Любовь Феникса - Кристина Юрьевна Юраш
– Так что, настоящие мужчины, жду ваших приглашений на свидания, которые начнутся здесь, а где закончатся …хм… ! – кокетливо заметила я, виляя бедрами. Я подняла еще одну монетку, сделала вид, что целую ее, а потом сунула ее в свой «кошелек». – На эти деньги я куплю себе новое платье. И обязательно покажу его вам, при первом же удобном случае… А пока что это – сюрприз!
– Как же зовут тебя, девушка с золотым сердцем? – поинтересовался голос.
– Меня не зовут. Я прихожу и ухожу, когда мне вздумается. Прямо как кошка, – усмехнулась я, вспоминая анкеты разновозрастных кис разной степени лохматости и побитости жизнью. Надо мной застыла внушительная турнирная таблица. И внезапно в самом низу появилось: «Кошка».
Так! Стоп! Эм… А… Если бы я знала, то придумала бы себе что-нибудь поинтересней…
– Я не люблю быть снизу, – обиженно заметила я, глядя на таблицу. Ничего себе! Феникс был в лидерах… Да что там в лидерах! А теперь напротив него стоит пометка «дисквалификация».
Толпа развлекалась, свистя и всячески выражая свой восторг от моей шутки.
Я, звеня своим заработком, двинулась в сторону. И тут передо мной упал шар. Точно такой же, как я когда-то держала в руках. Я наклонилась, придерживая грудь, которая очень выросла на инвестициях, подняла шар, помахала рукой и двинулась в сторону огня. Пламя расступилось передо мной, пока толпа пребывала в двусмысленном восторге.
***
Меня колотило, уши полыхали, совесть ставила мне сотый укол, а я сидела на диване, завернувшись в одеяло и набросив его на себя. Оставалась маленькая щелка, в которую проникал свежий воздух, который не давал мне задохнуться от стыда. На столе лежало все, что мне удалось выгрести из декольте.
– Эй, мешочек с комплексами, я вывожу свои скромные активы, – заметил Феникс, подбрасывая одну монету в воздух.
Я сидела, спрятавшись от всего мира, вспоминая, какую чепуху городила, как вызывающе и вульгарно себя вела. Сломанная лопата, предназначенная для самокопания, была отброшена в сторону. Теперь там работала профессиональная спецтехника!
– Кушать будешь, самокопательница? – поинтересовался голос надо мной. Я пробурчала что-то невразумительное. – Ну хоть нос высунь из своего убежища, а то я по нему уже соскучился…
– Я и правда несла какую-то чушь? – спросила я, осторожно расширяя дыхательное отверстие.
– Как бы тебе так сказать? Сойдет! Главное – результат, – заметил Феникс, продавливая диван рядом. Я всей своей палаткой переехала в сторону. Платье валялось на полу, вызывая у меня угрызения совести и мучительный стыд.
– Прости, пожалуйста, за то, что вытолкнула тебя из круга, – простонала я, добравшись до пласта воспоминаний о том, с чего все началось. – Я больше так не буду.
– Прости, пожалуйста, за то, что я тебя поцеловал, – передразнили меня.
Я ждала продолжения. Но его не было.
Глава седьмая. Победителей не будят
Сегодня я – левый, а завтра – правый,
Мир жесток.
Мне это не по нраву!
Носок.
Я свернулась клубочком на диване, сопя в чужую подушку. Отвернувшись к спинке, поджав по себя ноги и накрывшись одеялом с головой, я лежала и переваривала все произошедшее. Несварение впечатлений вызывало у меня словесную диарею, которую я мужественно пыталась побороть. Внутренняя лаборатория занималась жестокими экспериментами над мухой дрозофилой. Ученые всего мира с замиранием сердца следили за чудовищной эволюцией безобидной мушки. Скоро муха обзаведется попоной, хоботом и украсит собой упаковку цейлонского чая! Мне очень хотелось схватить первое попавшееся тело, зафиксировать его как следует, а потом с азартом ребенка, которому доверили украшать новогоднюю елку, сидеть и развешивать по жертве сопли, требуя, чтобы меня похлопали по плечу, сказали: «пустяки, дело-то – житейское», – а под конец сообщили: «да нормально все! Никто ничего не заметил!». Но я буду возражать, сопротивляться, приводя все новые и новые аргументы. И так будет продолжаться до тех пор, пока не защищу диссертацию на тему «Взаимосвязь моего позора и грядущего апокалипсиса». И несчастному слушателю сразу же захочется послать меня на … какой-нибудь симпозиум научных светил.
– Можешь покинуть свою пещеру страданий и обитель скорби? Или хотя бы приоткрыть вход в ее мрачные недра? – поинтересовался голос. Сомневаюсь, что он решил сдать мне в аренду свою жилетку и предоставить в лизинг свои уши и мозги.
Я повернулась на другой бок, чувствуя, как диван скрипнул под чужим весом, и мне пришлось компактно сдвинуться.
– Я уже соскучился по моей горке. По тебе – нет, а по горке – да, – чужая рука расширила дыхательное отверстие моей умиральной ямы.
– Аттракцион закрыт в связи с участившимися несчастными случаями! – фыркнула я, сморщив гордость персонального «Диснейленда».
– А в комнату страха можно? – осведомился самый преданный фанат, приводя меня в замешательство. Я перебрала все возможные достопримечательности, как условно открытые для экскурсий, так и закрытые, прикидывая, что удостоилось такого названия.
– И пока Рыжик думает над тем, где у нее находится комната страха, и поливает из леечки свои комплексы, она может одобрить вызов, – перед моим носом оказался шар.
– Давай, – мою руку вытащили из-под одеяла и одобрили вызов. – Поединок будет завтра. В двенадцать. Так что ложись спать пораньше.
– Так! – возмутилась я, понимая, что волчок-каннибал, который просто обязан укусить меня сначала за правый, потом за левый бочок, дабы приблизить мою фигуру к совершенству, почему-то засмущался и сообщил, что если придет, то нескоро. – Ты хочешь сказать, что мы теперь будем всю ночь тренироваться?
– Нет, моя заочница, я тебе и так зачет поставлю! – сообщил «почетный тренер». Я знаю, что ты ходила на все лекции, на все семинары, участвовала в субботнике от кафедры, поэтому неси зачетку.
Он, случайно, не преподаватель? Я представила: сидит унылая группа, которая в силу очень серьезной специальности – «Болтология и ерундистика», состоит из прекрасного и очень одинокого пола . Дверь открывается, а на пороге стоит это золотоволосое существо, глядя на всех сквозь оправу аккуратных очков, оценивая умственный потенциал каждой женской особи. И пока он оценивает сначала правое полушарие, потом левое, каждая из них мысленно клянется ходить на все лекции, факультативы и штурмовать кафедру с «вопросиками». Через день с соседнего вещевого рынка исчезнут все полупрозрачные кофточки с разрезами. И даже самые матерые зубрилки – отличницы захотят сдать экзамен по безналичному расчету и большой любви.
На меня смотрели с улыбкой, чуть сузив глаза. Меня пытаются пустить по ложному следу? Он – не преподаватель. Хорошо, сейчас-сейчас…
– Знаешь, когда я впервые тебя увидела, то почувствовала что-то родное. Прямо вспомнила своих подопечных, – вздохнула я, нежно улыбаясь, глядя, как сдвинулись чужие брови, выражая недоверие и скепсис. – Извини, но мне рано вставать. У нас на свиноферме за опоздания штрафуют.
Я отвернулась багажником знаний и опыта,
