Злодейка, разыгравшая свою смерть. Том 2 - Элли Лин
— Я не поверил своим глазам, когда Китран сегодня ко мне заявился, — пробубнил Федерик.
Аманда из-за слов отца улыбнулась и, взяв под руку, повела отца во дворец за собой.
— Они отличная пара. Сразу видно, что друг другу подходят.
— Да… Даже слишком хорошо. Это и удивляет.
Федерик испытал всевозможную палитру эмоций: не только шок, смущение, панику, ужас и страх… в добавок к ним сегодня он испытал за Китрана радость и гордость. Король был поистине удивлен, когда глупый мальчишка пришел и начал расспрашивать его о Нагате.
Тогда Китран сказал:
— Слова моего отца перед смертью… Вы давно хотели со мной их обсудить, но я упирался, — признался он, когда сегодня пришел на встречу с Его Величеством Федериком. — Отец говорил, что Нагата может стать для меня высшим благом и величайшим проклятием. Что он хотел этим сказать?
— Ты же и сам это знаешь, — хмуро отвечал Федерик. — Если Нагата рано пробудится в чьем-то теле, то носителю будет проще с ним ужиться. Нагата — это не демон, Нагата — это желание, это сущность повелителя демонов. Знаешь же, что от других демонов повелителя отличает не только сравнительно большая магическая сила, но и возможность влиять на умы и поступки других демонов. Повелитель — это успокоительное и предохранитель для демонов. Пока кто-то останавливает их потаенную «темную» часть, что желает жить по инстинктам, они не впадают в безумие. Что же касается самого повелителя… Ты задумывался над тем, кто же остановит его?
Федерик щелкнул Китрана пальцем по лбу и продолжил:
— В общем, легенду тебе известна. Когда твой предок стал повелителем демонов, он и его дети предпочли считать, что Нагата — это опасная часть их личности. Они прозвали его демоном, начали скрывать и подавлять. Вот только Нагата это всего лишь нарицательное имя для вашей приобретенной таким необычным образом демонической силы тьмы, это всего-то титул правителя, — Федерик вздохнул. — Можно подумать, что Нагата — это только зло, что он лишь заставляет вас чувствовать ту жажду, которую испытывал бы каждый демон при жизни без повелителя, но это не так. Это просто часть вас. Точно также, как и человеческая силы жизни все еще часть вас. Твой отец считал, что именно человеческая сторона всех из рода Акария и была ответом на вопрос, нужно ли насильно подавлять инстинкты Нагаты. Иначе как бы ты объяснил, почему повелитель демонов из той легенды спокойно мог существовать в мире, где не было священного плода, который усмирял его сущность?
— Раз не нужно подавлять Нагату, то почему никто не пытался ужиться с ним? — спросил Китран.
— Потому что никакой взрослый человек в здравом уме не захочет признать, что его собственные желания настолько сильны. Все слишком боятся, что другие про них прознают. Почти все твои предки пробуждали Нагату в позднем возрасте, поэтому, конечно же, они считали ненормальным внезапно берущие их под контроль желания. Они хотели их подавить, а не передавать дальше по крови. Ты же, в отличие от них, не имел выбора, — Федерик похлопал демона по плечу. — Ты, Китран, еще в раннем возрасте познал сущность Нагаты, ты вырос с этим желанием, как того и хотел повелитель-змей из легенды про короля, змея и принца. Он ведь потому и желал забрать с собой ребенка. Взрослые слишком сложные существа, но детям проще с новым ужиться.
— Так вы думаете, мне еще не поздно принять сущность Нагаты?
Федерик улыбнулся и бросил взгляд на окно.
— Никому из твоего рода не было поздно это сделать, другие просто этого не желали из-за страха за свою честь и жизнь. А ведь именно этот страх и мог стать основой для принятия желаний Нагаты. Просто помни одно: пока у тебя, как у человека, есть то, что тебя останавливает от обращения в демона — ты им не станешь.
— Папа, о чем ты задумался? — прервала поток мыслей короля Аманда.
Федерик тут же приобнял дочь.
Конечно же, тот разговор с Китраном удивил его. Однако еще сильнее Федерик удивился, когда Китран, выслушав наставления старика, заявил, что готов попытаться слиться с Нагатой. Китран даже заявил, что раз он примет сущность Нагаты, то сумеет стать сильнее и даже сможет управлять вратами в другие земли и миры на полную мощь. Он сумеет запечатывать двери, если те вдруг начнут открываться.
Как же Эйрена смогла убедить Китрана принять такую темную сторону своей личности? К тому же Китран просил ничего ей об этом не говорить…
— Тц, эти дети! — Федерик так о них волновался, а выходит, что причина для волнения было сокрыто в любви! — Думаю, они еще ни раз нас удивят, — со вздохом признался король.
— Я бы хотела стать крестной для их детей, — вдруг сказала задумчивая Аманда.
— Д-детей?! — Федерик чуть было не оступился. — Не слишком ли ты далеко забегаешь, Аманда?!
— Не вижу ничего плохого в том, чтобы представлять, какие у Рины и Китрана будут чудесные детки. Они ведь оба такие красивые!
Рина не знала, что только что принцесса стала фанаткой не только Эйрены, но и самой странной в королевстве парочки — пары великой ведьмы и повелителя демонов.
— 15 — Искать дальше
Атмосфера между Маликом и Китраном повисла гнетущая. Малик неотрывно пялился на Китрана, Китран с прищуром наблюдал за скорченным мальчишкой лицом. Не хватало третьего участника для игры — Роланда. К счастью, у него незадолго до появления в резиденции Рины появились дела вне поместья.
— Как продвигаются поиски Ока Баресса? — поинтересовался Китран, нарушив тем повисшую над ним и пареньком тишину.
Малик не выдержал этого сокрушительного вопроса и наконец опустил глаза на пол.
— Пока безуспешно, но я ищу любое упоминание о зеркалах и других отражающихся поверхностях, — пробубнил он в полголоса.
— Ты уж там постарайся, не забывай, что у нас не так много времени.
Медея тем временем внимательно разглядывала Эйрену от макушки до пяток:
— Милая, с тобой и правда все хорошо? — беспокоилась женщина.
Как и полагается героине со званием «лучшая на свете мать», она первым делом думала о состоянии старшей дочери, а не о том, что сын говорит непочтительно с самим повелителем демонов.
— Конечно, можете не волноваться, — добродушно улыбалась Рина. — Китран хорошо заботится обо мне. Никто меня не бьет палками и не пытает.
— Но он держит тебя в неволи и запирает! — внезапно вмешался в разговор Малик. Он не желал признавать свое поражение и все еще искал причину уязвить герцога.
— Малик, на территориях
