Эннера - Айлис
— А может, всё-таки попробуешь? — шмыгнула носом девчонка. Покосилась на стоящую за его спиной Роми, торопливо отвела взгляд. Тихо буркнула, будто не ему, а так… в сторону, не обращаясь ни к кому: — Не очень-то хочется разгуливать по лесам босиком.
— Ладно, могу попробовать. Но ничего не обещаю.
Адан зажмурился, попытался сосредоточиться. До сих пор у него получалось само собой, повинуясь какому-то не совсем осознанному желанию. Сейчас надо было захотеть целенаправленно, думая и желая, чтобы случилось что-то конкретное. Как это сделать, не было ни малейшего понятия.
Он невесело усмехнулся. Потом снова собрался, мысленно представляя замок. И в этот момент почувствовал, как Роми схватила его за запястье:
— Не смей!
* * *Роми успела ухватить Адана за руку, а вот остановить — нет. Прислушалась, считала концентрацию и намерение, но не смогла уловить направление — в надпространстве царили тишь да гладь. Никаких силовых возмущений, никаких всплесков. Никто не пытался пробить дыру и сократить дорогу до одного шага.
Адан не врал — он действительно не знал, как работает телепортация. И всё-таки Роми не сомневалась: у него получится. Точно так же, как Адан ушёл с террасы — бесшумно и бесследно, во всех смыслах, — он окажется в замке. С той же лёгкостью, с какой она могла бы шагнуть туда сама, не будь её энергетическое истощение таким сильным сейчас.
Почему-то это пугало.
За миг до того, как они переместились, Роми отчётливо поняла: Адану нельзя перемещаться с Мирой, а ещё лучше — ему вообще не стоит перемещаться на Тмиоре. Пусть девчонка не хочет топать ножками, ничего, не собьёт пятки в кровь — до замка рукой подать.
Уже сжав пальцами запястье Адана, Роми вспомнила, что произошло, когда всё было наоборот. Когда он прикоснулся к ней, там — в Плеши, и какая нестерпимая ярость на неё нахлынула. Хорошо, что сейчас Роми слишком слаба и не в силах причинить боль. А потом в глаза ударил ослепительный свет.
Так не могло быть, но так было.
Ноги словно лизнуло жидким огнём, и Роми закричала. Кажется, рядом завизжала Мира. А может, это было эхо её собственного крика.
Несколько следующих секунд утонули в тумане невероятной боли. Роми задыхалась, не могла заставить себя перестать жмуриться и начать соображать. Боялась, что станет только хуже, что огонь выжжет ей глаза, что она ослепнет. Ноги не слушались, вязли в густом и липком. Роми пошатнулась, споткнулась, упала. Почувствовала, будто с головой уходит в мокрое, горячее, тягучее, как застывающая карамель.
Ощущения выстроились в один логический ряд. Но как? Почему? Слишком рано для прилива, в это время года Море Истока — не больше, чем огромная тёплая лужа.
Роми барахталась, понимая, что дно — вот оно, прямо под ней, но подняться на ноги не получалось. От каждого движения она лишь сильнее вязла в воде, словно в трясине. Тело уже не только горело, но и чесалось, а сил хватало на что-то одно: или не утонуть, или потратить последние мгновения, чтобы с наслаждением драть ногтями кожу.
И вдруг всё закончилось.
В лёгкие ворвался воздух, на миг стало невыносимо холодно. Роми едва не потеряла сознание от резкой смены температур. Или потеряла, потому что в следующее мгновение вода исчезла, и Роми ощутила под собой мягкий песок. Тело ещё горело, но дышать стало легче, и в голове худо-бедно прояснялось.
Издалека донёсся голос Миры:
— Может, она плавать не умеет? Или у неё эта… аквафобия?
— Не аквафобия… — пробормотала Роми, закашлялась. Сплюнула.
Её трясло. Она попыталась сесть, но ничего не вышло, только закружилась голова.
Это не было похоже на то, как Море Истока отвергает атради во время Приливов. Тогда боль тоже подчиняет тело, но не разум. Ты остаёшься в сознании, способен реагировать, не делать того, чего делать не стоит. Сейчас же…
— Роми, я могу помочь? — Встревоженный голос принадлежал Адану.
— Нет… Пройдёт. Скоро. Должно…
Мысли путались, однако с каждым вдохом становилось легче.
— Что она бормочет? — послышался удивлённый возглас Миры. — Ты её понимаешь, Адан?
— Да. Ты разве нет?
— Издеваешься?!
Роми запоздало сообразила, что перешла с общего языка всех ближних миров на родной.
— Я говорила на карни. Мира его не понимает, Адан. Это древний язык атради.
— Совсем не обязательно при мне говорить на древнем языке, — огрызнулась Мира. — Я вам в компанию не навязывалась. Если мешаю, можешь отправить меня обратно. А потом возись с психической, сколько влезет.
— Мира, я случайно…
— Ну да, конечно! У тебя всё случайно, Адан. Как же вы достали!
Их голоса звучали одновременно звонко и словно издалека. Кто-то громко вздохнул. Потом наступила тишина, нарушаемая слабым, почти бесшумным шелестом волн, которых никогда не знало море Истока.
Роми попробовала открыть глаза. Свет, всё такой же яркий, вынудил зажмуриться.
— Вас тоже слепит солнце?
— Солнце? — Судя по тону, Адан удивился. — Нет никакого солнца. Сейчас ночь.
— Луны Тмиора не могут так ярко светить! — Роми раздражённо мотнула головой. Ничего из того, что происходило, не могло происходить, но происходило.
С третьей попытки всё-таки удалось сесть и даже открыть глаза:
— Великие предки!
Таким Море Истока Роми не видела. Малая луна почти полностью нырнула за горизонт, и рассмотреть её можно было, только если знать, что и где искать. Большая — гигантский шар, заслоняющий едва ли не две трети неба, — сияла ярче обычного, золотой дорожкой отражалась в воде, заставляя светиться и само море. Переливаться неожиданными цветами, от бледно-серебристого до огненно-алого.
Столько «никогда» за такое короткое время.
— Я смотрю, тебе понравилось купаться, — ухмыльнулась Мира. — Иди-ка ещё поплавай!
Роми посмотрела на неё. Та уже молчала, а ей казалось, что она всё ещё слышит первые и последние слова, наслаивающиеся друг на друга. Эхом.
— Прекрати, — встрял Адан. — Неужели не видишь? Роми плохо.
— Ну она же первая
