Женихи для герцогини (СИ) - Соколова Надежда Игоревна
— А он меня поцеловал…
Рыдания стихли мгновенно. Опухшее от слез, с размазанной косметикой, заставлявшей пугаться и самых стойких при одном взгляде на сине-черные разводы, женское личико прямо засветилось неуёмным любопытством:
— Ты целовалась с оборотнем? Когда? А как же твой дракон это допустил? Тебе понравилось? Он правда классно целуется? Ты теперь за него выйдешь, да?
Вика хмыкнула:
— Ну и на какой вопрос мне отвечать?
— Давай с самого начала!
Глава 8. Каков грех, такова и расправа
Ночью Вике неожиданно приснился сон (надо сказать, впервые за все дни, которые она провела в этом чуждом ей мире, девушке снился нормальный цветной сон, безо всяких кошмаров и угрызений совести): она снова была дома, на Земле, в своей родной комнате, стояла у старенького письменного стола, перебирала учебники, готовясь к очередной сессии, думала о предстоявшем пати, на которое их с Ленкой сбирались затащить некоторые особо буйные однокурсники, и, в общем-то, чувствовала себя вполне довольной жизнью. До тех пор, пока не открылась входная дверь. Хотя, наверное, «открылась» будет неверным словом. Ада буквально ворвалась в маленький уютный мирок своей дочери, и несчастная комнатная дверь как пушинка слетела с петель, но вместо того чтобы упасть на пол, дерево просто растворилось в воздухе, оставив вместо себя пустой черный проем.
— Ну наконец-то! — Мать торжествующе улыбнулась, напомнив Вике сытую акулу, совсем недавно пообедавшую каким-нибудь беспечным дайвером, и, довольная собой, бесцеремонно уселась на постель девушки. — Кто ж тебя так запечатал, что я пробраться к тебе не могла? И Зния молчит, предательница. Ничего, вот пожалуюсь на нее мужу, пусть со своей мелочью разбирается.
— Мам? — Удивленно моргнула Вика, разглядывая привычный спортивный костюм, в котором Ада последние два-три года выходила на утренние и вечерние пробежки, смущая своей ладной фигурой всех местных особей мужского пола.
— Ну уж не бабушка точно, — послышался чуть ворчливый ответ. — Рано мне еще бабушкой быть. Рассказывай давай, зачем ты снова тут окопалась. Ведь есть куча прекрасных мест. Нет. Моя дочь даже во сне рвется в свою комнату.
Все еще плохо понимая, что происходит, девушка нахмурилась:
— Я что, сплю?
В ответ — внимательный взгляд, такой привычный для ее матушки, словно выворачивающий наизнанку, выявляющий все скрытые мысли и чувства и заставляющий чувствовать себя виноватым, даже если кристально чист.
— Что-то ты и во сне вялая какая-то, — задумчиво пробормотала между тем родительница. — Что ж там такое творится, что ты так отвратительно выглядишь?
Ну вот. В этом вся мать. Никакой радости от внезапной встречи, никакого желания обнять и приголубить родную дочь, ничего подобного. К горлу подкатил ком, на глаза навернулись жгучие слезы, и Вика, сама того не ожидая, разрыдалась, как та Сандра несколько часов назад, зло, в голос, не сдерживая своих эмоций.
— Да уж, отпустила ребенка погулять, — проворчала Ада, щелкнула пальцами и велела:
— А теперь все по порядку. Что у вас там происходит?
Слезы высохли мгновенно, будто и их и не было, в душе вместо раздражения или недовольства появилась пустота. Словно робот, Вика, уставившись в стену напротив, начала монотонно перечислять всё самое значимое, случившееся с ней с тех пор, как она попала в чужой мир. Мать молчала, не вмешиваясь. Лицо было безэмоциональным и холодным: нет, не живая женщина сидела сейчас на кровати, а сестра-близнец Снежной Королевы.
Когда дочь закончила свое повествование, сбежавшая герцогиня раздраженно передернула плечами:
— Идиоты. Всё надо держать под контролем. Всё и всех. Никакого покоя.
И уже Вике:
— Скажи своему лорину, пусть подготовит Зал Перехода и ждет нас. Сам. Пора нам с отцом показаться в том затхлом болоте. А жаль. Я уже привыкла к земному тихому и спокойному миру.
Проснувшись, девушка какое-то время бездумно лежала в постели, потом встала, традиционно приняла душ, нарядилась в один из летних хлопчатобумажных сарафанов, спустилась вниз, к завтраку, и только увидев за столом Императора со двором и всех многочисленных женихов, вспомнила о своем сне. Видимо, она сильно изменилась в лице, так как к ней бросились, с грохотом отодвигая стулья, одновременно Арлей, Марк и Джордан.
— Вика, детка, ты в порядке?
Дракон. Судя по взгляду, действительно напуган. Ах да, он же не может читать ее эмоции…
— Все хорошо… Простите, я просто не выспалась.
Нет, перед всем двором рассказывать о скором появлении Ады она не будет. Незачем панику сеять.
Завтрак прошел в молчании. Только заинтересованные взгляды Императора и придворных показывали Вике, что ее бледность запомнили, ну а значит, опять пойдут досужие домыслы и глупые сплетни. Впрочем, какая теперь разница… Скоро здесь наконец-то появится мать, и всем будет очень весело…
— Арлей, — закончив есть, девушка встала и обратилась к лорину, в очередной раз нарушая дворцовый этикет. — Проводи меня, пожалуйста, в комнату.
— Ада? — Выслушав рассказ своей подопечной, мужчина нахмурился и недовольно покачал головой. — Не вовремя она здесь появится, совершенно не вовремя. Император еще не успел забыть ее, а тут, увидев любимую рядом с полудемоном…
Дракон оборвал себя и, не закончив фразу, еще раз покачал головой и вышел из комнаты.
Притворившись больной, Вика упорно не появлялась на людях вплоть до обеда. Сандру, зашедшую в гости где-то через час после начала вынужденного затворничества, молодая герцогиня попросила успокоить своих пылких ухажеров. Мол, все в полном порядке. Да, утром ей стало плохо, но она немного полежит и, если никто не будет ее беспокоить, выйдет из апартаментов и присоединится ко всем за столом.
— Знаешь, что уже говорят? Что ты беременна. Спорят и решают, от кого и когда успела, некоторые даже на гнома ставят. Он же проныра, каких мало.
Девушка фыркнула.
— Угу. Вот только гнома в этой родословной и не хватало. Какая беременность с таким надсмотрщиком?
Родственница кивнула:
— Вот-вот. Дракон тоже злится и рычит на всех, но тут уж ничего не поделаешь: слухи — они такие. Все равно расползутся, как ты их ни опровергай.
Прибытие блудной дочери в родные пенаты ознаменовалось диким грохотом и шумом, что, впрочем, было и неудивительно: Ада сама по себе слыла натурой чрезвычайно энергичной и шумной, и ее жизненная сила стремительно била из нее, разлетаясь даже по дальним по углам и закоулкам. Доставалось всем вокруг, попавшим под горячую руку герцогини, как виновным, так и ни в чем не виноватым.
Когда вдалеке, где-то в районе лестницы, сначала что-то обрушилось, а затем послышался непонятный треск, перешедший в чей-то надсадный крик, Сандра подскочила с кровати и испуганно уставилась на невозмутимую кузину:
— Что это?
— Полагаю, глава рода вернулась.
— О…
— Боюсь, только этим звуком мы все не отделаемся…
— То есть ты знала, что она…
— Соберется явить нам всем свой солнечный лик? Знала. Она ворвалась ночью в мой сон и потребовала в подробностях рассказать, что здесь творится.
— И ты поэтому побледнела утром?
— Угу. Вспомнила, как обычно появляется мама.
— Весело… Может, где отсидимся?
Вика взглянула на совершенно серьезную собеседницу и хмыкнула:
— Хуже будет. Когда найдет, конечно.
Сандра тяжело вздохнула и покорно поплелась вслед за кузиной к выходу.
Аду было слышно из любого помещения дворца. Нет, не голос, а то «движение», что возникало везде, куда бы ни направилась женщина. Вот и сейчас обе девушки безошибочно определили направление: бальный зал, тот самый, в котором они обе еще совсем недавно пытались веселиться. Теперь там развлекалась, ни от кого не таясь, глава рода.
Девушки дошли до комнаты и аккуратно, стараясь, чтобы их никто не заметил, заглянули внутрь.
