Город без солнца (СИ) - Морозова Мария

Торопливо добежала до дома, приняла контрастный душ, чтобы прогнать противный звон в ушах, и, собрав себе несколько бутербродов, отправилась в мэрию.

Мой план был очень прост. Когда на Гленмар опустилась вечерняя темнота, выключила свет в кабинет и просто закрылась на ключ изнутри. Вряд ли кто-то обратит внимание, что я никуда не уходила.

Стоя у окна, украдкой рассматривала площадь. Город снова оказался в плену тумана. Ни дождя, ни ветра, а просто зыбкая серая хмарь, потихоньку заполняющая улицы и переулки. Стены домов сливались с ней, образуя однородный сумрачный фон. Уличные фонари были окружены мутными бледными ореолами, а фигуры изредка появляющихся на площади людей походили на бесформенные тени.

Куда они все идут? О чем думают? Почему все вокруг кажется им совершенно нормальным?

Странный город, в котором никогда не бывает солнца. А горожане ведут себя так, будто чем-то одурманены. Есть ли всему этому какое-нибудь рациональное объяснение? Или здесь происходит что-то, что находится за гранью понимания? Что-то сверхъестественное, мистическое, потустороннее. Может ли получиться так, что я никогда не смогу даже прикоснуться к разгадке тайны этого места, если стану цепляться только за привычные и понятные закономерности?

Я рассеянно наблюдала за редкими прохожими. За тем, как в домах загораются и гаснут окна. За тем, как мистер Доллинг запер двери мэрии и неспешно поковылял домой. Наблюдала и чувствовала себя смертельно уставшей.

Выждав для верности наступления полуночи, прихватила ключи, телефон и осторожно пошла вниз. В здании было жутковато, но тихо и спокойно. Ни шороха, ни стука, только еле слышно поскрипывали половицы под моими ногами.

Слесарь знал свое дело, и ключ легко и без проблем повернулся в замке и открыл дверь. Подсвечивая себе фонариком из телефона, я зашла внутрь и осмотрелась. Ничего неожиданного: большие шкафы у стен, стеллажи с папками. Даже обидно. Хотя что еще я могла здесь увидеть? Расчлененный труп предыдущего мэра? Большую табличку «Секрет Тобиаса Морта смотри здесь»? Нет, эта тайна явно не дастся так просто. Так что закатывай рукава, Вивиан Вуд, и превращайся в архивариуса.

Начать свои поиски я решила с самого начала — от двери.

А минут через сорок поняла, что могу просидеть здесь хоть сутки, но не найду ничего толкового. Архив был похож на большую свалку. Ни порядка, ни системы. Все бумаги были кое-как распиханы по папкам и коробкам. Официальные документы, старые бледные ксерокопии, газеты, даже какие-то фотографии — все валялось вперемешку.

Мне даже попался какой-то полицейский протокол многолетней давности, где описывался случай суицида. Девочка двенадцати лет покончила с собой, перерезав вены в ванной. Вчитавшись в сухие официальные строки, я недоверчиво хмыкнула. Судя по описанию, можно было бы даже подумать, что речь идет о моей соседке Эмили Гамильтон. Вот только ту девочку, к сожалению, спасти не успели.

Нет, если буду читать все подряд, точно провожусь здесь до следующей ночи. А меня между прочим в гости позвали. И я решила просто просматривать документы, а если попадутся знакомые имена, тогда уже обращать на них внимание. Главное, складывать все на место.

Но и этот способ особых результатов не принес. Большинство бумажек были совершенно бесполезны. Я уже даже наплевала на порядок, кое-как засовывая просмотренное обратно. Вряд ли кто-то заметит здесь несоответствие.

Иногда попадались документы, подписанные Тобиасом Мортом, причем самый ранний из найденных был датирован аж 1967-ым годом. Это же сколько ему лет получается? Или их заверял полный тезка мэра? Может тут целая династия Мортов в власти. А почему нет, Морты — явно очень старое и богатое семейство. Вполне возможно, они уже не один век держат город в своих руках и передают его от отца к сыну.

Так, а это что такое?

Увидев знакомое лицо, вытащила из коробки старую газетную страницу и внимательно пригляделась. С большой фотографии на меня смотрела Августа Лоусон, только сильно помоложе, а за ее плечом стоял полицейский в форме.

А когда стала читать текст статьи, ощутила, как у меня округляются глаза. Потому что она откровенно шокировала.

В криминально хронике говорилось о трагедии, которая разыгралась в небольшом городке графства Суррей в 1986-ом году. Странная болезнь убила двух человек — мистера Грегори Лоусона и некую Аниту Блессинг. И может быть их смерть и не почитали бы криминальной, если бы не один из интернов местной больницы, писавший диссертацию по токсикологии. Именно он опознал в этом недуге отравление таллием, и именно он обратил на это внимание полиции. Детективы сработали как надо и через неделю арестовали супругу мистера Лоусона — Августу. Под давлением улик женщина созналась в том, что долгое время травила мужа и свою подругу, с которой этот самый муж ей изменял. Дело передали в суд, и на момент выхода статьи она ожидала своего приговора в тюрьме.

Ну ничего себе. Ни за что бы ни подумала, что сплетница Августа — убийца. Да, пусть она не самый приятный человек, пусть бесцеремонная, болтливая, но только не такое. Как же все-таки бывает обманчива внешность. Убить собственного мужа и не в состоянии аффекта, а расчетливо, хладнокровно, ежедневно наблюдая за его мучениями — это просто чудовищно. Раскаялась ли она, сожалеет ли о том, что сотворила? Не знаю и знать не хочу. Теперь я точно не пойду к ней в гости, ни за какие деньги. Мало ли, что ей в голову придет. Если уже не пришло.

В приступе паранойи запустила пальцы в собственную шевелюру и как следует дернула. Когда-то читала, что симптом отравления таллием — это резкое выпадение волос. Но мои вроде на месте. Это радует.

Интересно, на какой срок ее приговорили? Осудили тридцать лет назад. И она вышла из тюрьмы и уже не один год живет в Гленмаре. Эх, сюда бы Эрика…

Ладно, это конечно интересно, но для меня не очень важно. Надо искать дальше.

Удача улыбнулась почти под утро. Хотя как, удача. Просто в одной из папок встретила знакомое имя. Договор аренды на имя Барбары Брук. И как раз от семнадцатого апреля. Значит, она все-таки приехала сюда вместе с Эриком. Надо будет обязательно расспросить ее еще раз. Вдруг что-нибудь вспомнила?

А вот и Эрик Миллер. Тоже договор аренды и тоже от семнадцатого апреля. Забрать его себе что ли? Да нет, все равно это ничего не докажет. На всякий случай сделаю снимок на телефон.

И снова договора. А во всех них арендодателем выступает Тобиас Морт. Он сдает в аренду и коттеджи, и квартиры, и даже магазины. Надо же, Августа была права, когда говорила, что почти все в городе принадлежит ему.

Джейн Карсон… Реджинальд Уитлок… Уитлок… Где-то я это имя слышала. Причем не в Гленмаре, а раньше, в Лондоне.

Я задумчиво нахмурилась, вспоминая, и вдруг меня осенило. Так звали того самого члена совета директоров, которого по милости Эрика был обвинен в растрате денег собственного завода и потом повесился в тюрьме. И вот сейчас я вижу договор на его имя, с датой десятого марта. А когда же он умер? Вроде бы в марте, но раньше или позже? Или может быть это просто однофамилец?

Я прислонилась спиной к шкафу и стала думать. Если он тот самый Уитлок, то это может быть именно та ниточка, которая связывает моего жениха и Гленмар. Да, Уитлок умер. Но если он собирался здесь поселиться, вполне возможно, что он выбрал этот город не просто так. Сомневаюсь, что свои махинации преступник проворачивал в одиночку. В конце концов, большую часть украденных денег так и не нашли. Могут ли в Гленмаре жить его сообщники? А что, мэр вполне подходит на эту роль. Богатый, властный, скрытный, пользуется огромным авторитетом у местных. В состоянии заниматься отмыванием денег или прикрывать чужие грешки.

И если я права, тогда исчезновение Эрика легко связывается именно с этим делом о растрате. Вот только зачем это мэру? Изощренная месть адвокату или какой-то далеко идущий хитрый план, который я не могу понять? Это все очень-очень странно.

Поковырявшись в бумагах еще немного, я больше не нашла ничего толкового и поняла, что с меня хватит. Убедилась, что не оставила никаких следов, заперла архив и тихонько пробралась обратно в свой кабинет. Там завернулась в плед Эрика, уселась в кресло и уснула, решив, что обо всем об этом подумаю завтра.