Вавилкина Вавилкина - Три желания за жизнь
Марина не сразу осознала, что невольно впивается в его кожу острыми ноготками, а, поняв, распахнула глаза, чтобы увидеть, как он с сосредоточенной невозмутимостью ждет ответа.
— Да, — выдохнула она, глядя на него, не в силах противиться лукавому огоньку внутри, подталкивающему на безрассудство. Марина сознавала, как губы осторожно выговаривают короткое слово, но не могла остановить их движенье.
Реакция последовала незамедлительно. Таяр просто впихнул ее внутрь беседки, отделенной от остального сада легкими непрозрачными шторами. Пока Марина изумленно взирала на ожившую фантазию, тело мужчины окутало ее своим теплом крепко, но не сильно прижимаясь к спине.
Ноги по щиколотку утопали в ковре, нежась в щекочущей мягкой неге, а глаза вбирали в себя убранство этого уютного, созданного для влюбленных помещения.
Белые высокие колонны расписанные арабесками соединялись по кругу резными узорчатыми стенками, плавные непрерывные края которых украшали многочисленные тусклые фонарики. Их приглушенный свет создавал особую интимную обстановку, высвечивая создающие живую не проницаемую изгородь великолепные цветущие вьюны.
Марина не видела лица Таяра, но согревающее невинное прикосновение его рук, контрастирующее с явным свидетельством его желания, упирающимся ей в копчик, выводило из себя, заставляя нервно ежиться, перебегая взглядом с одной однотипной стены к другой лишь бы не смотреть вниз, на искушающую россыпь подушек, бутылку вина с двумя бокалами и вазу с фруктами, явно заблаговременно принесенными сюда.
— Воробушек, — тихий рокочущий голос мужчины обжег ушную раковину, заставляя ее тело выгнуться дугой в попытке отдалить чувствительное местечко от его горячего дыхания, но это только усилило нажим к его внушительной эрекции. Таяр со свистом втянул в себя воздух, выравнивая дыхание. И лишь потом продолжил, тягуче растягивая слова, — Если не хочешь оказаться опрокинутой на пол и согреться другим способом, советую, прекратить тереться об меня своей очаровательной попкой. В противном случае я посчитаю это приглашением и, не задумываясь, возьму, что ты так откровенно предлагаешь.
Марина испуганно застыла, чувствуя, как нечто огромное жаркое поднимается из глубины и затопляет ее, требуя продолжить игру, вынуждая воплотить фантазию.
Это была не она, вернее не совсем она. Таяр своими словами отрезвил мысли, заставляя бояться не его… себя, своих неконтролируемых порывов.
Воздуха не хватало. То, что ворочалось внутри, казалось, выжгло все запасы кислорода, а нового в тех маленьких глотках, что Марина позволяла себе, поступало слишком мало, сердце отбивало испуганный, затравленный ритм, прося о поблажке, вынуждая сделать глубокий вдох. Она сдалась, и тут же аромат мужчины, подобный знойному воздуху сухого и жаркого лета, заполнил ноздри и осел на языке, питая кровь, а вместе с ним и огонь безумия внутри.
Почти подчиненная той непонятной силе Марина все же, сжав руки в кулаки, сделала отчаянный рывок от Таяра. Огоньки, освещающие беседку, затрещали и заморгали и под их аккомпанемент с оглушительным, слышимым только ей свистом, тугая скручивающая ее волю спираль ослабла. Мужские руки притянули ее безвольное тело обратно.
— Не делай так, — произнес Таяр сквозь зубы, — сопротивление, возбуждает еще больше.
Марина чувствовала, что теперь он борется с собой, но вяло текущие мысли не были напуганными, самый большой страх она уже пережила.
Неконтролируемое желание, схлестнувшееся с волей стихии, почувствовавшей близость приза, вылилось в создание этого маленького оазиса, призванного насторожить, отпугнуть Воробушка. Но Марина вместо того, чтобы облегчить ему задачу, делала все, чтобы нарушить с трудом достигнутый внутренний баланс.
Таяр чуть не подался, но всплеск силы, заполнивший недовольным предупреждающим треском беседку, помог справиться с вожделением.
У него уже почти сложился образ ее семьи во время разговора, не хватало только маленьких штрихов. Успокаивающе поглаживая трясущуюся девушку, он снова попытался вернуться к интересующей его теме.
— Расскажи мне каково это иметь сестру или брата.
Марина на мгновение замерла, дезориентированная таким резким возвращением к прерванной теме, но тут же расслабилась. Образы двух маленьких девочек с косичками начали плавно заполнять его.
— Это здорово, хотя иногда сложно. — Девушка доверчиво откинула голову на его плечо, заставляя испытать удовольствие от тонкой ласки ее волос.
Таяр уговаривал себя, что еще немного и она будет полную вечность в его и только его распоряжении. Нужно только потерпеть. Пальцы сжались чуть крепче на ее плечах, но Марина видимо расценила это как подбадривающий жест, так как уже более весло продолжила:
— Вике часто доставалось из-за меня, так как я была младше. И это ее сильно бесило. Хотя вне дома, если кто-нибудь имел неосторожность меня задеть, она не гнушалась никакими средствами, чтобы наказать обидчика. Однажды соседская девчонка, дразнясь, довела меня до слез. Тогда Вика вечером наловила жаб, а поутру незаметно вывалила их в соседский бассейн, как раз перед тем, как Машка собиралась залезть в него. Мы долго хихикали, слушая непрекращающиеся оглушительные визги, пока ее родители освобождали незадачливых гостей. — Марина улыбалась, вспоминая тот случай. — А если серьезно, то она не только старшая сестра, но и единственная подруга. — Она горько вздохнула. — Так сложилось, что я в отличие от нее плохо схожусь с людьми.
Таяру в это верилось с трудом, но как ни странно, то что он видел и чувствовал в хаотичных образах, рождаемых сознанием Марины полностью подтверждало ее слова. Хотя, он искренне не понимал, как эта солнечная милая девочка могла не нравиться кому-то.
Но с другой стороны так было даже лучше. Таяр усмехнулся.
«Ему больше достанется. Вернее он получит все, что может предложить ее наполненная до краев желаниями душа».
— Она всегда заботилась обо мне, даже в эту поездку вытянула, организовав все меньше, чем за сутки, узнав, что я, наконец-то, вытрясла у начальника отпуск. А я снова все испортила, даже не прикладывая никаких усилий, — тем временем продолжала изливать душу Рина.
— Воробушек, посмотри на меня. — Таяру стало не по себе от ее боли, что кольнула его. Девушка, развернувшись, послушно подняла на него свой потускневший взгляд. — Ты ничего не испортила. Как только Саид вернется, ты позвонишь ей и объяснишь все.
— Таяр, ты, правда, не понимаешь?
Он лишь мог недоуменно смотреть на нее.
— Чтобы я ей не сказала, она все равно будет волноваться, потому что я ее маленькая неприспособленная сестренка, которая умеет вляпываться в неприятные ситуации, но совершенно не умеет из них выпутываться.
