Люче Лина - Землянка для дракона

— Твоя невеста… — осторожно спросила она, оглядываясь по сторонам — Коэре пока не готова была к встрече: точно не сейчас.

— Отдыхает в своей каюте. Сейчас ещё рано. К тому же, ей было нехорошо вчера.

— Не удивительно. Мне бы тоже было нехорошо с таким женихом. Сколько, говоришь, человек ты чуть не убил на днях?

— Не дерзи. Я их спас вообще-то.

— Ты чокнутый.

— Ты за это меня и любишь.

— Это правда.

Коэре послала ему пригоршню телепатических улыбок, подняла руки и покрутилась перед ним:

— Как тебе моя новая внешность?

— Опять.

Эльтесеин без энтузиазма оглядел новый цвет волос — ярко-зелёный и их новую длину — до попы. Цвет глаз Коэре тоже поменяла: на коричневый, с помощью земных линз; а кожу отбелила октианскими кремами.

— Не нравится?

— Сойдёт. Но я бы предпочёл, чтобы ты не перекрашивалась еженедельно.

— Может, мне нравится тебя раздражать.

— В этом нет сомнений, — ответил Эльтесеин, и Коэре почувствовала в нём какую-то усталость. Уже не пытаясь натужно шутить, она тихонько села рядом.

— Ты готова к сканированию?

— Нет, — честно ответила она. — Но у меня же нет выбора, верно?

— Может, это и неплохо. Ты постоянно ошибаешься.

— Звёзды! Эльте, теперь мне действительно жаль твою невесту, — бросила Коэре, чтобы хоть немного уязвить его, но получила в ответ лишь улыбку:

— Я постараюсь познакомить вас завтра.

— Давай. Я хотя бы принесу ей соболезнования.

— Довольно, — мягко предупредил Эльтесеин. В его эмоциях всё ещё не было болезненной реакции, но что-то в его тоне подсказало Коэре присмотреться к ним внимательно. И тут она задохнулась от изумления и обиды:

— Ты… ты заблокирован?

— Да, солнышко. Не дуйся, это ради нашей общей безопасности. У меня на корабле две больные женщины.

— Больные?

Коэре в ярости подскочила с места, слегка раскрыв свои тёмные крылья, словно горная хищная птица перед атакой. Её вспыльчивый характер и свободные правила общения в их семье позволяли им, будучи в родном облике, иногда драться между собой, чтобы выплеснуть эмоции. И сейчас ей хотелось ударить его. Но в человеческих телах это было просто невозможно. Эльтесеин с лёгкой насмешкой во взгляде смотрел на сестру: её горианское тело, натренированное, стройное и крепкое, всё же не обладало достаточной силой, чтобы физически угрожать мужчине.

— Валяй, — со смешком предложил он, поднимаясь во весь рост, — только имей в виду, я отвечу.

Стиснув челюсти, Коэре взяла себя в руки, только глаза её всё ещё сверкали.

— Не смей называть меня больной, слышишь, Эльте? — прошипела она ему в лицо.

— Хорошо, — серьёзно ответил он. — Извини, я не имел в виду ничего дурного.

— Ладно, — выдохнула она, тут же сдуваясь. Её брат и в самом деле вряд ли хотел обидеть. И ещё он, конечно, был прав насчёт травмы. И насчёт ошибок, положа руку на сердце, тоже.

Но Коэре казалось, что если она излечится от влюблённости в Сачча с посторонней помощью, то безвозвратно потеряет частичку себя. Поэтому она задрала подбородок и твёрдо посмотрела в глаза Эльтесеину:

— Только сканирование, и никаких вмешательств.

Ариадна.

Эльтесеин просто объявил, что хочет её познакомить с кем-то, и это навело на мысли о капитане — ведь из-за резкого ухудшения её здоровья он так и не представил их накануне. Увидев в комнате отдыха зелёноволосую женщину, она поразилась. Незнакомка, очевидно, была не большей горианкой, чем она сама. Судить об этом позволяли многие мелкие детали: осанка, свободная поза полулёжа, в которой ни одна горианка не могла бы позволить себе находиться на публике, причёска и, конечно, взгляд.

— Землянка? — слетело с её губ безумное предположение, но ошибка тут же прояснилась: стоило лишь на пару секунд дольше скрестить взгляд с холодными пронзительными глазами.

Невольно отступив, она поискала взглядом Сезара: если уж выбирать между двумя драконами, то она предпочтёт знакомого. Вот только он исчез.

— Не бойся, я убеждённая вегетарианка. То есть не ем людей, — доверительно сообщила драконица, поднимаясь ей навстречу. Её походка была сродни полёту по воздуху — настолько уверенна и легка. Манера держаться, прямота спины — все как у Эльтесеина. Ариадне стало не по себе и немного обидно: она полагала, что её жених не пересказывает другим их разговоров. Что ж, мир полон разочарований.

— Вы родственники? Смеётесь надо мной вместе? — спросила она, не уточняя, с кем. Понимая, что могла бы вообще не произносить вопроса вслух — эта женщина услышала бы. С каждой секундой она чувствовала себя всё более жалкой: иметь дело с одним драконом было достаточно тяжело, за что ей эта новая встреча?

— Похоже, что мне смешно? — с тем же каменным лицом спросила женщина, остановившись на расстоянии вытянутой руки. И вдруг Ариадна поняла, что её эмоции открыты — и не так, как у Эльтесеина, а полностью. Потрясённая, она невольно окунулась в них, как страдающий от жажды погружается во внезапно найденный источник — с головой. И поняла, что её собеседница весьма далека от того, чтобы издеваться над ней. А шутка была… просто безобидной шуткой.

— Я Ариадна.

— Коэре. Я младшая сестра Эльте.

— Эльте?

— Сокращённое первое имя. Эльтесе — водопад. Ин — принадлежность к роду, мужское второе имя в нашей семье.

— Спасибо. Я не знала этого.

— Мой брат — не самый разговорчивый человек на свете, — кивнула Коэре, улыбаясь. — Поэтому я могу рассказать тебе массу полезных вещей вместо него. Но мне также понадобится твоя помощь.

— Тебе? Это такая уловка, чтобы разговорить меня? — грустно улыбнулась Ариадна.

— Нет, увы, это не уловка. Я влюблена в человека, и мне нужна информация о людях-мужчинах.

— Как тебя угораздило?

Она выпалила эту фразу прежде, чем успела хорошенько подумать, и даже испугалась, увидев, как полыхнул тёмный взгляд драконицы. Но та мгновенно взяла себя в руки:

— Полегче со мной, — выдавила Коэре после паузы. — Я люблю говорить откровенно, но если меня задеть, то могу укусить.

— Подумаешь. Я тоже тебя укушу тогда.

— Договорились.

Девушки обменялись широкими улыбками и по взглядам друг друга поняли, что просто обречены найти общий язык.

За пять следующих дней они быстро сблизились. Ариадна теперь относилась к драконице безо всякого благоговения. Ведь никто не может преклоняться перед тем, кто изливает ему душу с утра до вечера. А Коэре изливала, с разрешения Эльтесеина. Избегая подробностей и излишних откровений, они всё же делились друг с другом своими страхами, и это приносило облегчение обеим.