Элинор Одна Из Трёх - Мечта всей жизни!
И только при виде распотрошённой сумки и играющих с вещами детишек, но в упор не лицезрея поблизости безвинно отколошмаченного Теркана, эдак невзначай подумала, что вообще-то Терри — сучность, большую часть времени бестелесная, невидимая. Да и обликом своим сам напугает любого если не до сердечного приступа, то до энуреза однозначно. Вспомнилась вдруг наша первая реакция на его, мягко скажем, экзотичную внешность. Представились синюшно-бледные, хватающиеся за сердце и перепуганно икающие крестьяне после встречи с «несчастным и беззащитным»… И я сползла по косяку, безудержно хохоча и счастливо икая. Почти как те бедные воображаемые селяне. По крайней мере по тому же поводу.
На гогот из кухни высунулась хозяйка, дети перестали играть, удивленно вытаращившись на меня. И даже глава семейства прибежал посмотреть, что стряслось. А с учётом того, что муж хлебосольной селянки был местным кузнецом… То так с молотом наперевес он из кузницы и прискакал. Это как же надо было ржать, чтоб шум кузни перекрыть?
Я прониклась уважением к самой себе. Отметила, что, видимо, общение с Морри даром не проходит — сила-то какая в связках появилась. Затем обозрела вытянувшиеся и местами слегка испуганные лица окружающих, Зару, всю в муке и со скалкой наперевес, мужа её с громадным молотом. И закатилась с новой силой. С трудом сквозь смех выдавив из себя, что это-де последствия вчерашнего стресса, я быстренько покидала в сумку разбросанные по полу вещи, отобрала у детишек пузырьки с ядовитыми настойками на спирту (вот молодёжь пошла — к чему руки-то с малолетства тянет!) и, всё ещё давясь смехом, поспешила к выходу.
Только собралась прошмыгнуть мимо пребывающего в лёгком оцепенении кузнеца, как из кухни показалась довольная, с осоловевшими глазами и недоеденным блином в руках Морка. Обозрев вольную композицию на тему: «А василиска-то мы как-то и не ждали», она выдала в своём коронном стиле:
— Не поняла-а… А чё было-то? Кто тут счас ржал молодым жеребцом на первой случке?
— Фи, Морри, грубовато. И… Ты что, видела жеребцов на случке?
Подруга смущённо потупилась:
— Ну-у… Было как-то. На каникулах. Из каналов показывал только Дискавери. Вот я и… Про живую природу, там, про лошадок всяких, кроликов опять же…
— Мор, а ты случаем с каналом XXXL не перепутала, нет?
Та покраснела ещё больше — видимо, и это на памятных каникулах было. Вот плодотворно же люди свободное время проводят! Не то, что я — про рыцарей всё каких-то средневековых почитываю да на конкур хожу. А они — всё про жизнь. По крайней мере, про её зачатие… Мдям.
— Ладно, не красней ты, юная любительница порноиндустрии. Пойдём лучше на улочку. Воздухом подышим, наших найдём — надо ж узнать, какие планы.
Выйдя из избы, я первым делом, воровато оглядевшись, убедилась, что кроме жующей Морки да двух-трёх воробьёв поблизости ни души. И только после этого раскрыла сумку и тихонько позвала:
— Хранитель. — Тишина. — Эй, ау-у… Ты чего не отзываешься? Да Терри, так тебя растак! Ты оглох?!
— Эль, ты бы это…потише, что ли. У меня аж в ушах зазвенело.
— А ты жевать прекращай — и ничего звенеть не будет! Это у тебя от активного челюстедвигания. Дай бедным отдохнуть, они тебе будут благодарны!
— Ну чего ты злишься? — обиженно засопела Морри, на всякий случай пряча за спину руку с блином. — Он спит, может, просто крепко. Ты скажи, что меч его любимый на гвозди пустишь, а гробницу подопечную по камешку раскатаешь — а ты можешь. Глядишь, сработает чувство долга у нашего рыженького клыкастика.
Не успела я проникнуться привлекательностью Моркиной идеи (насчёт по камешку), как пред наши ясны очи предстал действительно заспанный, живой, невредимый и весьма недовольный Хранитель.
— Так ли необходимо было оглашать угрозы над ухом у бедного уставшего человека? Тьфу, то есть нечеловека. Короче, зачем? — патетично вопросил он.
— А нечего дрыхнуть целыми днями бедному и несчастному, тогда и угрожать не будут. Возможно, — грозно сдвинула брови я. Хорошенько рассмотрев выражение моего лица, Терри пошёл на попятный.
— Не гневись, любезная моя садха, я весь перед тобой и готов к действиям.
— Каким, хотела бы я знать?
— Ну… А чего надо-то? — совсем по-человечески взъерошил свои рыжие вихры дух.
Вот тут я всерьёз задумалась. А действительно, что?
Додумать мне не дали.
Из-за поворота, с шумом и песнями, выкатилась разряженная толпа крестьян и целенаправленно двинулась в нашу сторону. Хранитель туманом истаял в воздухе, из-за моей спины — я почему-то чувствовала — продолжая следить за развитием событий.
Мы с Моркой слегка напряглись, гадая, чем чреват лично для нас этот несанкционированный всплеск общенародного веселья и не пора ли, деликатно выражаясь, делать ноги. Все знают, что толпа — единица, подверженная резкой смене настроений. Сегодня вы — защитники-благодетели, а завтра — враги мидоррского народа. Всяко бывает. А тем более в чужом мире. Мы, как люди, получающие высшее гуманитарное образование, об этом знали или местами догадывались. Вообще-то точно могу сказать только за себя, но у Морри физиономия тоже была донельзя сосредоточенная. Ну не о смысле жизни же она в такой момент напряжённо размышляла!
Переглянувшись, мы синхронно расцвели дружелюбными ухмылками, одновременно на всякий случай продумывая возможные пути отхода.
Зрелище было, прямо скажу, потрясающее. Бабы разоделись как на ярмарку, щеголяя друг перед дружкой яркими платьицами и сарафанами самых разных фасонов, отделанными ажурной тесьмой и богато украшенными всевозможной вышивкой — цветочки там, солнышки-букашки разные. Кокетливо поправляя нарядно-выходные чепчики и платочки, селянки весело взбивали уличную пыль опять же выходными сапожками, независимо от колера остальной одежды преимущественно красного цвета.
Мужская часть населения уступала дамам в разнообразии фасонов, но не в нарядности — от пестроты красок рябило в глазах.
Песен и плясок не хватает, для полной гармонии.
— К обряду всё готово, нуови, — обратился ко мне староста, имени которого я, к своему стыду, так и не удосужилась запомнить. — Ждём только Вас! — и приглашающе махнул рукой в сторону выхода из проулка.
Недоуменно переглянувшись, мы с Морри, мгновенно окружённые возбуждённо галдящей толпой, вынужденно двинулись в указанном направлении. Знать бы ещё куда и зачем…
Отконвоировали нас на весёленькую, усыпанную мелкими цветами полянку в лесу, с огромным, радостно потрескивающим костром посредине. Торжественное жертвоприношение готовят, не иначе, мелькнула шальная мысль. А в роли жертв, похоже, мы. Элли, всеблагая Тьма, на что ты подписалась?! Воображение тут же откликнулось услужливо нарисованной картинкой двух полыхающих столбов с дико орущими нами: Морка нецензурно, я — стараясь не подавать дурной пример окружающим костёр детям. Волосы на макушке мгновенно встали дыбом, неприятно засосало под ложечкой и подло затряслись коленки.
