Анна Гаврилова - Счастье вдруг или история маленького дракона (СИ)
Стиснула зубы, приготовилась увидеть красные круги и невольно взвыть, но...
– Ошейник непростой, это однозначно, – сказал брюнет. – Ты позволишь воспользоваться твоим столом?
– Конечно.
На стол меня водружал Дантос, лично. Я не противилась, вообще не пикнула. И мысленно возблагодарила блондина за то, что остался рядом. А Вернон вытащил из внутреннего кармана камзола увеличительное стекло и скомандовал:
– Не дёргайся.
Я снова зажмурилась и перестала дышать, чтобы через миг услышать:
– Невероятно...
Мне снова снился сон. Один из тех, самых нелюбимых, от которых не отмахнуться, не сбежать. Опять виделся дом. Уютная девичья спальня и я... перед большим напольным зеркалом.
Волосы распущены, одежды нет, в глазах ужас. Да, ужас! Хотя прежде, когда представляла этот момент, думалось – буду прыгать до потолка, смеяться и гордиться собой.
Безумно хочется отступить. Хочется заплести косу, одеться, выбежать из спальни и признаться маме, что я... что я, кажется, могу. Вот только... могу ли я? Что если мне только чудится? Что если родители приведут к старейшинам, а я... опозорюсь?
Нет. Нужно попробовать. Нужно попробовать пройти до конца! Тем более, я уже столько запретов нарушила. Я не призналась в том, что начались кровотечения. Я умудрилась прикоснуться к маме, к отцу, к Юдиссе. Я... нет, я не могу отступить.
Я прикрыла глаза, выдохнула и вообразила рыжеволосую толстушку с ямочками на щеках. Позволила силе пробудиться, побежать по венам. Согнулась, предчувствуя боль, которая, если верить старейшинам, всегда сопровождает процесс изменения и едва не взвыла – старейшины не лгали.
Взрыв. Красная пелена, затем чёрная. Чувствую как меняется тело, чувствую как плавится сознание, как весь мой мир, вся вселенная переворачивается вверх тормашками, чтобы... чтобы через минуту увидеть в зеркале не себя, а Юдиссу. И понять – хочу кружку парного молока. Немедленно!
Что-то внутри меня противится. Через миг к горлу подкатывает тошнота, причём настоящая. Просто я, в отличие от Юдиссы, парное молоко ненавижу люто! Зато теперь я точно знаю: о том, что метаморф перенимает не только облик, но и привычки, и даже характер объекта, старейшины тоже не лгали. Просто это "немедленно!" – это от Юдиссы. Я не столь импульсивна, и не столь категорична...
Где-то далеко-далеко звучит оклик мамы:
– Астрид! Астрид, ты где?..
А я вздрагиваю и понимаю – я не успею принять истинный облик. Меня застукают! Меня сейчас застукают в облике Юдиссы, а это...
– Астра, девочка, это сон.
Просыпаюсь...
Открываю глаза, чтобы увидеть – Вернон тоже на вино перешел. Цедит из высокого бокала, тревожно глядит на меня. Маг сидит в кресле, за письменным столом, а Дантос рядом, на диване. Герцог заботливо поправляет плед, которым укрыли маленького дракона. Мужчины, похоже, до сих пор в шоке. Хотя их шок... их шок ничто в сравнении с чувствами, которые испытываю я.
Просто Вернон, осмотрев ошейник, сказал, что... не сможет. А потом добавил, что не знает никого, кто сумел бы снять проклятую железяку с моей шеи. Он даже обосновал свои выводы – рассказал Дантосу о сложности магического плетения и о том, что прежде такой защиты не видел, только в книгах, старинных.
Я тоже эти объяснения слушала, что-то даже понимала, и... плыла. У меня, конечно, были подозрения, но до этого момента я отказывалась принимать их всерьёз. Все эти семь лет я надеялась! Я запрещала себе паниковать и думать о худшем. Я слепо верила в то, что Леди Судьба сжалится.
Мои надежды рухнули.
Я потеряла связь с реальностью. Не знаю, как долго продолжалось забытье, но очнулась лишь тогда, когда Дантос, по просьбе Вернона, принёс медицинский чемоданчик. Сразу догадалась, что хочет сделать маг, и противиться не стала.
Опять стиснула зубы, закрыла глаза и приготовилась терпеть. И не ошиблась – боль пронзила сразу же. Просто... Вернон под ошейник полез. Хотел посмотреть чего и как... Охнул ещё раз, даже отшатнулся и выронил какую-то тонкую железяку. А я всё-таки взвыла, и даже... даже слёзы из глаз покатились.
– Дантос, там шипы.
– Поясни, – бросил блондин хмуро. Он в этот миг за морду меня держал, сжимал челюсти, чтобы не укусила Вернона.
– Шипы на внутренней стороне ошейника. Они входят в тело.
Хозяин дома тихо выругался и заметно побледнел, а я не выдержала – дёрнулась в попытке вырваться и соскочить со стола. Но Дантос перехватил, удержал.
– Тихо, девочка, – прошептал он. – Тихо...
Потом были обезболивающие пилюли. Я ела их добровольно, без понуканий. Только Дантос и Вернон с дозировкой всё-таки переборщили – думали, что дракону принципиально больше нужно... В итоге я срубилась. Провалилась во тьму, чтобы вскоре вынырнуть в очередном кошмаре. Впрочем, в сравнении с тем, что творится сейчас, не такой уж и кошмар, а так... маленькая, безобидная страшилка.
А мужчины, как оказалось, всё это время тут были. И говорили точно обо мне.
– Животное, как понимаю, уникальное, – вещал брюнет, – возможно, единственное в своём роде. Ошейник тоже уникальный, и я могу только предполагать.
– И каковы твои предположения?
Маг вздохнул, сделал большой глоток и лишь потом сказал:
– Этот ошейник замедляет рост.
Дантос подарил другу недоумённый взгляд, а тот пояснил:
– Заклинание сложносоставное. Я таких плетений никогда не видел, но один из элементов мне знаком: в ошейник вплетён запрет на изменение формы. И если учесть, что мы никогда даже не слышали о карликовых драконах, логично предположить, что она обычный дракон, на которого в детстве одели ошейник, запрещающий изменения тела. И вот итог.
– Ужас... – выдохнул Дантос.
А Вернон пожал плечами, вновь уставился на меня.
– Она ведь разумна?
Блондинчик осторожно коснулся моего лба, ответил после долгой паузы:
– Сложный вопрос. Мне кажется, да. Правда, только в те моменты, когда ей это выгодно.
На лице мага отразилась высшая степень удивления, а Дантос улыбнулся. Тепло так, по-доброму. Улыбка эта предназначалась мне, и только мне.
– Ничего Астра, – шепнул он. – Мы что-нибудь придумаем.
– Да что вы придумаете? – вмешался в разговор маг. – Если мои предположения верны, то избавление от ошейника не поможет. Она так и останется маленькой, её развитие уже нарушено.
– Ошейник всё равно нужно снять.
– Дантос, но я тебе говорю: невозможно.
– А ты всё-таки попробуй. – Очень сурово прозвучало, очень жестко. Мне даже почудилось, что светлость сейчас пошлют подальше, но...
– Ладно, Дан. Если для тебя это так важно... Только не сейчас. У меня сейчас ни сил, ни времени.
