Эмили Картер. Черный оракул (СИ) - Шёпот Светлана Богдановна

Сначала на его лице было написано удивление, быстро сменившееся пониманием и… восхищением.

— Ты ведьма, — прозвучало утвердительно.

— Что? — тихо спросила я. — Нет, нет, что ты! Такого не может быть, я не ведьма! О чем ты говоришь? Это просто случайность, совпадение, и только, — быстро говорила я, сделав шаг назад. Мне нестерпимо захотелось, чтобы ничего этого не происходило.

Мой страх был настолько силен, что я совсем не замечала ни восхищения в любимых глазах, ни восторженности, отчетливо написанной на лице. Я боялась.

— Мне надо идти! — крикнула я и развернулась, чтобы убежать.

Вот только стоило мне сделать шаг, как весь мир погрузился в обжигающий жар, опаливший все тело. Я захлебнулась криком, неистово желая все прекратить.

 Дернувшись, я подскочила на кровати и принялась в панике оглядываться. Сердце колотилось, а тело мелко потряхивало. О, бездна, я думала, что с этими снами покончено. Но, как оказалось, нет. Стоило мне ощутить себя пусть и в относительной, но безопасности, как они сразу напомнили о себе.

Застонав, я закрыла лицо руками и упала обратно на кровать. Что за чертовщина мне снится? Сегодня второй участник моих ночных кошмаров выглядел более взрослым. Сколько ему было на этот раз? Лет пятнадцать? Шестнадцать?

Не открывая глаз, попыталась нарисовать в голове его облик. Сразу вспомнились чернющие глаза, темные волосы, приятные черты лица. Кажется, в своем сне я была влюблена в этого мальчика.

Убрав руки, открыла глаза и уставилась в потолок. Мне нужно кое-что узнать. Нечто мучает меня уже давно.

Рывком поднявшись, я посетила ванную комнату, привела себя в порядок и оделась. Подойдя к двери, открыла ее и выглянула наружу. Тишина. И почему нельзя сюда просто провести электричество?

Выйдя в коридор, огляделась по сторонам и двинулась в ту сторону, которая казалась мне правильной. На самом деле, вчера я настолько устала, что толком не запомнила дорогу.

Я и в замок (подумать только, кто в наше время живет в средневековых замках?) заходила, едва держась на ногах. Потрясения последних дней явно сказались на мне не очень хорошо.

Наверное, дорогу я все-таки умудрилась каким-то образом запомнить. Или дело в интуиции? Впрочем, какая разница. Главное, я нашла, что искала.

За очередной дверью (даже на вид тяжелой) оказалось что-то вроде обеденного зала. Встав на пороге, я быстрым взглядом окинула пространство. Никаких излишеств, суровая средневековая романтика. Самым примечательным во всем зале был длинный стол и кресло, отдаленно похожее на трон. Я даже знаю, кто именно любит на нем сидеть. А еще говорит, что не знает, почему его люди называют королем.

Хмыкнув, я направилась к единственному человеку, находящемуся за столом. Мое появление для него не осталось незамеченным. Еще бы, такие двери попробуй открыть бесшумно.

— Доброе утро, — поздоровалась я, присаживаясь рядом и оглядывая стол. Еда на нем была. — М-м. Я не знаю, во сколько тут завтрак.

— Может, и доброе, — не слишком любезно буркнул Каин, размазывая по ломтику хлеба небольшой кусок масла. — Тебе виднее. А завтрак тут тогда, когда тебе захочется. Впрочем, как и обед и ужин. Просто приходишь сюда и ешь.

— А, — я кивнула. — Понятно. А посуда? — зачем-то спросила, оглядывая стол уже более внимательно.

— Уберут, — Каин пожал плечами. — Не стоит переживать из-за мелочей.

Я многое хотела у него узнать, но решила, что успею. Слишком голодной я не была, поэтому ограничилась парой бутербродов и чашкой горячего кофе.

Когда Каин закончил и встал, желая уйти по своим делам, я затопилась.

— Подожди, — остановила его, едва сдержав себя, чтобы не схватить за рукав. — Вы же с Рейном братья, не так ли?

 Каин притормозил. Он глянул на меня немного подозрительно, будто подозревал в чем-то серьезном.

— Допустим, — ответил он неопределенно.

— Я знаю, что прозвучит странно, но нет ли у тебя его юношеской фотографии? — поинтересовалась, сделав при этом невинный и безобидный вид.

— Зачем тебе она? — подозрительность Каина только усилилась. Он смотрел на меня с прищуром и выглядел так, будто прикидывал, в какое место мне воткнуть что-нибудь острое и длинное.

— Понимаешь, — начала я, переходя на тихий доверительный тон, будто собиралась поведать ему некую тайну, — мне снятся кошмары. И в них я вижу мальчика, который, как мне кажется, очень похож на Рейна. Я никак не могу понять, что это такое: сны или нечто иное. Поэтому мне и нужна фотография.

Кажется, мое объяснение не сильно успокоило Каина. Он выглядел рассерженным.

— Колдовала на брата? — спросил он, прищуриваясь и оценивающе окидывая меня взглядом.

— Что? — удивилась я. — Колдо… Нет! Ты что? Я не умею, — я несколько нервно рассмеялась. — Да я о том, что ведьма, узнала всего несколько недель назад. Мне до сих пор кажется, что это ошибка какая-то.

— Хм-м-м, — протянул Каин, продолжая смотреть на меня как инквизитор на жертву, которая не желает признавать своих грехов и каяться. — В любом случае я не могу тебе помочь.

— Почему? — спросила, немного расстроившись. Видимо, разговор этот я затеяла слишком рано. Нужно было немного подождать, дать Каину привыкнуть ко мне. Или же попросить самого Рейна.

— По одной простой причине: когда Рейн был ребенком и подростком, такой вещи, как фотоаппарат, попросту не существовало, — сказал Каин и направился в сторону двери. — И да, я расскажу Рейну о магии приворота. Думаю, ему будет интересно послушать, — добавил он, подходя к двери.

— Да ничего подобного я не делала! — крикнула я возмущенно. Хмуро проследив за закрывающейся дверью, недовольно поджала губы и отпила из чашки немного остывший кофе. — Придурок, — буркнула, вздыхая.

Интересно, сколько Рейну лет? Каин сказал, что во времена детства Рейна фотоаппаратов еще не было, а ведь они появились более ста пятидесяти лет назад. Может быть, у Десмонда какая-нибудь картина осталась. Вроде бы знать в те времена любила позировать известным и не очень художникам.

Закончив с завтраком, встала из-за стола и замерла, пытаясь понять, что делать дальше. Замок выглядел пустынным. Я просидела в этой комнате больше получаса, но никого, кроме Каина, не увидела.

Так ничего не придумав, вышла из обеденного зала и направилась куда глаза глядят. Впрочем, уйти далеко я не успела — меня перехватил Десмонд.

— Проснулась? Это хорошо. Идем, — с этими словами он развернулся на каблуках и повел меня в противоположную сторону от той, куда я направлялась.

— А где Рейн? — спросила, когда мы внезапно остановились перед какой-то картиной.

Переведя на нее взгляд, я нахмурилась, невольно сделав шаг назад. На картине была изображена полуобнаженная девушка с длинными белоснежными волосами. Судя по всему, картина изображала казнь через сожжение на костре. Почему-то от того, что я увидела, мне стало дурно.

Держать на виду нечто подобное, будучи самому колдуном… У Десмонда явно своеобразное чувство юмора.

— Святое очищение, — произнес он, привлекая мое внимание. — Именно с этой истории началось столетнее гонение и проводимые по всему миру казни «ведьм». Самым забавным было то, что именно эта дева — звали ее Николеттой — никакой ведьмой не была. Но она приглянулась одному священнику и имела наглость отказать ему. Он не простил подобного. Вскоре после отказа славный и благородный муж послал сообщение на Святую Землю. Я видел то письмо, — Десмонд криво улыбнулся. Видно было, что он не находит в рассказе ничего веселого. — Назвать деву эту человеком нельзя. Внутри она черна. Бездна дыханием своим коснулась духа ее. Она — презренное дитя ее, поклонница и верная служительница. От деяний сего грязного существа воют все люди в округе. После этого было придумано множество обвинений в ее адрес. Особо старались женщины. А все из-за банальной ревности. Николетта обладала невероятной красотой. Мужчины не могли спокойно пройти мимо. Женщины завидовали ей, ненавидели. Поэтому с радостью откликнулись на призыв священника. Наплели небылицы. А потом, — Десмонд усмехнулся, — рыдали, обдирая ногтями щеки, когда на костер вели их дочерей, обвиненных Святой Землей в колдовстве незаконном. Любое деяние возвращается. И да, я убил того священника.