Лорен Кейт - Обреченные
Парой минут позже половины шестого автобус номер пять притормозил на остановке.
Машина оказалась старой, блеклой и обшарпанной; водитель, открывший дверь и впустивший девочку, выглядел не лучше. В салоне пахло паутиной, как на заброшенном чердаке. Люс заняла свободное место поближе к кабине и сразу же схватилась за дешевое, обтянутое кожзаменителем сиденье, — автобус понесся по изгибам шоссе на скорости пятьдесят миль в час так, как будто в нескольких дюймах от обочины скала не заканчивалась обрывом в милю высотой над зыбким серым океаном.
К тому времени, как они въехали в город, пошел дождь — нескончаемая косая морось, издевка над настоящим ливнем. Большая часть лавочек и контор на главной улице уже позакрывались на ночь, и весь населенный пункт выглядел мокрым и несколько пустынным. Не вполне те декорации, о которых она мечтала для счастливого примирения.
Выбравшись из автобуса, Люс достала из рюкзачка лыжную шапочку и натянула ее на голову. Дождь холодил нос и кончики пальцев. Она нашла погнутый зеленый металлический указатель и по его стрелке направилась к мысу Нойо.
Мыс оказался широким полуостровом; здесь не было такой густой зелени, как на территории Прибрежной школы, островки травы перемежались струпьями влажного серого песка. Порывы ветра обдирали листья с редких деревьев. В луже грязи на самом окончании мыса, примерно в сотне футов от дороги, виднелась одинокая скамья. Должно быть, именно там Дэниел намеревался встретиться с ней. Но с того места, где она стояла, было видно, что его еще нет. Люс бросила взгляд на часы. Она опаздывала на пять минут.
Дэниел не опаздывал никогда.
Похоже, дождь скапливался на кончиках ее волос вместо того, чтобы впитываться в них, как обычно. Даже мать-природа не знала, что делать с перекрашенной в блондинку Люс. Девочке не хотелось ждать Дэниела на открытом месте. Вдоль главной улицы тянулся ряд магазинчиков. Она осталась там, на длинном деревянном крыльце под ржавым металлическим навесом. «Рыба Фреда» — гласили выцветшие синие буквы на вывеске закрытой лавочки.
Форт-Брэгг не был столь же своеобразным, как Мендосино, где они останавливались перед полетом вместе с Дэниелом вдоль побережья. Город выглядел скорее промышленным, и настоящая старомодная рыбацкая деревушка с гниющими пристанями вписывалась в изогнутую бухту, где земля постепенно понижалась, уходя под воду. Пока Люс ждала, к берегу причалило суденышко, и из него высадились рыбаки. Девочка смотрела, как цепочка худых, суровых мужчин в насквозь промокших плащах поднимается по каменным ступеням от причала внизу.
Выбравшись на улицу, они двинулись поодиночке или молчаливыми группками мимо пустой скамьи и печальных поникших деревьев, мимо закрытых витрин и дверей магазинов к посыпанной гравием автостоянке на южном краю мыса Нойо. Они садились в потрепанные грузовики, заводили моторы и уезжали прочь, и море суровых лиц истаивало, пока из него не выступило одно — и этот человек не сошел ни с какого судна. Казалось, он внезапно вынырнул прямо из тумана. Люс отпрянула назад, к металлическим ставням рыбной лавочки, и попыталась перевести дух.
Кэм.
Он проходил на запад по грунтовой дороге прямо перед ней, между парой одетых в темное рыбаков, которые, казалось, не замечали его присутствия. На нем были узкие черные джинсы и черная же кожаная куртка. Его темные волосы стали короче с момента их последней встречи и блестели под дождем. Краешек вытатуированного черного солнца выглядывал из-под ворота. На фоне бесцветного неба его глаза казались настолько ярко-зелеными, насколько это вообще возможно.
В последний раз, когда Люс его видела, Кэм стоял во главе отвратительной черной армии демонов — бессердечный, жестокий, злой. У Люс кровь в жилах застыла. Она заготовила череду проклятий и обвинений, которые швырнет ему в лицо, но все же лучше было бы вовсе избежать встречи.
Слишком поздно. Взгляд зеленых глаз Кэма остановился на ней — и она замерла. Не потому, что он врубил то фальшивое обаяние, на которое она едва не купилась в Мече и Кресте. Но потому, что он явно встревожился, увидев ее здесь. Он свернул, двинувшись против потока последних приотставших рыбаков, и спустя мгновение очутился рядом с ней.
— Что ты здесь делаешь?
Кэм выглядел не просто встревоженным, решила Люс — он казался почти испуганным. Голова втянута в плечи, бегающий взгляд… И он ни слова не сказал о ее волосах; можно было подумать, что он вовсе ничего не заметил. Люс не сомневалась, что Кэму не положено знать о ее пребывании в Калифорнии. Весь смысл переезда состоял в том, чтобы держать ее подальше от парней вроде него. А теперь она все испортила.
— Я просто…
Она уставилась за спину Кэму, на белую гравиевую дорожку, прорезающую траву на краю утеса.
— Я просто отправилась прогуляться.
— Неправда.
— Оставь меня в покое.
Люс попыталась оттолкнуть его с дороги.
— Мне нечего тебе сказать.
— И хорошо, поскольку мы и не должны были разговаривать. Но и ты не должна была покидать школу.
Внезапно девочка забеспокоилась — он как будто бы знал нечто, неизвестное ей.
— Откуда ты вообще узнал, что я отправилась в местную школу?
Кэм вздохнул.
— Я все знаю, понятно?
— Значит, ты собираешься сразиться здесь с Дэниелом?
Его зеленые глаза сощурились.
— С чего бы я… Погоди, ты имеешь в виду, что ты здесь затем, чтобы увидеться с ним?
— Не надо так удивляться. Мы вообще-то вместе.
Как будто до Кэма все еще не дошло, что она предпочла ему Дэниела.
Парень с обеспокоенным видом поскреб лоб.
— Он посылал за тобой? — поспешно выпалил он. — Люс?
Она поморщилась, уступая под давлением его взгляда.
— Я получила письмо.
— Позволь мне взглянуть.
Теперь Люс напряглась, изучая непонятное выражение на лице Кэма в попытке понять, что ему известно. Судя по его виду, он беспокоился о чем-то не меньше, чем она сама. Она не шевельнулась.
— Тебя обманули. Григори не стал бы посылать за тобой сейчас.
— Ты даже не представляешь, что он сделал бы ради меня.
Люс отвернулась, горячо сожалея о том, что Кэм ее заметил, и мечтая оказаться подальше отсюда. Ее подмывало по-детски похвастаться ему, что Дэниел навещал ее прошлой ночью. Но на этом все хвастовство и закончилось бы. Оглашение подробностей их спора не принесет ей триумфа.
— Я представляю, что он умрет, если ты погибнешь, Люс. А если ты хочешь дожить до завтрашнего дня, лучше покажи мне письмо.
— Ты убьешь меня из-за клочка бумаги?
— Я-то нет, но его отправитель, кем бы он ни был, вероятно, собирается.
