Успешный проект Кэтрин Марлоу - Юлия Арниева
— Мадемуазель Кэтрин, вы сегодня очень поздно, — прервал мои мечты Эмон, распахивая передо мной дверь, — мсье Оуэн уже ушел в домик садовника, но просил вам передать это письмо сразу, как только вы вернетесь.
— Спасибо, Эмон, ты можешь идти, — поблагодарила дворецкого, желая побыстрее добраться до своей комнаты, но прежде снять жутко натирающую обувь.
— Вам подать чай?
— Нет, — покачала головой и все же, не выдержав, сняла новые туфли и с тихим, полным блаженства стоном, шокируя чопорного дворецкого, босиком направилась к лестнице.
Как бы мне ни хотелось спать, но зная мсье Оуэна и понимая, будь в этом письме ничего важного, старик бы отдал его мне завтра утром. Я, бросив у двери своей спальни туфли, на ходу сняла юбку, не расстегнув пуговицы, благо блузка была свободного кроя, стащила ее через голову. И, оставшись в одном нижнем белье, завалилась на кровать, вскрыла конверт.
— М-да… а маман развила бурную деятельность, — задумчиво протянула, повторно перечитывая отчет знакомца мсье Оуэна. Мадам Жанет оказалась не так проста, не единожды ее видели в местах, где леди не подобает бывать. Часто она возвращалась домой поздно, а вернее, очень рано. Была желанной гостьей в доме Бриджет и была замечена с неким Торвадом — человеком, устраивающим подпольные игры. Ну и ко всему прочему, поверенный, составивший документы о наследстве, через неделю покинул этот мир при загадочных обстоятельствах.
Ознакомившись с документами, я решила, что мне необходимо более тщательней изучить информацию о недвижимом имуществе отца Кэтрин. Слишком много нестыковок и странных знакомых у мадам Жанет и скорые продажи, сразу после смерти отца наводили на определенные мысли. А ещё настойчивое принуждение собственной дочери в дружбе с Бриджет и слепое восхищение ее семейкой меня удивляли. В общем, мне было над чем подумать…
Отложив в сторону бумаги, я, с трудом поборов нестерпимое желание, не умываясь, лечь спать, заставила себя подняться с кровати и шаркающей походкой направилась в ванную. Там я быстро привела себя в порядок, переоделась в удобную для сна короткую рубаху и, широко зевая, поспешила в комнату. Но едва я забралась на кровать, в дверь дважды постучали, а из коридора донесся тихий голос дворецкого.
— Мадемуазель Кэтрин, к вам пришли.
— Кто? — удивленно спросила, вскочила с кровати и, накинув халат, распахнула дверь.
— Она представилась мадам Ирмой.
— Мадам Ирма? Она одна? — пробормотала, невольно, скосив взгляд на часы. Стрелки приближались к полуночи, и для визитов было слишком поздно, даже для родственников.
— Да, мадемуазель Кэтрин, и, кажется, мадам Ирме плохо.
— Проводи ее в гостиную и подай чай, я скоро подойду, — распорядилась и, не дожидаясь ответа, закрыв дверь, поспешила к шкафу за домашней одеждой.
Спустя десять минут я уже входила в гостиную, где мадам Ирма — тетушка и по совместительству компаньонка маман, сидя на диванчике, дрожащими руками пыталась пить чай. Мое появление отсталой ей не замеченным, а вот дворецкий, завидев меня, поспешил ко мне на встречу.
— Мадемуазель Кэтрин, я полагаю, необходимо вызвать констеблей, — прошептал Эмон, с опаской поглядывая на женщину.
— Что? Почему? — так же тихо спросила, взглянув на заплаканную женщину и, пробубнив, что разберусь, направилась к тётушке. Но едва я попала в поле зрения действительно явно невменяемой компаньонке маман, та, резко вскочив на ноги, выплеснув на свою одежду чай, глухо прохрипела:
— Кэтрин! Жанет… ее убили.
Глава 22
— Убили? Вы уверены? Где она?
— В Этбурге, — сквозь рыдания, ответила мадам Ирма, вцепившись в мою руку так, будто боялась, что я уйду.
— Этбурге? — переспросила, с трудом понимая, о чем говорит женщина, — почему вы решили, что ее убили?
— Так констебли сказали, — просипела тётушка, задыхаясь от рыданий, — соседи ее тело нашли в переулке между нашими домами. Голова Жанет была вся… в крови. Он сказал, что грабители… сумочку не нашли и серьги с кулоном пропали.
— Ясно. Эмон, проводи мадам Ирму в гостевую комнату и подай ей успокоительный отвар. А завтра отправь письмо мадам Одри с моими извинениями и сообщи, что я не смогу быть на приеме в связи со скоропостижной смертью моей матушки.
— Как прикажете, мадемуазель Кэтрин, — почтительно склонил голову мужчина, с опаской подходя к рыдающей мадам Ирме. Но женщина так вцепилась в мою руку, что пришлось мне самой проводить ее до комнаты. Там больше получаса слушать ее стоны и всхлипы, отпаивать принесенным отваром и в буквальном смысле укладывать спать. И нет, я не была черствой и мне было по-человечески жаль и Жанет, и Ирму, но я так бесконечно устала, что, заявись сейчас в мой дом маньяк, я не смогу даже отбиться.
— Мадемуазель Кэтрин, идите в свои покои. Лизи присмотрит за вашей гостьей, — привел меня в чувство обеспокоенный дворецкий. Впервые за время недолгой службы в моем доме нарушив свои же правила, он подхватил меня под руку и повел к двери.
— Спасибо, Эмон… купи на завтра два билета в Этбург, — пробормотала я, не прекращая зевать и тараща глаза, опасаясь, что, моргнув, попросту их больше не открою, и ничком рухнула на свою кровать.
— Куплю, мадемуазель Кэтрин, — как сквозь вату донёсся до меня заботливый голос Эмона, прежде чем я уплыла в долгожданную и вязкую темноту.
В этот раз мое утро припозднилось. Дворецкий проигнорировал мой приказ будить меня в шесть утра, поэтому я бессовестно проспала почти до полудня и некоторое время непонимающе взирала на непривычно яркие лучи солнца, нахально бегающие по моему лицу, столу и зеркалу.
— Вот же, — сердито проворчала я, вскакивая с постели, словно ужаленная, и рванула в ванную, на ходу ругаясь на Эмона. Однако, признавая, что за долгое время я наконец-то выспалась и чувствую себя просто прекрасно.
Привести себя в порядок, собрать минимум одежды в свой старенький чемодан, прихватить с собой конверт с документами, решив ещё раз внимательно изучить всю информацию о маман, вдруг я что-то упустила — на это понадобилось не больше часа. Так что уже вскоре я заглянула в комнату, где разместили на ночь мадам Ирму, но, не обнаружив там женщины, поспешила вниз.
— Мадемуазель Кэтрин, — поприветствовал Эмон, с тревогой на меня поглядывая, — билеты я купил, отправление поезда в пятнадцать часов. Письмо мадам Одри с извинениями отправил, она
