила проявить твердость – тряпица, обернутая вокруг меня, мне очень даже нравилась. Я встала,  толкнула ногой дверцу, и она с тихим жужжанием закрылась.

Осторожно, готовая в любую секунду снова запрыгнуть в свое мягкое кресло, я уставилась  в зеркальную дверцу  шкафа.  И замерла. Из зеркала на меня смотрела странная, неухоженная особа, завернутая в покрывало.  Из всклокоченных волос торчали веточки и соломинки. Нос и скулы усыпали яркие веснушки. У меня никогда ранее не было веснушек! Но правда, еще несколько дней тому назад, я и не проводила на воздухе столько времени, меня не жгли, не топили, не кусали. Я не напивалась вином с шебутными бабками.  И у меня не было ребенка.  Ребенок! Рики Мартин! Как же я могла забыть?! Вот ведь, эгоистка!

Я тихонько, на цыпочках, подошла  к двери. По ней бегали  и подмигивали странные огоньки. Прислушалась – за дверью тишина.  Я протянула руку к двери, и аккуратно взялась за ручку, в любой момент ожидая какую-нибудь каверзу. Но ни молния меня не шарахнула, и  ни в какую  временную дыру я не провалилась. Дверь, заиграв огоньками,  попросту не открылась. Я схватилась за ручку двумя руками, уперлась в косяк одной ногой , и что есть силы потянула. Ни скрипнула, ни с места не сдвинулась.

Ну что ж, этого и следовало ожидать.

Сам факт, что я оказалась в чужой спальне, меня очень напрягал. Хотя, присмотревшись повнимательнее, я поняла, что именно так меня напрягало. Комната , безусловно, была обставлена богато. Но слишком уж стерильно и безлико.  Я подошла к красивому, выточенному из белого дерева столику.  На нем белая ваза и белые цветы. Вот вазочку я бы поставила голубую, а в ней – белые и кремовые розы. И чтобы пахли розами! Легкие искорки   и – вуаля! Синяя ваза и кремовые розы! Ну ладно, пусть будет синяя.

Так, серебристый коврик – добавить на него ромашек! Оп-ля-ля! На окрасившемся в нежный салатовый цвет  ворсе ковра появилась целая россыпь маргариток. Ну ладно, пусть будут  и маргаритки.  Мне начинало здесь нравиться. Стены – в лиловый! Балдахин над кроватью – голубой, и чтоб облака по нему плыли.  Простыни  - розовые.  Комната превращалась  в конфетку. Даже зубы заломило от той няшности.  Мужичок будет в шоке. И , довольная собой, я подошла к окну. Сейчас буду колдовать куст сирени. Я открыла окно и выглянула наружу. Колдовать кусты расхотелось  –  где-то далеко, внизу, по камням  с ревом неслась река, туман из брызг  добавлял нереальности пейзажу. Так что я захлопнула окно, и решила его больше не открывать.

Позади меня раздался тихий скрип, но я все равно испугалась и развернулась так резко, что запуталась в своем наряде, и шлепнулась на попу. Я вообще в последнее время  при приближении неизведанного  или опасности  сразу шлепаюсь  - то на колени, то на попу, а если повезет – то и кому-нибудь в руки.

Сейчас мне не повезло, и я жестко приземлилась на пол. А из открытой двери на меня смотрели две пары глаз. Те, что принадлежали даме постарше – смотрели на меня сочувствующе. А те, что помоложе  – снисходительно.

- Очухалась, бедняжка? – произнесла старшая дама и пошла ко мне решительными шагами.

- Ой, да ничче так еще выглядит,-  добавила младшая,- я ожидала , что похуже будет.

- Дафна, помоги поднять ее.

Дафна хлопнула в ладоши ,  а затем помогла старшей даме поднять меня с полу.  Подхватив меня – одна за подмышки, друга за ноги, куда-то меня поволокли.

Я сделала  то, что  сделает каждая гордая и независимая девушка  в этой ситуации – задрыгала ногами и попыталась вырваться.

- Эк ее, бедняжку, трясет, - запричитала старшая.

- Да уж, и правда трясет.

Но хватка у них была крепкая, судя по всему , людей таскать за руки-ноги им не привыкать. От обиды и напряжения у меня даже слезы потекли.

- Хватит рыдать, немного помучаешься, а затем будешь жить в свое удовольствие, - откуда ни возьмись, появилась еще одна особа. Судя по зеленому лицу она явно была не человеческого рода.

- Вы вообще о чем? И отпустите, меня .

Но никто и не подумал меня отпускать, поэтому я опять пустила слезу и жалобно пропищала:

- Пожааалуйста…

Но меня тащили еще какое-то время, то утешая, то увещевая. А в конечном итоге , просто запугали своей жалостью меня до смерти.

Меня внесли в помещение,  отделанное темно-синим камнем, который  невероятно сверкал  в лучах заходящего светила. Посреди этой комнаты стоял огромный белый монолит. На него меня и положили.  Он оказался теплым и моментально подстроился под очертания моего тела. А надо мной уже,  похрустывая пальцами, разминала руки  огромная бабища.   Не успела я пискнуть, как с меня  стащили мой наряд. Нежными, невесомыми струями полилась на меня пахнувшая травами вода. А бабища стала меня мыть, тереть, намыливать, смывать и снова намыливать.  Меня крутили и вертели,  мыли и вытирали.  Я поняла, что ни в какую жертву меня приносить не будут, по крайней мере – сейчас.  Поэтому успокоилась и расслабилась. А когда в ход пошли ароматные масла, я вообще от удовольствия уплыла.

Та же  самая бабища, завернув меня в махровое нежнейшее полотенце, отнесла меня в мою конфетную комнату и уложила в постель, уже кем-то заботливо расстеленную.

Она огляделась вокруг и поцокала языком.

- Н-да, ну ты уж постаралась. Как бы у хозяина диатез не приключился.

- Гафа, ты уже закончила?